Дороти Херст - Закон волков

Тревегг помолчал.

— Есть легенда, которую рассказывают только вожакам, — медленно произнес он. — Я о ней узнал, когда собирался возглавить стаю. Из нее ясно, Каала, почему вожак тебя ненавидит, и мне стоило рассказать о ней раньше, как только Рууко не пустил тебя на первую охоту. Издревле говорилось, что из-за волчонка с полумесяцем на груди пошатнется заповедь, придет конец прежнему роду волков и возникнет раздор, который либо спасет, либо уничтожит стаю. Твоя мать скрыла от всех, кто твой отец. Если он был из тех, кого тянуло к людям, то пророчество могло относиться к тебе.

— Я не легенда, — еле выговорила я. Тревегг посмотрел на меня долгим взглядом.

— Может, и так, — сказал он ласково. — У других волков тоже бывает знак полумесяца. Однако сейчас Рууко насторожен, а в Долине неспокойно. Будь осмотрительна, Каала.

Я тихонько заскулила. Столько всего надо обдумать…

— Время покажет, — вдруг добавил Тревегг. — Может, это тебя не касается и ты всего лишь непослушный щенок. — Он лизнул меня в макушку. — Ступай объяснись с вожаком. И больше не пропускай охоту.

Я благодарно лизнула Тревегга в морду и пошла извиняться перед Рууко.

Мы с Аззуеном и Маррой тащили по куску оленьего мяса на вершину холма, называемого Волко-убийца. Наш первый олень был старым и искалеченным, это правда, но мясо у него было таким же вкусным, как любое другое. Насчет Миклана я ошиблась: для своего роста он был силен, и именно его удар оказался первым. У людей есть специальные вторые палки для бросания острых палок, и Миклан владел ими мастерски. Вшестером нам легко удалось взять оленя, и я порадовалась, что мы успели вовремя: лосей на Великой Равнине почти не осталось, и Рууко сказал, что если в ближайшие ночи ничего не добудем, то надо готовиться к зимнему переходу. А зимой и видеться с девочкой, и тем более охотиться вместе с людьми сложнее. К тому же совместная охота отвлекала от мыслей о Большом Разговоре: вызнать там удалось многое, но даже Аззуен не мог понять, что теперь делать. Я лишь надеялась, что неприятности грянут не раньше, чем мы что-нибудь придумаем.

Мы с Аззуеном и Маррой обсудили, куда деть нашу долю оленины. Часть мы спрятали, однако объяснений со стаей все равно не избежать.

— Волки заметят по дыханию, — сказала Марра. — Одно дело, когда от тебя пахнет кроликами или даже дикобразом: их мы можем поймать и сами. Но не оленя же! Если узнают про оленя, нас изведут расспросами.

Марра лучше всех нас чувствовала отношения в стае, к ней стоило прислушаться.

— Скажем, что мы нашли его уже мертвого, — предложила я.

— Олень слишком свежий, а от нас пахнет охотой, — заметил Аззуен. — Они поймут, что мы обманываем.

И вправду: запах людей остается только на поверхности тела, его легко смыть или перебить другим — не то что запах охоты на крупную дичь, который идет изнутри.

— Что же говорить стае? Неужели отказаться от мяса? — бессильно спросила я.

— Не поможет, — медленно проговорила Марра. — Они все равно поймут, что мы охотились на крупную дичь, и спросят, почему ничего не принесли остальным.

— Надо что-то придумать. — Аззуен не сомневался, что выход существует. Он дернул ухом и полуприкрыл глаза; было почти слышно, как работает мозг, я даже позавидовала. Долго ждать нам с Маррой не пришлось: глаза Аззуена тут же осветились догадкой.

Час спустя мы осторожно взбирались на холм Волко-убийцу — относительно невысокий, но крутой, странно торчащий посреди леса в получасе бега от нашего лежачего дерева. Кто-то говорил, будто раньше Волко-убийца был крупным вулканом, от которого теперь остался лишь мелкий неровный бугор. Другие считали, что в давние времена его сделали люди или верховные волки. Волко-убийцей холм зовут оттого, что если неосторожно по нему взбежать, то рухнешь с крутых уступов и разобьешься об острые камни. Мысль Аззуена была проста: мы скажем, что загнали оленя на холм и оттеснили к обрыву, а потом ободрали мясо с разбившейся туши. Для исполнения задуманного оставалось лишь поваляться под старыми тисами, которые растут только на Волко-убийце: запах ядовитых деревьев знаком любому волку и стая не будет нас расспрашивать. Мы надеялись.

— Может, не стоило тащить мясо наверх? — пробормотала я на полпути к вершине: подниматься по крутому склону, не выпуская мясо из зубов, было нелегко.

— Оно должно пахнуть так, словно побывало на вершине, — тяжело дыша, отозвался Аззуен. — Уже недалеко.

— Бегайте побольше, — ухмыльнулась Марра. — А то ослабли совсем.

Я остановилась перевести дух и подыскать подходящий ответ — и вдруг услышала запах волков Скалистой Вершины. Вместе с Аззуеном и Маррой, почуявшими запах в тот же миг, мы прислушались к едва различимому гулу — волки явно разговаривали, хотя слов было не разобрать.

— Что им делать на нашей территории? — недоуменно спросил Аззуен, кладя мясо на землю.

— А самое главное — где они? — Марра оглянулась.

— Наверное, на другой стороне, — предположил Аззуен.

— Не меньше четырех. — Марра вскинула нос к ветру, затем опустила обратно к земле. — По-моему, там Торелл. Остальных, кажется, не знаю.

Различив узнаваемый, болезненный запах Торелла, я не столько возмутилась, сколько испугалась: его волки, судя по всему, находились на наших землях уже дня два. Ветер с их запахом упирался в холм и не долетал до стаи.

— Надо сообщить Рууко и Риссе, — с сомнением произнес Аззуен.

— Нельзя, — заметила Марра. — Стая придет сюда их искать, обнаружит наш след и проследит его до людского лагеря. Уничтожить след мы не успеем.

Марра была права. Но долг перед стаей требовал рассказать вожакам о волках Скалистой Вершины.

— Давайте вызнаем, что замышляют Скалистые, — предложила я. — Если они уходят с наших земель и угрозы стае нет — то, может, и не надо ничего говорить. А если думают остаться — то будет что рассказать вожакам, и заодно успеем замаскировать след.

— Тогда выйдет, что мы добыли ценные сведения для стаи, — задумчиво промолвила Марра.

— И скажем, что услышали Скалистых на обратном пути от холма, — добавил Аззуен. — На каком-нибудь месте, где стая не почует, что наш след тянется к людям.

Аззуен с Маррой смотрели на меня так, будто ждали решения, а мне страшно не хватало Тлитоо; того не было уже целых пол-луны — исчез с того дня, как мы навещали хижину крианы. Не то чтобы я соскучилась по ехидным шуточкам, но он хотя бы не считал меня существом, знающим, что делать.

— Рууко с Риссой не должны догадаться, что мы лжем, — решительно сказала я. Раз уж я втянула Аззуена с Маррой в историю, надо позаботиться, чтобы из-за меня их не выгнали из стаи. — Выясним, что замышляют Скалистые.