Дмитрий Данилов - Черный и зеленый

Удалил. Отключился.

Набрал семь цифр. Новая игра. Занято. Набрал семь цифр. Щелк, щелк. Занято. Набрал семь цифр. Щелк. Взрыв. Новая игра. Щелк, щелк. Занято. Взрыв. Набрал семь цифр. Новая игра. Занято. Набрал семь цифр. Щелк, щелк, щелк, щелк, занято, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, увлекательная игра, когда много свободных клеточек откроешь, становится интересно, особенно если играть на большом поле, щелк, щелк, набрал семь цифр, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, здравствуйте, можно попросить Ирину, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, здравствуйте, Ирина, щелк, щелк, да, это я, щелк, щелк, я хотел узнать, как там насчет рекламы, вы посмотрели макет, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, нет, нет, на печати это будет нормально выглядеть, это же только превьюшка, щелк, щелк, не беспокойтесь, там все нормально будет, щелк, щелк, щелк, а что с текстом, щелк, щелк, добавить текст, а большой, щелк, щелк, щелк, ой, это ведь много, это надо все переделывать, щелк, щелк, щелк, щелк, тогда надо другой какой-то рисунок, и вообще макет другой получится, щелк, щелк, щелк, вообще-то это очень, щелк, щелк, очень нежелательно, композиция вся поломается, щелк, щелк, дело, конечно, хозяйское, щелк, щелк, щелк, да нет, можно, конечно, можно, все можно, щелк, щелк, просто рекламные тексты никто ведь не читает, щелк, щелк, конечно, это общеизвестный факт, никто это читать не будет, щелк, щелк, воспринимается только цветовое пятно, логотип, слоган и все, остальное это лишнее, щелк, щелк, да, делают, конечно, но это по-другому делается, щелк, щелк, это имеет смысл, только если написать рекламный текст в виде, щелк, щелк, какой-то истории, можно ее просто под статью замаскировать, а вот так вот просто пару нудных абзацев, щелк, щелк, щелк, про то, что у нас замечательная косметика, обладающая замечательными свойствами, щелк, щелк, это никак не воспринимается аудиторией, щелк, щелк, щелк, да я понимаю, но это вам кажется, что не нудные, а читатель просто пролистнет и не заметит, а композиция макета поломается, будет только хуже, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, ну естественно, естественно, вы приобрели площадь, вы имеете право разместить там все что угодно, я просто советую, как лучше, но вы решайте сами, это ваша прерогатива, конечно, да, конечно, мы переверстаем, это не вопрос, но вы все-таки подумайте, стоит ли, щелк, щелк, по-моему, в нынешнем виде гораздо лучше, а, ну тогда да, давайте, давайте, вы мне текст пришлите, пожалуйста, щелк, щелк, мы завтра сделаем, я как раз в офисе буду, мы с дизайнером посидим, я вам пэдээфку по почте вышлю, окей, щелк, щелк, щелк, как только вышлю, сразу позвоню, и мы это дело утвердим, щелк, надо завтра обязательно утвердить, а то мы по срокам не успеем иначе, щелк, щелк, но все-таки жалко, такой макет симпатичный получился, ну ладно, хорошо, договорились, до свидания, всего доброго, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, взрыв, эх, всего две остались, надо было ту открывать, говоришь им, как лучше, не понимают, лезут фактически не в свое дело, заказали, заплатили и не лезьте, сами без вас все сделаем, так нет же, утверждают что-то там, переделывают, сейчас идиотский текстик пришлют, и ничего там исправлять нельзя, потому что генеральный директор, видите ли, утвердил, неграмотные, ни хрена не понимают, а что-то там пишут, придумывают, что за люди, ладно, хрен с ними, новая игра, щелк, щелк.

Взрыв.

Ладно.

Прошла уже часть дня.

Или можно еще сказать — миновала.

Миновала часть дня.

В Коране часто встречается словосочетание для обозначения небольших промежутков времени — день или часть дня. Очень красиво — день или часть дня. Не то что убогое несколько часов или какое-то время или некоторое время. День или часть дня.

