Елена Михалкова - Комната старинных ключей

Со Стивеном телефон был не нужен. Он писал ей письма. Каждый день электронная почта приносила краткие сообщения.

12. 04. «Сегодня я видел чайку, похожую на тебя. Она пыталась отобрать у меня кусок хлеба. Помнишь, как ты отнимала у меня хлеб, когда мы ходили к Бойлу? Кстати, он добавил в меню булочки с корицей».

13. 04. «Прости, что я сравнил тебя с чайкой. Это было глупо. Я забыл, что ты их не любишь».

14. 04. «Но булочки у Бойла самые вкусные на всем побережье».

15. 04. «Я набрел на морскую звезду на берегу и бросил ее в море. Я назвал ее в твою честь. Теперь в океане будет звезда с твоим именем. Главное, чтобы ее кто-нибудь не съел. Ты не знаешь, кто-нибудь питается морскими звездами?»

16. 04. «Сегодня я нашел еще одну морскую звезду. И тоже назвал ее твоим именем. Ты не сердишься?»

17. 04. «Сегодня встретил медузу. Но у нее уже было имя: Цианея. Я бы переименовал ее, но она отказалась и даже обожгла меня».

18. 04. «Ты не будешь мне отвечать?»

19. 04. «Я знаю, что ты читаешь мои письма. Не отвечай. Но я выяснил, что морских звезд никто не ест. Можешь не беспокоиться».

Ирма не отвечала. Но каждое утро, едва проснувшись, открывала почту.

В начале мая он перестал писать.

Телефон зазвонил. Ирма ждала этого с той минуты, как вышла из машины возле дома Ковальского. И все равно вздрогнула. Нервно провела рукой по горлу, словно пытаясь ослабить обвившийся вокруг шеи телефонный шнур.

– Алло.

Нежный голос обрадованно отозвался:

– Алло! Привет, моя радость! Куда ты исчезла?

– Привет! Я здесь, милая, никуда не пропадала.

– У тебя домашний не отвечает.

– А я не дома. – Ирма через силу улыбнулась, чтобы прозвучало весело.

– Правда? А где?

Она попыталась отбиться:

– Дорогая, может у меня быть личная жизнь? Женщина в моем возрасте может позволить себе ночевать не дома.

Но Анжелика уже насторожилась.

– Я чего-то не знаю о моей сладкой девочке? – проворковала она. – У нас мужчина?

– Не у нас, а у меня, – не удержалась Ирма. – Да, мужчина. И я сейчас у него.

Молчание в трубке. Молчание, молчание, молчание, молчание. Анжелика взвешивала, может ли это быть правдой. Может ли у ее старой, толстой, некрасивой сестры завестись любовник.

Ирма закрыла глаза, остро желая, чтобы ей поверили.

– Врешь, – пронзительно сказала Анжелика. – Кого ты хочешь обмануть? Ты у своего мошенника! Опять попалась на его удочку?

– Боже мой, ну о чем ты говоришь?!

– Ты знаешь, о чем! – отрубила Анжелика. – Я помню, какой ты вернулась два года назад. Это секта. Он прокрутил твои мозги через мясорубку. А теперь ты опять поехала к нему! Господи, Ирма, какая же ты дура!

Ирма напомнила себе, что должна быть терпеливой.

– Поверь мне, он не имеет никакого отношения к секте, – мирно сказала она. – Это просто врач, использующий нетрадиционные методы лечения.

– Деньги он выкачал из тебя вполне традиционные.

– Это обычный гонорар хорошего практика. Но он мне помог.

– Помог?! Ты чуть не бросила нас. Ирма, они все с этого начинают! Сначала ты порываешь с родными. Потом отдаешь ему квартиру и идешь в монастырь. Этот человек зомбирует тебя! Неужели это все из-за твоего Стивена?

– При чем здесь он?

