Дороти Херст - Закон волков

Я опустилась на землю и прижалась к девочке. Поколебавшись, она неуверенно обхватила передними лапами мою шею, а задними — спину. Я попыталась встать, но свалилась под ее весом. В воде ее тащить было легче…

Аззуен смотрел на меня озадаченно.

— Во имя луны, что ты делаешь?..

— Помоги ее нести! — Аззуен, когда напуган или растерян, бывает сущим низкохвостом, а мне сейчас некогда препираться.

— Как? — спросил он.

— Не знаю, — в отчаянии бросила я. — Придумай.

Девочка успела с меня соскользнуть, хотя еще обвивала руками шею. Аззуен постоял в раздумье и затем опустился на землю рядом со мной. Теперь она лежала поперек наших спин, а ее лапы касались земли сбоку от Аззуена.

— Получится?

— Ну, если нет другого способа…

Возразить было трудно. Нас с Аззуеном пошатывало — и от страха, и от тяжести человеческого тела. Знай я в тот день, во что я ввязываюсь, я бы не звала Аззуена на подмогу, — но тогда, на скользком берегу, мне слишком нужна была его помощь.

Наверняка еще никто из волков не таскал ношу таким способом. Однако нужда обостряет способность соображать, а перенести девочку надо было скорее и как можно незаметнее. Она вцепилась в меня передними лапами — длинными и изогнутыми, неожиданно сильными, ее теплое дыхание грело мне шею, спиной я чувствовала биение ее сердца. Мы с Аззуеном взобрались на крутой берег и пустились бежать — бок о бок, медленно и неуклюже. Аззуен даже рассмеялся:

— Должно быть, забавно выглядим!

Мы нарушили еще один закон стаи: по чужой территории нельзя идти вместе. За рекой начинались владения волков Скалистой Вершины, и нам полагалось разбежаться по разным тропам, чтобы нас не могли сосчитать. Теперь, конечно, думать об этом было поздно.

Мы хорошо помнили дорогу к человеческой поляне, хоть и шли сейчас с другой стороны. Запах людей усилился — до лагеря оставалось недолго.

Девочку вдруг затрясло. Я остановилась, не обращая внимания на беспокойное повизгивание Аззуена, и опустила ее на землю. Посеревшее лицо, бледные губы… Я лизнула ее кожу — холодная и влажная. Улегшись рядом, я приникла к девочке всем телом. Вдвоем мы согрели бы ее быстрее, но Аззуена звать не хотелось. Это я ее нашла! Она моя! Аззуен бросил бы ее в реке или оставил падальщикам…

Сердце девочки вновь забилось увереннее. Она обхватила меня длинными лапами и прижала к себе, наполняя теплым запахом — запахом обожженного на костре мяса, цветов и пряных листьев. Теперь, вдохнув неповторимый аромат ее тела, я узнала бы девочку так же отчетливо, как любого волка своей стаи.

С неба еще лило, шерсть у меня промокла, попробуй тут кого-то согреть… Я вновь попыталась взвалить детеныша к себе на спину — на этот раз без помощи Аззуена, который потихоньку отступал в сторону дома. Однако моих сил явно не хватало: задние лапы девочки тяжело тащились позади, я падала через каждые два шага. И тут она стала помогать, как прежде на реке: опершись мне на спину, она встала на лапы, и мы потихоньку заковыляли к человеческому жилью. Аззуен, помедлив, двинулся за нами.

— Можешь идти домой, если надо, — заявила я. Почему-то мне не хотелось, чтобы он оставался.

— Должен же кто-то вытаскивать тебя из передряг! — сказал он почти недрогнувшим голосом.

Над головой раздался шелест, запахло мокрым вороном, я подозрительно взглянула вверх и влево — так и есть: в ветвях дерева прятался Тлитоо.

— Только такой помощи мне и не хватало, — выдохнула я.

Тлитоо оставил попытки затаиться в листве, каркнул и полетел к людскому жилью.

— Передряги! Передряги! — прокричал он через крыло, прежде чем раствориться в тумане.

Мы с Аззуеном подошли к человеческому лагерю, и я огляделась в поисках места, где можно оставить девочку. Вот бы забрать ее с собой! Хотя в стае меня начали понемногу признавать, глядели все же настороженно, а если привести с собой человеческое дитя, не будет одиноко… Но законы Широкой Долины неумолимы. Мне даже не полагалось вытаскивать девочку из реки: если Рууко узнает — он не станет ждать лучшего повода от меня избавиться.

Раздался голос Тлитоо:

— Оставь ее здесь, сначала надо пережить зиму. — Он помолчал, склонив голову к плечу, и вдруг резко каркнул.

Аззуен, тянувшийся позади, подбежал и встал рядом.

— Верховные волки где-то рядом! — воскликнул он. Заботы о девочке поглотили меня так, что я даже не почувствовала запаха верховных волков. Я узнала его, хотя не встречалась с владыками с того дня, когда они спасли мне жизнь. Сердце забилось сильнее. Что с нами сделают, если застанут рядом с людьми? Я вновь прониклась благодарностью к Аззуену — и за то, что предупредил о верховных волках, и за то, что не сбежал. Я собралась с последними силами и подтащила девочку к самому краю лагеря. Как мне ни хотелось войти и посмотреть на жизнь людей, я понимала: для одного дня нарушенных законов и без того много, незачем нарываться на вражду с верховными волками.

Я усадила девочку на землю и положила лапу ей на грудь. Она, с трудом поднявшись на ноги, погладила меня в ответ. Я тявкнула и легонько подтолкнула ее к лагерю.

— Спасибо, волчица, — произнесла девочка и, едва держась на ногах, заковыляла к теплу костра.

Аззуен взглянул на нее, потом на меня.

— Она заговорила! И я ее понял! Я думал, их язык нам чужой!

Я опустила голову. Бывают существа, чей язык мы не понимаем вовсе. Как хорошо, что люди не такие!..

— Они не так уж от нас отличаются. Они не чужаки.

— Меньше болтайте, пора убегать, — посоветовал Тлитоо, стряхивая дождинки с крыльев.

— На этот раз он прав, — кивнул Аззуен. — Пойдем.

— Опа!.. — Тлитоо покрутил головой. — Поздно!

Послышался треск веток и хлюпанье грязи — появившись из-за кустов крушины, Яндру с Франдрой заступили нам дорогу.

— Что ты делаешь рядом с людьми? — гневно начала Франдра. — Хочешь остаться без стаи? Я сохранила тебе жизнь, а ты разбрасываешься ею как вздумаешь?

Я хотела ответить, но у меня получился лишь испуганный выдох.

— Мы спасли человеческое дитя, — выговорил Аззуен.

Франдра зарычала.

— Что вы сделали — мне известно. Как и все, что происходит в моих землях. — Она обернулась ко мне. — Тебя спасли ради будущего. А ты, — она глянула на Аззуена, — должен удерживать ее от сомнительных выходок, а не потакать им.

Презрительный тон Франдры меня взбесил, страх сменился давно затаенной ненавистью — такой же, какая давным-давно помогла мне одолеть троих щенков в драке. Иллин и Тлитоо советовали никогда не поддаваться злобе, но ненавидеть — это лучше, чем бояться.

— Если ты знаешь все, что происходит в твоих землях, — медленно проговорила я, сдерживаясь изо всех сил, — тогда почему ты позволила Рууко убить моих сестер и брата? Почему молчала, когда они прогнали мою мать?