Ирвин Шоу - Хлеб по водам

Убирая свои приспособления в сумку, доктор хранил молчание. Стрэнд, зябко ежась, стал надевать халат.

— Мистер Стрэнд, — нарушил наконец молчание врач, — боюсь, наш мистер Бэбкок оказался неплохим диагностом. Дыхание у вас очень слабое и неровное, в легких прослушиваются хрипы, что уже само по себе тревожный симптом. Сердцебиение тоже немного неровное, хотя в целом никаких патологических отклонений от нормы я не нахожу. А вот давление очень высокое. Вы помните, какое у вас было давление при выписке из больницы?

— Цифр не помню, но врач говорил, что оно было в норме.

— А вот теперь, боюсь, далеко не в норме. Принимаете какие-нибудь препараты, чтобы снизить его?

— Нет.

Доктор Филипс кивнул.

— Загляните завтра, прямо с утра, ко мне в лазарет. Дам таблетки, они помогут. Достаточно попринимать хотя бы в течение дня — и результат налицо. — Он запустил руку в сумку и достал маленький пузырек. — А это поможет вам наконец выспаться. Не бойтесь, привыкания не вызывает.

— В моем возрасте глупо бояться привыкания к таблеткам, — усмехнулся Стрэнд.

— О, смею вас уверить, от подобного привыкания страдают не только подростки, мистер Стрэнд, — холодно заметил Филипс. — К тому же я обнаружил жидкость у вас в легких…

— Просто удивительно, как я до сих пор еще ноги волочу, верно, доктор? — иронически заметил Стрэнд, всем видом стараясь дать понять, что его лишь забавляют эти мелкие отклонения в работе в целом здорового организма.

— Ходить вам в любом случае полезно. Это даже рекомендуется. Только не переутомляться. Лично я дождался бы, пока хоть немного не потеплеет. Я также выпишу вам диуретик. Не хотелось бы пугать вас. Надо сказать, вы замечательно восстановились после того, что мистер Бэбкок назвал серьезным приступом. Однако эмоции, стресс, о котором я уже упоминал, все это играет значительную роль при данных обстоятельствах… По возможности старайтесь воспринимать все как можно спокойнее.

— Интересно, как я должен был воспринимать эту сцену, когда увидел, что один из моих мальчиков гонится за другим с ножом?.. Надо было спокойно сидеть и играть на флейте?

— Да, знаю, знаю… — закивал доктор Филипс, уловив в голосе Стрэнда раздражение и звенящие нотки. И как бы в противовес он понизил голос. — Бывают ситуации, когда все советы врача звучат просто глупо. Я сам не слишком здоровый человек, этот же самый совет даю и себе, но далеко не всегда могу ему следовать. Но все же по мере возможности старайтесь смотреть на все происходящее… э-э… как бы немного со стороны.

— А как вам удается смотреть на все проблемы со стороны?

Доктор Филипс грустно улыбнулся:

— Плохо удается.

Со слов Бэбкока Стрэнд знал, что Филипс был вдовцом. Пять лет назад жена его погибла в автомобильной катастрофе. Тогда у него была престижная практика в Нью-Йорке, и еще он занимал профессорскую должность в медицинском центре при Корнеллском университете. Но после смерти жены он бросил все: практику, клинику, кафедру, квартиру, друзей и родственников — и уехал в штат Мэн, где целый год прожил в лесу в какой-то заброшенной хижине. А потом приехал в Данбери, где честно заявил Бэбкоку, что хотел бы получить работу с минимальной нагрузкой и ограниченной ответственностью и чтобы никто из родственников и знакомых, знавших его еще при жизни жены, не мог заявиться сюда и напомнить тем самым о прежних счастливых днях.

— Растяжение лодыжек да подростковые прыщи, — сказал он тогда Бэбкоку. — Вот и все, чем мне хотелось бы ограничить медицинскую практику до конца своих дней.

С трудом скрываемое раздражение Стрэнда было ему понятно. Ведь он явился к нему, точно непрошеный гость, настоял на осмотре, стал давать советы и рекомендации. Он чувствовал, что грубо вмешивается в частную жизнь Стрэнда, которая, если уж быть честным до конца, нисколько его не заботила. Ведь Стрэнд, в конце концов, не ребенок, к тому же у него есть собственные врачи, к которым он сможет обратиться, если сочтет нужным.

Сам же Стрэнд в этот момент вдруг подумал: интересно, какова была бы реакция Хейзена, если б врач, говоря с ним по телефону, посоветовал смотреть на все проблемы, связанные с расследованием в Вашингтоне и ФБР, как бы со стороны?..

— Насколько я понял мистера Бэбкока, — продолжал тем временем доктор Филипс, — вы один из самых совестливых и преданных делу преподавателей в школе. А что это означает? Это означает, что вы работаете и беспокоитесь больше других. Позвольте дать вам еще один совет: постарайтесь быть менее совестливым. Пусть жизнь идет своим чередом. Закрывайте глаза на ее неприглядные стороны. И не гоняйтесь больше за мальчишками с ножами. — Он улыбнулся. — Старайтесь побольше отдыхать. Скорее даже душевно, чем физически. Да, и еще один вопрос. Вы много пьете?

— Почти не пью.

— Время от времени можно позволить себе выпить немного виски. Оно расширяет сосуды, и жизнь представляется в более розовом свете. — Филипс надел пальто и, уже подойдя к двери, обернулся: — Как вы думаете, что теперь будет с этим мальчишкой, Ромеро?

Стрэнд на секунду задумался.

— Роллинз уверяет, что, если его посадят в тюрьму, он закончит свои дни на улице и будет ходить по ней уже не с ножом, а с револьвером за поясом и дурью в карманах. Полагаю, что под дурью он имел в виду героин или кокаин. Что в целом совпадает с моими ощущениями. Или это, или же он станет революционером.

Филипс мрачно кивнул.

— Сострадание — вот самая редкостная из нынешних добродетелей, — заметил он. — И все мы просто никудышные работники, верно, мистер Стрэнд?.. Что ж, доброй ночи, сэр. И постарайтесь хорошо выспаться.

Растянутые лодыжки и подростковые прыщи, подумал Стрэнд, когда дверь за Филипсом затворилась. Да, Ромеро вряд ли попадает в эту категорию пациентов.

Он пошел в ванную и поставил маленький пузырек с таблетками, который дал ему Филипс, на полку. Снотворное, по одной таблетке на ночь, подумал он. Бегство в забытье — вот ответ цивилизации на глобальные вопросы, вот чем она теперь заменяет религию и неутоленные амбиции.

Стрэнд снова включил горячую воду и опять стоял, глубоко и с наслаждением вдыхая пар. И тут вдруг опять зазвонил телефон. Раздраженный, он завернул кран и вышел в гостиную.

— Да! — рявкнул он в трубку.

— Боже, от такого крика просто голова может оторваться, — послышался издалека веселый голосок Лесли. — Знаю, ты не очень любишь говорить по телефону, но если этот аппарат так уж тебя раздражает, можешь просто вырвать вилку из розетки. Все лучше, чем говорить с женой таким тоном. Да после этого ни один человек на свете не захочет позвонить тебе еще раз.

— Здравствуй, моя милая, — сказал Стрэнд. — Господи, до чего приятно снова слышать твой голос, ты даже не представляешь! Где ты? Последний раз, когда я звонил в «Эр Франс», мне сообщили, что вы продолжаете летать над Европой.