Филип Дик - Прозябая на клочке земли

— Решай сама, — сказал Чик. Он разложил на столе бланки заказов и стал делать предварительные пометки карандашом. — Я бы оставил это на твое усмотрение.

— Ну, дело терпит, — ответила Вирджиния.

Поработав с заказами, Чик спросил у нее:

— Можно я выпишу чек Лиз за этот месяц со счета магазина? Эти уколы от сенной лихорадки… Мне пришлось снимать со своего счета. Поступим, как раньше делали: пусть бухгалтер запишет это как мой аванс.

— Делай, как знаешь, — разрешила Вирджиния.

Сидевший за своим столом бухгалтер все слышал и кивнул.

— Сколько? — спросила Вирджиния. — Триста?

— Да, — сказал Чик.

— Может быть, она снова выйдет замуж.

— Это ничего не изменит. Это же деньги на детей, на моих сыновей. — Он оторвался от работы, положил карандаш и высморкался. Потом откинул голову и закапал капли в нос. — Этому парню нужно будет их официально усыновлять.

— Подоходным налогом ведь не облагается?

— Еще бы облагалось, — хлюпая носом, сказал он.

— Скучаешь по ней?

— По мальчишкам скучаю. А на то, чтобы по ней скучать, у меня времени нет. Магазин все отнимает.

— Я считаю, что ты поступил правильно, — сказала Вирджиния.

«Правда, я в этом не уверена, — подумала она. — Но если бы она все время маячила где-то рядом, ни о каком согласии у нас тут и речи бы не было. Я рада, что ее удалось уговорить».

— Она живет в Санта-Барбаре, — сообщил Чик.

— Знаю.

Ей не хотелось дальше обсуждать это, и она вернулась к работе.

Но Чик продолжал:

— А ты ведь ее с самого начала раскусила? Надо отдать тебе должное.

— Ну да, — ответила она, зная, что он не остановится.

— Интересно, что Роджер про нее думал? — Чик повернул стул, чтобы смотреть на нее, работу он отложил. — Вот это совершенно сбивает меня с толку. Этому человеку, по-моему, сам бог велел работать с людьми, он хорошо ориентируется в деловом мире, но я уверен, что как только дело доходит до оценки людей на личном уровне, он ошибается почти так же, как я. Я не говорю о присутствующих, конечно. Но я убежден, что у Роджера сложился идеализированный образ Лиз. У меня вначале было почти так же. Боже, мне понадобилось десять или одиннадцать лет, чтобы начать понимать, насколько у нее по большому счету… — Жестикулируя, он пытался подобрать нужное слово. — Насколько у нее по большому счету одномерный взгляд на жизнь.

Внизу зазвонил телефон. Потом на столе у бухгалтера дважды пропищал зуммер.

— Это вас, миссис Л, — сказал бухгалтер, передавая ей телефон верхнего этажа.

— Слушаю, — сказала она.

Звонили из «Ар-Си-Эй», чтобы сообщить о невыполненных заказах прошлого месяца.

— Нет, их не отменили, — сказала девушка из отдела продаж. — Хотите, чтобы отменили?

Вирджиния сказала, что не хочет, поблагодарила девушку и положила трубку.

Пока она говорила по телефону, Чик сидел, сцепив руки, и размышлял.

— До того как Лиз решила уйти от меня, она приходила к тебе, интересовалась твоим мнением? — спросил Чик.

— Да, — сказала Вирджиния.

В каком-то смысле, так и было.

— Что ты ей сказала?

— Сказала, что если ее не интересуют твои дела, то будет довольно нелепо торчать рядом и изображать то, чего она на самом деле не чувствует.

Помолчав, Чик сказал:

— Иногда я все-таки по ней скучаю.

— Но не очень сильно.

— Да, — согласился он. — Наверное, не очень.

Он еще поразмышлял, потом взял карандаш и вернулся к бланкам заказов.

— Я тут думаю, может, заехать к ней на днях, — сказал он. — Хотя бы мальчишек увидеть.

— Она может посадить их на автобус, — ответила Вирджиния. — Сколько им лет? По четырнадцать? Вполне уже большие, сами могут приехать.

— Ты права, — согласился Чик. — Она их, наверно, так успела изнежить, что они, может, и не решатся. Вот что меня беспокоит, Вирджиния. Не вырастут ли они маменькиными сыночками? А то будет у них в голове все наперекосяк, как у нее самой.

— Они ведь бывают у нее только по выходным. Пока они в школе, у них здоровое окружение.

Чик мрачно заметил:

— Остался только этот семестр, и школа закончится.

— К тому времени у них уже сформируется характер, — успокоила его Вирджиния.

Она встала и подошла к картотеке посмотреть один безнадежный долг, из тех, которые она подумывала передать агентству по сбору задолженностей.

— Ну что, спишем Уотта? — спросила она Чика. — Откажемся от него и удовольствуемся надеждой на пятьдесят процентов от агентства?

— Давай, — равнодушно сказал Чик. Сидя над заказами, он потирал лоб и шумно дышал. — Проклятая сенная лихорадка. Каждый год в это время мучаюсь.

— От аллергии многие страдают, — заметила Вирджиния. — Все по-разному. У Грегга анализы показали, что у него аллергия на фасоль, картошку, кошачью и другую шерсть, растительный пух, домашнюю пыль и на шесть или семь видов пыльцы. Так что можешь считать, что тебе еще повезло.

— Чем же его там кормят?

— Тем же, чем и всех, просто картошку и фасоль он не трогает. Кошачью и другую шерсть он никогда не пробовал.

— Но ему же нужно спать под специальными одеялами.

— Да, — сказала она. — Он и спал под ними примерно с год. Астма у него в основном была от домашней пыли, а не от смога. Когда был смог, мы закрывали окна, и он обычно не выходил гулять. Вот тогда-то он ее и подцепил. Там, в школе, у него иногда бывает реакция на пыльцу, но это ничто по сравнению с тем, как на него действует домашняя пыль.

Высморкавшись, Чик сказал:

— Ужас какой-то.

В шесть часов Херб Томфорд надел свое серое пальто, запер парадный вход, попрощался со всеми и ушел, держа под мышкой свернутую в трубку газету. Вслед за ним отправились домой продавцы, потом оба мастера по ремонту.

— До свидания, миссис Л, — сказал бухгалтер, снимая пальто с вешалки в шкафу. — До завтра. До свидания, мистер Б.

— До свидания, — сказала Вирджиния.

— Уже шесть? — спросил Чик.

Он сверял новый прайс-лист «Зенита» со старым и менял цифры на ценниках. На его столе лежал итог часовой работы — пачка чистых новых ценников.

— Прикреплю завтра, — сказал он Вирджинии.

«Полдня выписывать новые ярлыки», — подумала она. Спустившись вниз, к главному прилавку, она открыла кассу и стала отсчитывать деньги в два матерчатых мешка. Потом сделала пометку на ленте кассового аппарата, засунула бумажку вместе с деньгами и закрыла мешки. Чик проделал то же самое с другой кассой.

— Неплохой выдался день, — сказал Чик.

— Да, — подтвердила она.

— Завтра нам понадобятся десятицентовики.

— Ну да, — согласилась она, рассматривая ярлыки.

Открылась парадная дверь, и в магазин с ключом в руке вошел Роджер.

— Привет, — поздоровался он с женой.

— Привет, — ответила она. — Как дела?

Когда она уходила утром из дома, он еще спал.