Джуди Эстли - Размер имеет значение

Но время для проявления щедрости ушло — обида взывала к отмщению. Дельфина подозрительно посмотрела на Джей и чихнула.

— У меня страшная аллергия, — простонала она. — Я хочу домой.

— Послушай, Дельфи, я знаю, тебе давно пора спать…

Да, удар был ниже пояса, Джей прекрасно это понимала. Но в конце концов, она не напрашивалась нянчиться с кузиной.

Но Дельфина прервала ее:

— Здесь есть салфетки? Я не могу остановиться!

Она уже почти кричала, театрально рыская повсюду в поисках салфеток. Она опрокидывала стаканы, оглушительно чихала и старательно привлекала всеобщее внимание.

Джей зашипела на нее:

— Успокойся, Дельф, ты ведешь себя как…

Но Дельфина вдруг завопила:

— А, я знаю, где они! Смотрите все сюда!

Джей прижала руками свой короткий топик на тонких бретельках, но было слишком поздно — Дельфина, как фокусник, запустила руку в лифчик Джей и с торжествующим видом вытащила оттуда комок салфеток. Затем она громко высморкалась и засунула в карман постыдную улику с ликующим возгласом:

— Ну что, теперь мы пойдем домой?

В ответ раздался гомерический хохот.

Ну ладно, хоть что-то в этой жизни изменилось, думала Джей, поправляя впившуюся в тело бретельку. Сейчас ее шикарный кружевной бюстгальтер переполняла пышная грудь. Настоящая, не какая-нибудь силиконовая подделка.

Грейпфрутовая диета осталась в прошлом. Это был самообман. Нет в грейпфрутах того чудотворного истребителя калорий, которого так жаждет изнемогающий от переедания западный мир. Теперь вместо грейпфрутов в желудке у Джей камнем лежало снадобье под названием «Коктейль „Стройность“». Ей казалось, будто она выпила целое ведро клея для обоев с ароматом ванили. Вкус у коктейля был тошнотворный. В него положили столько заменителя сахара, словно все диетчики жить не могут без тортов и шоколада и избавить их от пагубного пристрастия можно только при помощи этой липкой приторной гадости. Один коктейль заменил завтрак, еще один предстояло проглотить за обедом, зато на ужин она могла съесть что-нибудь «настоящее». К этому времени она, разумеется, будет голодна как собака и набросится на еду как на заслуженную награду. Сегодня вечером ее ждал жареный барашек с луком-шалотом, хрустящий картофель с розмарином, морковка, тушенная в эстрагоновом масле, и кабачки, поджаренные в оливковом масле с чесноком, помидорами и обильно политые лимонным соком. К жаркому будет специальный мясной соус с портвейном и каплей смородинового желе. Джей отлично знала, что с чем будет, так как она сама все купила за день до того, как грейпфруты впали в немилость, и за час до того, как она очень выгодно приобрела двадцать четыре банки «Стройности» с разными ароматами. Все пройдет как надо: она соберет в кулак всю свою волю и не станет есть десерт, хотя это будет рассыпчатый лимонный пирог, купленный в хорошей кондитерской у станции «Ричмонд».

Рори наконец-то выписывали из больницы. Какое счастье, что он снова окажется дома, подальше от этой странной белобрысой девчонки, которая, казалось, вросла в пол около его кровати. Во взгляде Рори появилось отчаяние. И откуда на него свалилась эта Таша? Она вечно сидела на оранжевом пластмассовом стуле возле кровати, закинув ногу на ногу так, что Рори запросто мог видеть ее трусики. При этом она с таким ожесточением жевала жвачку, что Грег выразил опасение за судьбу ее будущих дружков, если они вздумают заняться оральным сексом. К счастью, он высказал эту мысль не в больнице, а в супружеской спальне.

При этом девчонка не изъявляла никакого желания общаться со своей жертвой. Она просто сидела, заткнув уши наушниками и раскачиваясь в такт музыке. Рори смотрел на нее так, будто вообще не знал, кто она такая. Может, так оно и было. Спрашивать у Элли смысла не имело. Она только пробурчала: «Это Таша» — и нахмурилась (ох уж эти детские морщинки!), отметая дальнейшие расспросы.

Беспорядок в доме не способствовал улучшению настроения Джей. К выходным прибой из ничейных вещей захлестнул комнаты, шкафы и комоды. И это при том, что Рори находился в больнице и, следовательно, не мог приложить к хаосу руку. Книги, рубашки, ботинки, диски, журналы и тетрадки захватывали каждое свободное место и валялись повсюду, точно галька на пляже. Они дожидались своих хозяев, которые в лучшем случае перекладывали их с пола на ступеньку лестницы, с лестницы — на диванчик в передней, с диванчика — на стол. Интересно, каким образом столько видеокассет оказалось на полу? Они что, спрыгивали с полок по ночам, чтобы порезвиться вволю?

Как им это удается, людям из журналов «Эль Декор» и «Ливинг»? Как они умудряются доводить свои дома до безупречной чистоты? Может, у них рядышком с входной дверью, подальше от внимательного глаза фотокамеры, стоит небольшой грузовичок, куда они сваливают всякое барахло? Джей подолгу с изумлением рассматривала фотографии, на которых безупречные Джереми и Сюзанны и их разносортные детки (Полли, Долли, Молли, Олли — всем нет и шести лет) улыбались во весь рот. Они жили в идеальном доме, не оскверненном ни единым посторонним предметом. Даже кубики «Лего» оказывались в тон ковру. Эти люди ухитрялись без ущерба для себя сочетать в одной квартире маленьких грязнуль и линяющего черного лабрадора — с пушистыми кремовыми коврами и бледно-лиловыми портьерами под замшу. При этом Джей точно знала, что это не сказка.

Некоторые дома, в которых трудились девочки из «Генеральной уборки», выглядели так, будто в них никто никогда не жил. Детей там, вероятно, держали на чердаке в специальных клетках, пока они не становились достаточно взрослыми, чтобы понимать слова «Не трогай!». На полках в ванной не стояли четырнадцать полупустых бутылочек из-под шампуня, как в ванной комнате Рори и Элли. По бортику ванны там были обольстительно расставлены ароматические свечи, а не разложены использованные одноразовые бритвы, намокшие бумажные обертки и помятая розовая утка, к которой Элли питала сентиментальную привязанность. А где эти люди хранят свои газеты? И неглаженое белье? Где прячут кукольный домик для Барби и ядовито-зеленый пластиковый автомобиль с педалями? Почему подоконники на их кухнях выглядят такими девственно пустыми? В крайнем случае их украшает тонкая ваза с одной-единственной безупречной лилией.

Ну хорошо, допустим, двадцать первый век выбрал своим идеалом стерильную пустоту. Но, помнится, определенный порядок соблюдался даже на кухнях из соснового дерева в начале девяностых годов. У Дельфины кухня была от пола до потолка заставлена безделушками и утварью в деревенском стиле. На каждой полке непременная корзинка с сухими цветами. На подоконниках выстроились чайники, расписанные веселыми цветочками. На самом видном месте красовалась старинная кофемолка, сверкающая всеми боками рядом с узорчатой подставкой для кружек. У Дельфины хватало добра, но дом тем не менее не превращался в свалку типа «где упало, там и лежит», как это постоянно происходит у Джей.