Алтай 2009-01

Молчать ли, когда тяготит
неустройство? Жизнь — праздник недолгий, упал…
и привет!
Чего же, витийствуя, ставлю вопросы,
Заранее зная: ответов-то нет?

Осколочек теплый, спасибо, утешил!
Напомнил хотя бы: зима до поры.
Теперь мне не в тягость пейзаж
белоснежный
И жертвенность хрупких невидимых
крыл.

Впитываешь время, мыслью утекаешь,
Каждой клеткой сущей что-то бережешь…
Отмели метели и предпочитаешь
Каторге мороза настоящий дождь.

Сердце пилигрима — сбившаяся флейта.
Что ж, помянем зиму стылой нотой «до»…
Ежли выпал случай — не спеши, помедли,
Сознавая чудом неба решето,

Возгласы деревьев, торжество пернатых,
Облики прохожих и властей прогноз…
Быстротечность жизни не всегда понятна,
Как и душ возникший авитаминоз.

Хромоножка-сеттер трусит еле-еле
Сиротливой тенью, взглядами скорбя…
Ты прости, что люди явно зачерствели.
Предавая друга — предаем себя.

Музыкой рычащий, лимузин окатит
Ледяною крошкой… Промолчу. Стерплю.
Мудрено ли злиться, так как вижу, кстати,
Вдоль забора надпись «Я тебя люблю!»

Говорили: Великую Русь
Завещали нам мудрые деды.
Я в дорогу опять соберусь
И к родным пепелищам уеду.

Где ложбины, овраги, холмы,
Где в кустах затерялась дорога.
Что пенять на погоду и Бога,
Коль оставили Родину мы…

Где в колодце святая вода,
А в садах — соловьиные трели,
Нас манили к себе города,
А родные поля опустели.

А теперь вот — постой, погрусти,
Погляди в незнакомые лица.
И шепчу я: родная землица,
Ты заблудшую душу прости.

Говорили: Великую Русь
Берегли и лелеяли деды.
Я в дорогу опять соберусь
И к родным пепелищам уеду.

Промчались годы. Песни отзвучали.
Иду я с непокрытой головой.
Земля надежды, скорби и печали
Покрылась неухоженной травой.

Иду тропой, мостом шагаю гулким,
Знакомым с незапамятной поры.
Куда девались наши переулки,
Веселый смех беспечной детворы?

И почему, и по каким дорогам
Ушли отсюда внуки, сыновья?
В родном селе я думаю о многом,
Печаль-тревогу в сердце затая.

Саднит тоска подобием занозы,
Но все равно, со временем на «ты»,
Я вспоминаю первые колхозы,
Как символ бед и жуткой нищеты.

И все же жаль, что их давно не стало,
И что кругом — разор и тишина.
И почему-то грустно и устало
Глядит на мир озябшая луна.

Еще живу. Еще не инвалид.
Гляжу вокруг — и все на свете любо.
Последний зуб сегодня не болит.
А почему? Давно не стало зуба.

А коль работать надобно — изволь!
Я докажу, что нет плохой работы,
И вот тогда совсем уходит боль,
Лишь по лицу стекают
капли пота.

Вольготен мир.
Гляжу во все концы
И забываю горести и беды.
Я помню, как работали отцы
И прадеды — вершители победы.

Мне недосуг скучать и горевать.
Перед людьми я клятву не нарушу.
Есть высший долг -
кого-то согревать,
Как светлый дом, распахивая душу…

Есть вдохновенье в тишине —
Оно приходит на рассвете.
И, будто ласковые дети,
Стихи являются ко мне.
Они, порой, не хороши,
И не умыты, и чумазы,
Но в том чумазом, вижу сразу
Очарование души.
А тот — упитан и хорош,
Но, стоит приглядеться ближе,
Я в нем, случается, не вижу
Очарованья ни на грош.

Без размышлений и затей
Перед дневною кутерьмою
Я их приглажу и умою,
Как неухоженных детей.
И приласкаю от души,
Еды им принесу на блюде.
А там, глядишь, и выйдут в люди
Мои шальные малыши.
Ведь их не вытолкнешь взашей —
Да разве есть чужие дети?
Есть счастье высшее на свете —
Любить чумазых малышей.

Русь моя хорошая,
Что, скажи, с тобой?
Как трава подкошенная
Никнешь головой.

Зорьки твои ясные
Стихли над водой.
Дали необъятные
Затянуло мглой.

Позабыты старые
Песни наших лет,
И глаза усталые
Грустно смотрят в след.

По полям раздольным
Бродит нищета.
Где же неуемная
Скрыта доброта?

Ну очнись же, милая,
От дурного сна
И былою силою
Заиграй сполна.

Что вы делали со мной,
что вы сделали?
Я плясала — летний зной,
славно пела — и…
А теперь боюсь открыть
ротик маленький
и веселое «отрыть»
горлом аленьким.
Больше думаю, молчу —
развеселая;
про себя и хохочу:
с милым в ссоре я,
и друзей давно уж нет —
есть знакомые,
так судьба являет свет
заоконный.

Белый ангел с беспокойным видом
Над землей сегодня пролетел.
Отчего ж тебя никто не видел,
Или, может быть, не захотел?
Белый ангел, ты все выше, выше
Крыльями тревожно шелестел.
Отчего ж тебя никто не слышал,
Или, может быть, не захотел?
Белый ангел, к радости ли, к горю
Замерла безоблачная тишь?
Белый ангел, может быть, ты вскоре
Над землею снова пролетишь?