– Тебе нужно уехать оттуда немедленно. Я прошу тебя, не отказывайся от нашей помощи!

– Анжелика, дорогая моя… – Голос Ирмы был мягким, как шелк. – Я уже большая девочка. Поверь мне, я разберусь. Все будет хорошо.

– Ирма!

– Анжелика, давай закончим этот разговор. Я все решила. Теперь расскажи, как у тебя дела на работе.

Спокойно, спокойно… Все правильно. Без злости, без криков, и в конце обязательно перевести разговор на ее дела. Пусть теперь Анжелика отчитывается, а не она. Так учил ее Ковальский.

Но на этот раз его советы не помогли.

– Если так, у меня нет выбора, – жестко сказала Анжелика. – Я звоню маме.

Ирма побледнела.

– Не надо!

– Меня ты не слушаешь. Я не могу спокойно смотреть, как тебя засасывает в эту трясину. Может, хоть мама с папой смогут что-то сделать!

– Анжелика, я запрещаю тебе звонить им!

– Пусть знают. Имеют право!

– Подожди! Послушай…

Еще пять минут она уговаривала сестру. Хотя понимала, что снова проиграла. Она сдалась в ту секунду, когда Анжелика упомянула родителей.

– Приезжай и убедись, что Ковальский – не мошенник и не сектант! – от безысходности предложила Ирма.

Анжелика неожиданно задумалась.

– Поговори с ним, Анжела! Я попрошу его разрешить тебе пожить здесь пару дней. Уверена, он не будет против.

– И что потом?

– Если ты скажешь, что он обманщик, то я уеду с тобой.

– Обещаешь?

– Честное слово, – с облегчением выдохнула Ирма.

В трубке хихикнули.

– Ты ж моя прелесть, – пропела Анжелика. – Ты моя лапушка! Я примчусь завтра. Позвони мне вечером и скажи, куда ехать.

– Да-да, – согласилась обессилевшая Ирма.

– Люблю тебя!

– И я тебя тоже.

Положив телефон, Ирма тяжело поднялась, чувствуя себя очень старой.

Нужно найти Анжея.

Когда родители Ирмы и Анжелики окончательно осознали, что их старшая дочь талантлива, они обрадовались. Ирма прекрасно рисовала, ее работы получали первые места на всех выставках. В пятнадцать лет девочке доверили проиллюстрировать книгу сказок Андерсена. И книга тоже получила премию – в Дании и в России. Все было хорошо и чудесно.

Но родители не только обрадовались, но и обеспокоились. Их младшая дочь, Анжелика, ничем не выделялась. Она нормально училась в школе, но и только. Второй ребенок рос самым обыкновенным, совершенно не примечательным.

Само по себе это не было плохо. Но это было плохо с учетом способностей старшей сестры.

Ирму хвалили. Ирму награждали. Известная художница еще старой советской школы взяла девочку под свою опеку. Про Ирму говорили, что она умница и талант, что у нее свой взгляд на мир. Про нее писали в журналах.

Про Анжелику не говорили ничего. Не фотографировали для газеты. И съемочная группа воскресной утренней передачи приезжала в гости к Ахметовым не ради нее, а ради старшей сестры.

Мама и папа желали добра обеим своим дочерям. За Ирму можно было не беспокоиться. Но что делать с младшей? Как жить девочке, которая все время находится в тени своей сестры?

«Она будет закомплексована и несчастна», – сказала мама. «Она будет считать себя человеком второго сорта», – согласился папа.

И они решили: если вышло так, что одному дано от природы многое, а другому – не больше обычного, это нужно как-то уравновесить.

Родители поговорили с Ирмой. Они объяснили ей: кому многое дано, с того многое и спросится. Раз вышла такая жизненная несправедливость, что у девочек разные способности, старшая должна помогать младшей.

К концу разговора Ирма уяснила одно: она виновата в том, что умеет рисовать. Родители, кажется, за что-то сердились на нее.