Филип Дик - На территории Мильтона Ламки

Закурив сигарету, он сидел над опустевшей тарелкой, остро ощущая свое одиночество.

Быть за рулем ночь напролет не доставило ему никакого удовольствия. Слепящий свет мчащихся навстречу фар досаждал больше обычного. Бодрствовать час за часом, чтобы замечать каждый из рефлекторных столбов, обозначающих повороты, было тяжело. Он всю ночь держал включенным радио, слыша в основном шум статики и неразборчивые обрывки популярных мелодий, транслировавшиеся станциями, расположенными слишком далеко, чтобы их можно было постоянно слушать. Мелодии приплывали и уплывали. И чуть различимые голоса дикторов, говорящих из других штатов, продающих продукты, которых он никогда не увидит.

И, разумеется, он переехал через множество пересекающих дорогу силуэтов, одни из которых были кроликами, а другие, вероятно, змеями и ящерицами. А перед самым восходом прямо перед ним вспорхнули две птицы бриллиантового окраса — и тут же исчезли. Позже, на заправке, он нашел обеих мертвыми и раздавленными у основания радиатора. Он не смог избежать ни одного из этих наездов, и это его угнетало. Невозможно ехать по шоссе, не убивая одно маленькое существо за другим. А уж количество ранее убитых зверьков, распластанных на мостовой впереди, не поддавалось никакому счету.

Ночью, мчась по шоссе, он пронизывал города, в которых были закрыты все двери и не горело ни единого огонька. Такие города внушали ему тревогу. Ни людей, ни движения. Ни даже машин, припаркованных в темно-серых дворах. Заправочные станции тоже были пустынны и безлюдны: ужасное зрелище для водителя. Но рано или поздно в поле зрения оказывалась освещенная заправка, часто с одним или двумя стоящими поблизости гигантскими дизельными грузовиками с работающими двигателями, водители которых сидели в кафе, уплетая сандвичи с ростбифом. Пространство, озаряемое желтым светом, работающий музыкальный автомат, туалет с приоткрытой дверью, сверкающие белые кафельные плитки и унитаз, бумажные полотенца, зеркало. Входя туда, он умывал лицо и глядел в открытую дверь, на лес, пригодный для заготовки древесины. На абсолютную черноту снаружи. Как же все это одиноко. Как безмолвно.

Как только привыкаешь проводить ночи не в одиночестве, это уже не для тебя, подумал он. Как только узнаешь, каково, пробуждаясь, видеть рядом с собой другое лицо, женское. Или чувствовать, как эта женщина прижимается к тебе на рассвете, когда в комнате становится прохладно. Это больше, чем секс. Секс завершается спустя несколько минут. А это исполнено покоя и длится все то время, пока она лежит рядом с тобой. Это кладет конец ужасу и начинает нечто такое, что лучше всего остального в жизни.

Это все меняет, подумал он. Распространяется на все явления и события, покрывает их.

Он никогда не ожидал ничего подобного и ничего о таком не знал. Его опыт, заключавшийся в том, чтобы время от времени проводить ночь с какой-нибудь девушкой, не имел к этому никакого отношения. Предчувствия того, как оно будет со Сьюзан, утратили актуальность. Это захватило его гораздо больше, чем он ожидал. Оказывается, истекшие девять или десять дней могли полностью изменить его взгляды и предпочтения, оказав воздействие даже на его чувство дороги, чувство пребывания за рулем…

Поев, Брюс снова уселся в машину и поехал дальше по Калифорнии, в направлении Залива. Приехав туда поздно ночью, пересек мост через Залив, оказался в Сан-Франциско, нашел уличный туннель, который увел его с шоссе, и, наконец, добрался до Маркет-стрит. Там он припарковался и вышел из машины, чувствуя себя усталым до дрожи, но возбужденным.

Что-то на Маркет-стрит изменилось. Он пошел по хорошо освещенному тротуару, мимо высоченных кинотеатров первого разряда, а потом осознал, в чем дело. Исчезли старые лязгающие трамваи. Вместо них вдоль края тротуара бесшумно проносились автобусы.

Сунув руки в карманы, он шагал в сторону порта. Дойдя до пересечения с Первой улицей, начал замечать маленькие магазины, где продавались излишки армейской утвари и обмундирования, поэтому перешел на другую строну и направился обратно. Дойдя до пересечения с Пятой, свернул на нее, а затем прошел сначала по одной тупиковой улочке, а затем по другой, разглядывая все разнообразные маленькие магазинчики, процветающие и не очень. Спустя примерно час он оказался стоящим перед витриной с магнитофонами, камерами и пишущими машинками, среди которых была маленькая алюминиевая портативная машинка, какой он никогда прежде не видел. Бренд назывался «Митриас». Вскоре он заметил сетевой шнур, свешивавшийся сзади. Значит, машинка электрическая. А еще он разглядел ремень, соединявший каретку с двигателем. Стало быть, у нее автоматический возврат каретки. На ней не было никаких указаний на то, что она импортная, но он опознал ее как японскую портативную машинку, о которой ему рассказывал Мильт.

Этикетку можно было частично прочесть. Он прочел ее, но там давалась стандартная информация, наложенная на вполне приемлемом, грамотном английском языке. Но он знал, что это японская машинка. Его талант и чутье говорили ему об этом.

Магазин, конечно, был закрыт. Но ему и не надо было знать чего-то большего, чем то, что он уже знал; эта машинка распространялась в области Залива. Какой-то оптовик поставлял ее этому розничному торговцу. Естественно, будучи портами, Сан-Франциско и Лос-Анджелес являлись наиболее вероятными местами, где можно найти эти машинки, поскольку те прибывали именно на кораблях. Порты имелись также в Сиэтле и Сан-Диего. Но именно здесь больше развита розничная торговля.

После беглого осмотра ему стало ясно, что этот магазинчик не специализировался на продаже именно пишущих машинок. Он не видел здесь ни популярных моделей, ни рекламных материалов. Это был просто предприимчивый маленький торговец, закупающий понемножку того, понемножку сего, от микроскопов и причудливых тканей до камней, которые светятся в темноте, перламутровых зажигалок и настенных цветочных ящиков красного дерева. Что-то вроде магазина подарков, с уклоном скорее в вещицы из металлов, стекла и пластика, а не в антиквариат.

Это укрепляло его надежды. Производители «Митриасов» еще не выработали условия льготных поставок или не были в состоянии отозвать ранее проданные экземпляры. Во всяком случае, машинки сбывались через обычные торговые точки. Не наблюдалось никаких причин, мешавших ему закупить их на тех же условиях, что и любой другой розничный продавец. Конечно, придется придумать, как оттранспортировать их в Бойсе. Но очень большое их количество ему и не надобно.

Если только, подумал он, я не хочу совершить эту закупку по принципу «все или ничего». Взять их в таком количестве, какое только возможно. Заработать на каждой всего по нескольку даймов, рекламировать их с помощью прожекторов, бесплатных объявлений и фонограмм.