Леонид Филатов - Свобода или смерть: трагикомическая фантазия (сборник)

И вдруг — следы недавнего кощунства:
Здесь кто-то, разбитной и молодой,
Уже посмел беды моей коснуться
И объявил ее — своей бедой.

Тот вор — он был слепым и беспощадным…
А может быть, по-своему он прав?
Но странно, что счастливчик стал несчастным,
Последнее несчастье потеряв…

Жизнь у акробата
трудновата,
На трико заплата —
вся зарплата,
Каждый день на брата —
стершийся пятак.
И грохочут будни,
будто бубны,
На афишной будке —
в метр буквы,
Пощедрее будьте —
выньте кошельки.

Соленый пот — не для господ.
Моя галерка в ладоши бьет.

В волосах сединки,
как дождинки, —
Люди, посидите,
подождите!
Люди, подождите —
что-то тут не так…
Жил актер на свете —
в смерть не верьте!
Бросьте по монете,
не жалейте!
Старики и дети,
выйдите за дверь.

Соленый пот — не для господ.
Моя галерка в ладоши бьет.

Не грустите, братцы, —
надо драться!
За работу, братцы,
надо браться.
Выпьем на поминках
доброго вина.

…Сеньоры и сеньориты!
Только одно представление!
Заходите, сеньорита, прошу вас…

И грохочут будни,
будто бубны,
На афишной будке —
в метр буквы —
Пощедрее будьте —
выньте кошельки.

Соленый пот — не для господ.
Моя галерка в ладоши бьет.

Окна в белый снег одеты,
Словно в белые манжеты,
И дома торжественны, прямы и величавы,
Как родня невесты при венчаньи.

Мерзли розы в целлофане,
Мы друг друга целовали,
И мурлыкал кот тепло и сонно
Свадебные марши Мендельсона.

Где-то полные бокалы
Звонко сходятся в вокалы,
А земля пьяным-пьяна, ах ей сейчас поспать бы,
Словно гостье с чьей-то поздней свадьбы.

Окна в белый снег одеты,
Словно в белые манжеты,
И дома торжественны, прямы и величавы,
Как родня невесты при венчаньи.

Будто синяя лошадь —
Ночь уносится прочь.
Я иду через площадь —
Как идут через ночь.

В несчастливые миги
Ухожу от тоски.
Как неслышные крики —
Жмут вдогонку такси.

Мне бывало и хуже.
Зарубил на носу,
Что стучать в ваши души —
Что аукать в лесу.

Я смешон и галантен —
Но ни звука в ответ.
Я в какой из Галактик,
На какой из планет?

Кабачок на Дзержинке —
Чистота и уют.
То ли спорят о жизни,
То ли попросту пьют…

Незнакомые лица
И чужие слова…
«С добрым утром, моя столица,
Золотая моя Москва!»

Если ты мне враг —
Кто тогда мне друг?
Вертится Земля,
Как гончарный круг.

Мучась и бесясь,
Составляет Бог
Карточный пасьянс
Из людских дорог.

Смотрит он, чудак,
В миллионы схем —
Что, когда и как,
Где, кому и с кем.

Перепутал год,
Перепутал век, —
И тебе не тот
Выпал человек!..

Я не виноват.
Он не виноват.
И на всех троих —
Узенький Арбат.

Простите, пани, и позвольте обратиться.
Я в меру честен, в меру прост и в меру пьян.
Мы беспокойны, словно пальцы органиста,
И вся душа от нас рыдает, как орган.

Простите, пани. Я не врач и не фотограф,
Я не искал вас — это вы меня нашли.
А я другой, я просто ваш, я тот, который
Подарен вам как знак внимания Земли.

Как ни смешно, Земля имеет форму шара.
Я заговариваюсь, я немножко пьян.
Простите, пани, если вы — сама Варшава,
То я — один из ваших верных горожан.

Прощайте, пани. Я не врач и не фотограф,
Я не искал вас — это вы меня нашли.
А я другой, я просто ваш, я тот, который
Подарен вам как знак внимания Земли.

Полный снежным скрипом, конским храпом
И крахмальной свежестью рубах,
По утрам похрустывает Краков,
Как морозный пряник на зубах.

Пять саней подкатывают к месту,
Где пылает солнечный костел,
Пять парней несут в него невесту,
Будто ветку хвороста в костер.

А жених уже ступает следом,
А жених уже очами ест
Пахнущие ладаном и снегом
Губы самой лучшей из невест.

А невеста вздрагивает чутко:
И чего скрывать перед людьми! —
Как же свадьбу, этакое чудо,
Бог позволил сделать без любви?..

А в дому она опять все та же,
Смотрит, улыбается незло:
Кто сказал, что панночке Наташе
С женихом не очень повезло?

Полно, все ли сыты в этом доме,
Может, что забыто второпях?..
…Бестолково, как сверчок в ладони,
Мечется улыбка на губах…

Чудеса всегда доверены минутам,
Чудо трудно растянуть на полчаса.
Но минуты мы неряшливо минуем —
И поэтому не верим в чудеса.

Вот пузатая нарядная солонка.
Попытайтесь убедить себя на миг,
Что солонка — это тетушка Солоха,
А узоры — это вышитый рушник.

Не сумеют — ну и ладно, но при этом
Осмеют тебя на весь на белый свет!
Но природа не прощает непоэтам —
Мстя за каждый неразгаданный секрет.

И когда, предметы трогая неловко,
Мы разгадку задеваем впопыхах, —
Нам разгадка мстит, как та боеголовка,
И предметы разрываются в руках!..

Ангел стоял
Возле кровати —
Как санитар
В белом халате.

— Цыц! — убеждал, —
Что ты кричишь-то?..
Ты же у нас
Храбрый мальчишка.

Взял и унес
В звездные дали —
Только меня
Здесь и видали.

Это конец,
Это финита.
Был Леонид —
Нет Леонида…

Я уплывал
В душной сирени,
У трубачей
Губы серели.

Им недосуг —
Им бы удрать бы:
Кто-то их взял
Прямо со свадьбы.

Больно нужна
Им панихида, —
Был Леонид,
Нет Леонида…

Горный аул
Слушал «Аиду»,
Наш мюзик-холл
Плыл во Флориду.

В тысячный раз
Шел образцово
Детский спектакль
У Образцова.

Ни у кого —
Грустного вида, —
Был Леонид,
Нет Леонида…

Все как всегда,
Все по привычке —
Люди, мосты
И электрички.

Что за напасть?
Что за немилость?
В мире ничто
Не изменилось.