Екатерина Шпиллер - Рома, прости! Жестокая история первой любви

— Если бы у меня был сын, — строго выговаривала ей Юлька, — и он вот так попался бы, я бы носом землю рыла, но не допустила…

Людмила Сергеевна подавленно выслушала ее. Говорить что-либо не имело смысла. Конечно, она переживала, конечно, ситуация еще та… Но Макс ей сказал:

— Мама, я люблю ее. Я не могу без нее жить. Это всерьез и навсегда. Или вы с папой примете это, или… Я могу куда-нибудь съехать и не мозолить вам глаза.

— У тебя теперь есть внучка Ася и внук Ваня, — звучал Юлькин ядовитый голос. — Ты рада, мамуля?

— Как вы собираетесь жить? Где? — только и спросила Людмила Сергеевна сына. Он облегченно улыбнулся.

— Главное, что ты у меня — молоток! Все остальное — это мои проблемы, не бери в голову.

— Тебе придется работать… Но ты не бросишь институт?

— Ма, не накручивай себя! Все будет хорошо!

— Он бросит институт, пойдет торговать «Сникерсами», — зудела Юлька. — Надо же кормить жену и сына?

— Но ведь и Рита работает, — тихо сказала Людмила Сергеевна.

— Ой, да что она там «работает»? Их муж кормил всегда. И потом: нашим молодым придется думать о жилье. Вот вы с Володей это дело и будете оплачивать!

— Нет, Макс отказался от нашей помощи заранее, — ответила Людмила Сергеевна, почувствовав, как заныло, закололо сердце. — Я пойду, Юль. Если что — звони, — и она скорее, по привычке чмокнула дочь в лоб. По тому, как Юлька дернулась, Людмила Сергеевна поняла, что этого делать не следовало. Юлька — в состоянии войны со всем миром, вокруг нее — враги, и она теперь стреляет без предупреждения. «Все может кончиться бедой», — думала Людмила Сергеевна в лифте, прислушиваясь к ноющему сердцу.

Ольга Михайловна, ведя за ручку Ваньку, столкнулась на лестничной площадке с соседкой. Та заулыбалась:

— Что, опять внучка подкинули?

— Подкинули моего сладенького, подкинули!

— На площадку идете? Правильно! Там сейчас много ребятишек, мороз отпустил — все высыпали.

— Вот и славно! Ванечке весело будет! Да, Ванек?

Мальчишка радостно мотнул головой и, улыбнувшись Ритиной улыбкой, посмотрел на бабушку Ритиными глазами. Ольга Михайловна умилилась: «Какой красавчик растет! И как на Риточку похож! Хотя и не скажешь, что она такая уж красотка». К дочери Ольга Михайловна всегда была строга во всех смыслах, и счет ей предъявляла по самой высокой отметке, даже в том, что касалось внешности, одежды, прически… А как же иначе можно воспитать настоящего человека? Только предъявляя ему счет… Хотя и любила Ольга Михайловна свою девочку безумно, не особо это проявляя, но ужасно болея душой за все ее жизненные неудачи и совсем уж втайне жалея свою Ритулю. Хорошо, что сейчас все уладилось, работа вполне достойная, дома все — тьфу, тьфу… Ванечка здоров, и это самое главное.

Бабушка с внуком пришли на детскую площадку, на которой и в самом деле детей было полным-полно. Все скамеечки были кучно заняты мамашами и бабулями. «Холодно ж сидеть», — удивилась Ольга Михайловна. Ванечка бросился на горку, а Ольга Михайловна, не спеша, подошла к знакомой, выгуливавшей внучку, и повела обычный, неторопливый, «детплощадочный» разговор.

Падал снег, и хотя солнышка не было, картинка была вполне радостно-новогодняя: ярко одетые дети сыплются горохом с горки, играют в снежки, катают друг друга на санках…

— А хорошо бы, — задумчиво сказала Ольга Михайловна, — к Новому году сюда елочку принести. То-то бы ребятам радость. Как думаете?

