Юрий Коротков - Девятая рота. Дембельский альбом

— Получи, сука! — закричал Быкалов и со всего маху ударил Лютого кулаком в солнечное сплетение.

Избитый и ослабленный Олег не устоял и повалился на спину, больно ударившись о выступавший из земли корень дерева. И снова Быкалов, как недавно у клуба, подскочил к Лютому и принялся топтать его ногами.

— Вот, вот, вот, получи, гандон штопаный! — кричал он в запале.

У Олега не было сил даже на стон. Утомившись, Быкалов отошел в сторону, кивнул молча смотревшим на избиение шестеркам: мол, он ваш, теперь ваша очередь. Стыров достал из багажника и бросил на землю рядом с Олегом саперную лопату.

— Копай себе могилу, падаль! — сказал он и для вящей убедительности достал из плечевой кобуры пистолет.

Клацнул затвор, патрон вошел в патронник. Вот и все. Олег понял, что живым ему отсюда не выбраться. Он собрал волю в кулак и, шатаясь, встал на ноги. Меньше всего ему хотелось уйти из жизни слабаком. Умирать, так умирать. Совсем рядом, в десятке метров от него, катил свои воды могучий Енисей.

Он подумал о том, что очень, очень скоро его не станет, а эта река, лес и голубое небо останутся навсегда, потому что они вечны. Судьба сыграла с ним злую шутку. Ему предстоит расстаться с жизнью в самом его любимом во всем Красноярске месте. Он приходил сюда помечтать о том, что у него будет свой дом и семья, еще в детстве, когда удавалось смыться из ненавистного детдома. Он знал, что совсем недалеко, чуть поодаль, за деревьями, находился срез берега. За рекой начиналась дикая тайга…

— Ты что, оглох, сволочь? — В затылок Лютому уперся пистолетный ствол. — Шевелись живее, некогда нам тут с тобой валандаться.

Сколько Лютаев копал? Может, полчаса… А может быть, половину оставшейся жизни? Время перестало для него существовать. В реальности были только вот этот лесок, яма могилы и Енисей. Он подумывал о том, чтобы рвануть к реке и попытаться переплыть на тот берег. Нет, шансов никаких: у быкаловцев три ствола. В любом случае пуля догонит. Он выругался вполголоса.

— Тебе не кажется, что ты тянешь время? — спросил его Быкалов, забирая ствол у Стыра: ему хотелось лично прострелить Лютому руки и ноги, чтобы тот не смог выбраться из могилы после того, как они его закопают.

— Ага, блин! — поддержал его Стыр, — этот хрен с горы собирается тут пол года лопатой махать!

Эта случайная фраза стала решающей в сцене похорон.

— Н-на! — Лютый резко, от земли, бросил рыжему братку порцию земли прямо в глаза.

Тут же отполированный землей штык лопаты мелькнул в воздухе и прошелся по шее Быкалова, срезав ему голову, как ножом доктора Гильотена. Она отлетела в сторону и покатилась по склону к реке, словно в голливудском фильме ужасов. Из шейного среза фонтаном брызнула кровь. Человек без головы постоял несколько секунд, потом ноги у него подкосились, и он рухнул в выкопанную Лютаевым для себя могилу.

— Не понял! Ты че, блин, творишь? — Рука Ивашкина, стоявшего ближе всего к Олегу, потянулась к рукояти пистолета.

Этот бедолага так и не успел спустить курок, потому что штыковой бой сержант воздушно-десантных войск Лютаев освоил на «отлично» еще в учебном полку. Лопата вошла Ивашу в грудь в области сердца, как штык в масло.

Двое оставшихся пацанов, Стыр и Барабан, несмотря на военный опыт, оказались не на высоте. Оба выхватили стволы и одновременно, мешая друг другу, начали стрелять по бегущей мишени. Олег, качая маятник, грамотно прикрылся саперкой: одна из предназначенных ему пуль звякнула о сталь и ушла в сторону, другая расщепила черенок. Долго так продолжаться не могло. Пули зудели вокруг Лютаева, как горячие осы.

Он выбрал момент и в броске метнул саперку в сторону Барабана. Видно, сегодня был его день. Лезвие впилось Махнову точно в переносицу. Он начал заваливаться назад, уперся спиной в дерево и сел на землю. Меж глаз у него, словно нос у Буратино, осталась торчать деревянная ручка лопаты. Всю нижнюю часть лица залила хлынувшая ручьем кровь.

Но еще до того, как это произошло, Лютый упал на землю и кувырком ушел в сторону трупа Иваша. Рядом с ним на траве лежал его пистолет. И Лютаеву понадобился всего один выстрел, чтобы поставить точку в этом побоище: точно по центру лба Стыра, двумя сантиметрами ниже линии рыжих волос.

Тишина, наступившая после этого, показалась Олегу такой же гулкой, как звучавшие минуту назад выстрелы. Он медленно опустился на колени и выпустил из рук ставший неимоверно тяжелым пистолет. Поднес руки к лицу, стер с него ладонями обильный пот: лицо было теплым и мокрым, как после горячего душа. На большее его не хватило: даже сил пошевелиться не оставалось. Только через несколько минут он поднялся на ноги и, качаясь, подошел к яме, на дне которой в позе сломанного манекена лежал Быкалов, вернее то, что от него осталось.

— Хоть не зря копал… Хорошая работа, — похвалил вслух сам себя.

Он сел за руль «мерседеса», завел мотор и медленно, на первой скорости, направил машину к реке, к глинистому ее берегу. Подъехав к самой его кромке, остановил мерс, вышел и уже руками столкнул его вниз. Машина медленно-медленно, даже как-то торжественно, ушла под воду…

Одежду, чтобы переодеться во все целое, Олегу пришлось снимать с трупов. На своей он насчитал семь дырок от пуль, а на теле три приличных царапины, ни одна из которых, однако, до ран не дотягивала. Повезло…

Ольга. Правда, не одна, а в сопровождении четырех мужчин, разных по возрасту и типу, но при этом чем-то неуловимо похожих друг на друга. Скорее всего, выражением лица.

— Спокойно, девушки, — произнес один из них, тот что был постарше. — Я подполковник милиции Устрялов. Мы ищем Лютаева. Где вы его прячете?

Трое других оперативников быстро осмотрели все комнаты и подсобные помещения квартиры.

— Анатолий Петрович, Лютаева здесь нет, — доложил один из них.

— Ну, ничего, никуда не денется, влюбится и женится, — сказал Устрялов с легким намеком на улыбку и сказал Кристине: — Нам скоро позвонить должны насчет Олега. Мы пока тут подождем, чайку попьем. Чаем угостите, девчонки?

— А как насчет портвейна? — пошутила обнаглевшая Кристина, уверенная, что на работе милиционеры — ни-ни. Киношные менты всегда отказывались от рюмашки в такой ситуации.

К ее удивлению, никто из гостей не сказал нет. Они притащили стулья на кухню, и расположились вокруг стола, как у себя дома. Всем досталось по чуть-чуть. Устрялов разрешил своим подчиненным лизнуть портвейна, но запретил разговаривать. Время опять прекратило свое движение.

Кристина никак не могла взять в толк, как милиция вышла на их с Ольгой след, а потом набралась смелости и спросила Устрялова напрямую. Тот объяснил, что когда девушки ретировались через кухню «Амальгамы», их видел не один десяток сотрудников. Остальное дело техники…