Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

Если бы маленькая Оливия уже умела говорить, то непременно объяснила бы остальным своим родственникам, что дед Сидни — единственный из всего клана, кто умеет обращаться с детьми. Он качал ее на коленке и не переставая потчевал сказками.

— Ты моя красавица! — нахваливал он. — Вот кто у нас будет суперзвездой!

Боковым зрением Сэнди увидел лицо Джуди. Непонятно, почему, но та взирала на эту идиллическую картину с явным неодобрением.

— Пап, какие новости в Голливуде? — поинтересовался он, давая возможность своему обожаемому отцу блеснуть перед невесткой.

— Ты уж лучше спроси: что слышно о Ким Тауэр? — уточнила Джуди, намекая свекору, что ей известно о былой страсти мужа.

— Ну, как сказать, — начал Сидни, — последняя новость о Рошель заключается в том, что Эллиот Виктор, судя по всему, уходит из «Парагона». И слава богу. За свое непродолжительное правление он столько дров наломал, что теперь разгребать до скончания века.

— Плохо, — прокомментировал Сэнди.

— Ну, мой мальчик, в этой истории есть две стороны. Вот тебе самая свежая сенсация. Угадай, кто его сменит?

Сэнди выпучил глаза.

— Нет, пап, этого не может быть! Неужели Рошель будет руководить студией?

— Во-во. И она это заслужила. Три фильма, которые она сама продюсировала, принесли куда больше денег, чем девяносто девять бездарных творений Виктора.

— Фантастика! А как это отразится на их браке?

— Да никак, — ответил Сидни. — Само собой, они разведутся. Мужа заполучить намного проще, чем киностудию.

— Извините, профессор…

Карл Прахт оторвался от журнала, снял ноги со стола и поприветствовал неожиданного гостя.

— А, наш славный мистер да Коста… Рад вас видеть. А где Изабель?

— В библиотеке, — нахмурился Рей. — Почему вы спрашиваете?

— Просто из вежливости. Вы же всегда неразлучны, я и подумал…

«Вот он как со мной! — мрачно подумал Реймонд. — Такой же мужлан, считающий меня интеллектуальным паразитом».

— Входите, прошу вас, — любезно пригласил Прахт и показал рукой на кресло.

— По правде сказать, если вы не против, я бы лучше стоя…

Скрытая враждебность Реймонда несколько озадачила Прахта.

— Чему обязан честью вашего посещения? — поинтересовался он.

— Хотите сказать, что сами не догадываетесь? — язвительно бросил Реймонд и прикрыл за собой дверь.

— Честно? Нет, — ответил профессор. — Если, конечно, вы наконец не решились принять мое приглашение на должность инженера нашей лаборатории.

«Так, опасения подтверждаются. Наглец решил от меня откупиться».

— Я всегда считал, что вы хороните свои дарования, — продолжал Прахт доброжелательным тоном. — Насколько я слышал от своих коллег из Сан-Диего, при вас тамошняя лаборатория прямо-таки обрела новую жизнь.

— Благодарю. — Рей небрежно отмахнулся от комплимента. — Но я здесь по другому поводу. Мы можем поговорить как мужчина с мужчиной?

Прахт улыбнулся.

— Кафедра феминистских исследований назвала бы это иначе. Но почему бы и не побеседовать с глазу на глаз? Речь пойдет об Изабель, как я понимаю? Я заметил, что в последнее время она как-то осунулась, стала хуже выглядеть.

Рей не мигая смотрел на профессора.

— Карл, скажите мне одну вещь, — начал он, явно наслаждаясь тем, что может вот так, запросто обращаться к заслуженному ученому. — Изабель регулярно докладывает вам о ходе своей работы?

— Разумеется. Я же ее научный руководитель. А что…

— Стало быть, вам все известно, — перебил Реймонд.

Карл Прахт с озадаченным видом воззрился на него.

— Послушайте, да Коста, вы, может, перестанете говорить загадками? О чем это вы толкуете?

— Что ж, для начала давайте обсудим теорию единства сил природы и эйнштейновскую теорию эквивалентности.

Он ожидал, что при этих словах Прахт его перебьет, объявит о существовании «пятой силы» и его, Прахта, вкладе в эту гипотезу. Но физик явно не собирался этого делать. Возможно, просто хотел сначала выведать, много ли известно Реймонду.

— Хорошо, — согласился Прахт. — Начнем с этого.

— Насколько мне известно, — продолжал Рей, — вы относите себя к научной школе, признающей существование некоей «пятой силы».

— На эту тему у меня есть несколько печатных работ, — кивнул Прахт.

— Но ни одного труда с детальной аргументацией, ни одного развернутого представления проблемы в целом…

Не столько сами слова, сколько тон, каким они были произнесены, вывели обычно невозмутимого профессора из себя.

— Знаете, Рей, — сказал он, постепенно закипая, — до сих пор я изо всех сил старался внушить себе симпатию к вам — что, должен признать, было нелегко. Потому что, если честно, я нахожу вас не слишком приятным и высокомерным человеком.

Так, подумал Реймонд, уже перешли на личности.

— Можете оставить эту высокую оценку при себе. — Реймонд впервые позволил себе столь резкий тон по отношению к прославленному ученому. — Коли уж разговор пошел начистоту, я от вас тоже не в восторге. И никогда не был. Тем более зная вашего бандита-сына.

— Давайте-ка не будем Джерри приплетать сюда! — рявкнул Прахт. Но тут его осенило: — Или дело как раз в нем?

— Я бы сказал, его интерес к моей дочери я не одобряю.

— И очень напрасно, — ответил профессор. — Мне как раз казалось, что эти двое молодых людей прекрасно подходят друг другу.

— Не могу с этим согласиться. Вообще-то, если хотите знать, я запретил Изабель с ним общаться.

— Я так и понял, — ответил Прахт. — Значит, вы здесь не затем, чтобы обсуждать приданое дочери. Тогда, может быть, перейдем к делу? Что вы от меня хотите, мистер да Коста?

— Я хочу, чтобы вы опубликовали труд моей дочери.

— Я не редактор научного журнала, — улыбнулся профессор.

— Хватит строить из себя невинного! — вспылил Реймонд. — Стоит вам порекомендовать статью Изабель к публикации — и ее с руками оторвут в любом издании. Мы с вами оба это понимаем, Карл. Как и то, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы разоблачение вашей смехотворной теории, которое столь мастерски проделала Изабель, не увидело свет.

— Вы в этом так уверены? — насмешливо прищурился профессор.

— Вы не кажетесь мне человеком, способным совершить харакири. Какой же университет вас возьмет после того, как Изабель разнесет вас в пух и прах?

— Полагаю, я это переживу, Рей, — негромко ответил Прахт, окидывая собеседника брезгливым взглядом.

— Думаете, вас после этого будут по-прежнему ждать с распростертыми объятиями в Бостоне? — с грубой прямотой спросил Реймонд.

Этого профессор уже просто не смог стерпеть. Он стремительно поднялся, достал из среднего ящика письмо и бросил его на стол.

— Читайте, псих ненормальный. Это официальное уведомление о моем назначении в Массачусетский технологический институт. С 1 июля 1988 года. Никаких дополнительных условий не оговаривается. Это означает, что даже если я сейчас забуду, сколько будет дважды два, я все равно буду всеми уважаемым профессором физики.