— Да, неплохо… — ответила знакомая. — А кто это, Ольга Михайловна, с Ванечкой разговаривает? Что-то я эту женщину впервые вижу.

Ольга Михайловна стала искать глазами внука. Ага, вот он. Действительно, рядом с ним на корточках молодая женщина в розовой стеганой куртке. Улыбается, что-то говорит…

— Я тоже ее не знаю, — пожала плечами Ольга Михайловна. — Может, чья-то мама…

— Нет, я вам точно говорю — ни чья она ни мама. Я всех тут знаю.

Ольга Михайловна решила на всякий случай проверить — мало ли, столько страхов наслушаешься, начитаешься… Она быстрым шагом направилась к Ване. Когда Ольга Михайловна была уже в двух шагах, молодая женщина встала, выпрямилась и с улыбкой посмотрела на нее.

— Здравствуйте! — радостно так сказала женщина. Ольга Михайловна глядела вопросительно. Вдруг Ваня обернулся к бабушке и весело сообщил:

— Бабуль, эта тетя мне дала конфетку. И еще она спрашивает, где гуляет моя мама. И еще она хочет тебе что-то сказать.

— Кто вы такая? Что вам нужно? — с тревогой произнесла Ольга Михайловна.

— Да не важно, кто я, — улыбалась Юля. — Важно должно быть для вас, кто ваша дочь. А она у вас… Не хочется при Ванечке… Но что ж делать? — Юля сокрушенно покачала головой. — Так вот: Рита тащит в постель молоденьких мальчиков, несовершеннолетних даже…

Ольга Михайловна замахала на Юльку руками:

— Замолчите немедленно! Ванечка, — она легонько подтолкнула мальчика в спину, — иди, покатайся с горки.

Послушный Ваня пошел на горку, с удивлением оглядываясь на бабушку и добрую тетю.

— Что вы несете? — шепотом закричала Ольга Михайловна. — Вы, наверное, сумасшедшая?

— Побережем детские ушки? — насмешливо спросила Юля, провожая Ваню глазами. — То ли он еще увидит и услышит в своей жизни! Бедное дитя, при такой матери-шлюхе…

— Я сейчас позову милицию, — беспомощно пробормотала Ритина мама.

— Это убедительно, — усмехнулась Юля. — Интересно, что вы ей скажете… Да я сейчас уйду, успокойтесь! Просто вы, как мать, должны знать, что Рита решила поиграть в Эммануэль. Слышали про такую? А как бабушку вас должно волновать, в какой обстановке растет внук. Если я где-то ошиблась, вы меня поправьте… Видимо, нет, — продолжала Юля после некоторой паузы. — Значит, считайте, что я ваш бесплатный информатор, а уж выводы сами делайте, не мне же за вас… Всего хорошего! И с наступающим! — Юля ослепительно улыбнулась, обнажив дырочку вместо зуба — очень радостная была у нее улыбка. — Пока, Ванятка! — она помахала рукой мальчику, который, стоя на горке, весело замахал ей в ответ.

Рита медленно брела домой. Каждый шаг давался ей с трудом, будто к ногам подвесили по гире. Не хотелось поднимать глаза, она все время смотрела в асфальт, покрытый кое-где снегом и, естественно, периодически врезалась в кого-нибудь.

— Эй, поосторожнее! Смотреть надо! Глазами!

Но Рита и тогда не поднимала головы. Единственным желанием было: не видеть никого вообще, ни одной человеческой морды, забиться куда-нибудь в уголочек, и чтоб никто не нашел.

Сегодня на работе напряжение последних недель, наконец, взорвалось. Хотя еще только двадцатое, Олег Витальевич решил провести ежегодное предновогоднее «собрание подведения итогов». Рита посмеивалась: все же сразу видно по речи, что человек в не таком уж далеком прошлом хоть немного, а номенклатурщик. Впрочем, это и не было большой тайной: еще в девяностом Смирнов работал в райкоме комсомола.