Эльчин Сафарли - Легенды Босфора.

Поиск самого себя в жизни мучительно долог. Ищешь настоящее счастье, пытаешься понять, в чем же оно заключается. В душевном спокойствии? В материальных благах? В секундной вспышке или в одном прикосновении? Зачастую люди усложняют простое. Ищут смысл там, где его искать не нужно. Думают над тем, что давно следовало бы решить. Добиваются из последних сил того, что пришло бы само… На самом деле в жизни все проще. И счастью можно дать точную формулировку. Быть вместе — вот настоящее счастье. Когда вместе, не страшны преграды, трудности. Вместе — значит двое. А вдвоем легче свернуть горы…

Заснеженный Стамбул обманчив. Кажется спящим. На фоне тусклого неба чернеют ветви деревьев, кусты в парках припорошены снегом, воздух наполнен спокойной морской свежестью. Город души будто замер на открытке. Заблуждение. Стамбул живет даже в период отсутствия полутонов. Чего только стоит один Босфор — не позволяет льду покрыть свое водное царство. Постоянно находится в движении, в компании верных спутниц — чаек. Крикливые кумушки в любую погоду порхают над великим проливом. Их не пугают серые кудлатые тучи, брызги волн, беснующихся в бухтах. Верные друзья…

С холодами на кухнях начинают стряпать мучные блюда. Из миниатюрных сундучков достаются мешочки со специями: они разогревают тело и душу. Сладковатый анис, кисленький барбарис, умиротворяющий кардамон, чувственный майоран, чарующая зира, солнечная куркума… Обожаю зимний Восток. Невероятно уютный. С ним связано большинство воспоминаний детства. Женщины собираются дружными компаниями, готовят блюда из теста, согревающие напитки с приправами. В ходе процесса не забывают посмеяться, посудачить, поплакать и, конечно, покурить табак тайком от мужчин. Бабушка Лале говорила: «Холода Аллах придумал для женских сплетен. Собираемся дома, завариваем кофе, затягиваемся сигаретами. Приступаем к многочасовому дедикоду [263] Сплетни (турец.). . А если муж спросит, где так долго пропадала, с невинным выражением лица отвечаешь, мол, помогала нарезать аришту [264] Азербайджанское мучное блюдо, похожее на лапшу. Лейле, второй жене муллы Фейаза»…

Традиции передаются из поколения в поколение. С наступлением ноября мы с Зейнеп частенько балуем себя мучными блюдами. Правда, периодически проводим разгрузочные дни — оба предрасположены к полноте… Зимние сплетни со времен наших бабушек трансформировались в шумные посиделки. Друзья — первые дегустаторы наших блюд. В снежные дни готовим разные виды пиде. «Лодочки» из нежнейшего теста с начинкой из бараньего фарша, шпината, малосольного пейнира [265] Свежий сыр, брынза (турец.). . Предпочитаем сырное пиде — оно нежнее на вкус, легче для желудка… Тестом занимаемся оба: простое в приготовлении, оно все-таки очень капризное — не любит резких движений, громких звуков, жарких помещений. Разделяем ингредиенты на точные пропорции. Мука, растительное масло, молоко высокой жирности, дрожжи, соль, желательно коричневый сахар. Тесто нужно месить без спешки на присыпанной мукой поверхности…

Для начинки разминаю руками сыр, добавляя в него яичный белок, мелко нарезанную петрушку, шепотку корицы вместо соли. Перед отправлением в духовку смазываю пиде смесью из яичного желтка, молока, куркумы… Гюльсюм безумно любит нашу выпечку. Подкармливает ею толстушку Айдынлыг. Наша псина, учуяв чрезмерную щедрость бабочки, ни на шаг не отходит от нее во время обедов. Теперь называем Айдынлыг «корыстной обжорой»…

…Прошлое не может испортить настоящее человека, научившегося быть свободным. Свободным от предрассудков, эмоций, болезней утраченного времени. На Востоке существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слезы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью. Люди могут многому научиться у птиц. Люди должны научиться взлетать, даже если крылья сломаны. Надо всего лишь захотеть — оторваться от земли, воспарить навстречу самому себе.

Я не верю в черную и белую полосы. Я верю в темные и светлые оттенки жизни. Самый насыщенный черный цвет можно осветлить — достаточно разбавить его светлыми красками из прошлого… Я иду по любимому городу. Мимо полупустых магазинов, домов с ярко светящимися окнами, скучных билбордов, автомобильных дорог, отдыхающих после вечерних пробок. Под ногами хрустит снег. Над головой байковое полотно сумеречного неба, с которого иногда срываются одинокие снежинки. До меня доносится храп Босфора: после прошедшей метели он здорово утомился. Рано заснул…

Направляюсь в сторону ближайшей станции метро. Без спешки. Внутри — волшебная праздничная умиротворенность. Выкуриваю вторую сигарету. Мои черные кожаные ботинки намокли и потемнели, щеки горят пламенем. Я иду, осознавая, что именно к такому внутреннему спокойствию, как сейчас, шел последние несколько лет. Больше нет разбросанных мыслей — разложены по местам. Ворох из прошлых сложностей собран в большую картонную коробку, перевязанную алой лентой. И бережно хранится в кладовке…

Горжусь тем, что провожаю год в умиротворении. Горжусь тем, что хватило сил встать на ноги, когда задыхался от горечи. Ни о чем не жалею. За каждое воспоминание надо суметь сказать «спасибо»… Впереди Новый год. Я устал от сумбурных празднеств и теперь хочу самого обычного домашнего торжества: чтобы был накрытый стол, нарядная елка, два бокала с шампанским, включенный телевизор, речь президента, бой курантов… Хочется того семейного уюта, родом из детства. Для кого-то банального. Для кого-то приевшегося. Для меня — самого настоящего человеческого счастья. Маленького, теплого и чертовски своего…

В снежные дни я просыпаюсь раньше обычного. Ближе к семи утра. Не одеваюсь. Прямо в трусах иду на кухню, включаю кофеварку, кормлю Айдынлыг лососевым кормом. Скоро нам на прогулку. Возвращаюсь в спальню, распахиваю окна — пусть войдет побольше воздуха: в снежные дни, смешанный с босфорским бризом, он необыкновенно сладок. Хочется дышать глубже, жадно вбирать воодушевляющую свежесть. Подолгу стою перед окном. Наблюдаю за редкими снежинками, нечаянно залетающими в теплую комнату. Совсем не холодно — горячее сердце согревает…

Прислушиваюсь к дыханию проснувшегося города. Чайки истошно вопят в борьбе за завтрак. Муэдзин с ближайшего минарета исполнил азан. Я отрываю очередной листок исхудавшего отрывного календаря на рабочем столе. 11 декабря — уже прошлое. 12 декабря — вот настоящее. До Нового года считаные дни. Уже второй день слышу звон колокольчиков: северный ветер из Лапландии с космической скоростью путешествует по миру, извещая о том, что оленья упряжка Санта-Клауса скоро двинется в путь. Бородач волшебник попрощается с любимой женой Муори, загрузит во вторые сани мешки с подарками, подготовленные трудолюбивыми гномами, и покинет свою избушку в окрестностях столицы финской Лапландии. Самые лучшие олени Севера всегда вовремя доставляют Санту к заждавшимся ребятишкам…