Есть такая китайская так называемая мудрость: решающее время года — весна, решающее время суток — утро. То есть надо встать как можно раньше, имеется в виду, часа в четыре или в пять утра, и сделать как можно больше полезных дел. Тогда день можно будет считать удачным.

Что-то глубоко неприятное есть в таком распорядке.

Надо еще один звонок сделать. Надо. Сейчас.

Попить воды, или нет, сколько можно пить воду. Посмотреть в окно. Даже не так — выйти на балкон и посмотреть, что там, на улице.

Вышел на балкон, посмотрел. На улице все то же самое, что и вчера и несколько дней назад, а несколько месяцев назад были слякоть и снег, а в остальном все то же самое, только машины стоят у тротуаров немного по-другому и занятия детей слегка изменились — зимой они швыряют друг в друга снежки или лепят из снега нечто уныло-бесформенное, а летом копаются в песке или бегают или в футбол играют, но все эти занятия, в сущности, совершенно одно от другого не отличаются, то есть совсем.

Надо позвонить. Да. Надо.

Набрал семь цифр. Здравствуйте, можно попросить Марину. Марин, привет. Ага. Привет. Да ничего, нормально. А у тебя как. Ну слава Богу. Да я вот тоже. Ага. Ага. Понятно. Ну как ты насчет сегодня. Да? В смысле… Когда? Да? Ого… Слушай, а ты ничего не говорила. Ну, понятно. Да… Все ясно. Брюссель? Ну вообще. Слушай… Так это надолго? У… Ну ты бы сказала хоть. Не, ну как-то… Нет, я понимаю. Ну понятно. Подожди, ну чего ты. Да просто как-то в неведении. Как обухом. Я бы хоть знал. Ну, извини. Значит, только в декабре. Ну, понятно. Понятно. Слушай… Ну давай хоть провожу. Да? А, ну тогда да, лучше не надо. Понятно. Да… Ну ладно. Ну ты меня, честно говоря, огорошила. Да. Как-то я… Да нет, ничего. Ага. Слушай, ну что… Счастливо тебе съездить. Да, давай. Ну, удачи тебе. Счастливо. Пока. Пока. Да нет, ничего. Ну ладно, ну чего теперь. Ага, ну давай. Пока.

Вперил остановившийся взгляд в монитор.

На мониторе отображаются знаки, символы.

Встал, походил по комнате. Подошел к стене. Ударил по стене кулаком. Прислонился предплечьем к стене, лбом прислонился к предплечью, постоял так некоторое время. Походил по комнате. Подошел к окну и долго неподвижно смотрел на виднеющиеся на горизонте высокие дома.

Лег на кровать поверх одеяла. Машинально взял лежавший рядом на стуле журнал, машинально открыл, машинально пролистал несколько страниц с большим количеством изображений и малым количеством текста. Отложил журнал в сторону. Машинально взял лежавшую рядом на стуле книгу, машинально открыл на первой попавшейся странице, машинально прочитал.

Провалившись на экзамене, Тимофеев не пошел обедать, а отправился домой и, сняв тужурку, улегся спать. Приземистый, с серым лицом и всклокоченной желтой бороденкой, он лежал на спине и храпел. Над его лбом, изогнувшись, как удочки, нависли несколько жиденьких прядей, в которые слиплись его водянистые волосы. Полинялая синяя сатиновая рубаха выбилась из-под пояса, и между нею и штанами виднелась закрашенная раздавленным клопом нижняя рубашка. Мухи садились ему на лицо, и он, мыча, сгонял их рукой, но не просыпался. Он проснулся только вечером, когда уже не было солнца и электричество горело в лампе, брошенной после ночной зубрежки с незавернутым краном. Он вскочил, и, спустив ноги с кровати, взял правой рукой край левого рукава и стал тереть глаза. — Надо велеть самовар, — сказал он себе и пошел искать хозяйку. Ее не было в доме, и он вышел взглянуть во дворе.