Александр Семенов - Сборник рассказов. Журнал Наш современник № 2, 2012

— Еще чего? Хочешь, чтобы надо мной вся бригада смеялась. Нет уж, действуем по первому варианту — на трех ногах.

Ступня ныла, но боль стала терпимой, не мешала искать ответ на вопрос: «Почему Зародов выкинул такой фортель? На корабле видимых причин нет. Значит, их нужно искать среди родных, знакомых. Если бы что-нибудь стряслось с родителями, наверняка получили бы телеграмму. Девушка сообщила, что замуж вышла или выходит? Вполне возможно. Тем более, письмо от кого-то получил. Ладно, Пинкертон, не спеши с выводами. Информации явно не хватает».

— Вон и бригада, товарищ командир! — радостно закричал оповеститель.

— Спасибо за помощь, дальше я самостоятельно.

Крутов снял руку с плеча матроса, шагнул вперед, покачнулся, но выровнялся. Стиснул зубы и пошел, прихрамывая, вытирая выступивший на лбу пот рукавом канадки. Дежурный по КПП мичман с удивлением и сочувствием посмотрел на необычный вид старшего лейтенанта, однако промолчал и отдал честь. Корабли бригады стояли на своих привычных местах, кормой к причальной стенке. Крутов доковылял до каюты командира корабля, постучал в дверь и, получив «добро», вошел.

— Старший лейтенант Крутов по вашему приказанию прибыл, — доложил он без особого энтузиазма.

Командир оторвался от документов и недовольно произнес:

— На кой ляд ты мне нужен! Не мешай заниматься. Иди, работай! Да, совсем забыл, плохо подчиненных воспитываешь, Вениамин Петрович. Пьянствуют, дебоширят. Разберись!

— Есть разобраться, — продублировал Венька, кое-как повернулся и похромал.

— Стоять! — прогремел в спину командир. — Доложить обстоятельства!

Он всегда говорил короткими, рублеными фразами, и без привычки трудно порой было понять их глубокий смысл.

Но Венька имел достаточный опыт общения с начальником, все уяснил и так же коротко изложил суть:

— Торопился на корабль, поскользнулся. Упал. Повредил голеностоп.

— Свободен, — заключил командир.

Охая и кряхтя, артиллерист спустился в каюту, немного отдышался и вызвал старшего матроса Зародова для беседы. Однако вместо арсенальщика в каюте появился старшина команды, мичман Загубисало.

— Вениамин Петрович, Зародова на корабле немае.

— Мне сейчас не до шуток, Николай Спиридонович!

— Яки шутки! Помощник повиз обоих на гауптвахту.

— Зачем же меня тогда высвистали?

— Про то мне не ведомо.

— Может быть, и к лучшему, пока нет виновника торжества, разберемся, что к чему. Подчиненных от дел отрывать не буду, пойду в народ, пообщаюсь с людьми на боевых постах в непринужденной обстановке.

— Решение правильное, — одобрил мичман, — нога не помеха?

— Спасибо доктору — костылем вооружил, чтобы перемещаться по кораблю было сподручнее.

— Дозвольте уточнить: яка моя задача? — спросил Загубисало.

— Искать письмо! Наверняка оно где-то спрятано.

Крутов обошел все помещения и боевые посты, побеседовал с товарищами Зародова. Банальный случай: девчонка провожает милого в армию и клянется ждать, но больше года не выдерживает и выскакивает замуж. Об этом нетрудно было догадаться и без общения с подчиненными. Вот главного — что произошло в последние дни, какие намерения были у арсенальщика — выяснить так и не удалось. Усталый, измученный болью, Крутов добрел до каюты. «Не стоит расстраиваться, рядовой случай, выпил матрос, теперь вместо отпуска отдохнет на гауптвахте, ума наберется. Не его, а мать жалеть надо, которая сына ждет», — успокаивал себя старший лейтенант. И сам же с собой не соглашался: «Есть матросы, которые служат через пень-колоду. Степан не из таких. Выходит, я плохой начальник, если недоглядел».

Телефонный звонок прервал его размышления. Дежурный по кораблю сообщил, что вернулся помощник с провинившимися матросами, посадить их на гауптвахту не удалось. Крутов вызвал рассыльного и приказал немедленно доставить к нему арсенальщика. Чтобы не терять времени даром, Вениамин решил посмотреть тетрадь, в которую записывал адреса и телефоны родителей подчиненных. Номер телефона действительно был, правда, не домашний, а рабочий. В дверь постучали.

— Заходи, Зародов, — пригласил Крутов.

Однако перед его глазами вновь предстал Загубисало.

— Це я, — сообщил мичман.

— Вижу, — отозвался Вениамин, — но мне нужен не старшина команды, а арсенальщик.

— Его нема.

— Как нема. Пять минут назад он прибыл на корабль.

— Так точно, прибыл. В кубрике вытряхнул из рундука одежу, достал письмо, порвал, бросил и счез. Счас уся команда его ищет, — закончив доклад, Загубисало протянул командиру боевой части обрывки письма.

Видимо, Зародов торопился, нервничал — письмо было разорвано на четыре части скорее не для того, чтобы уничтожить, а от обиды. Крутов аккуратно сложил обрывки, разгладил.

— Как вы считаете, Николай Спиридонович, имеем мы право заглядывать в личную жизнь подчиненного? — спросил он старшину команды.

— Командиру дозволено знать усе, — уверенно ответил мичман.

Письмо было написано по-детски неровным, неуверенным почерком, крупными буквами, то разбегающимися, то тесно прижимающимися друг к другу. Содержание его уместилось на четвертинке тетрадного листа в клеточку:

«Степан, я узнала от тети Даши, что во второй половине января ты приедешь в отпуск. Я выхожу замуж. Свадьба на следующую субботу после Рождества. Моя к тебе просьба: сделай так, чтобы тебя в деревне в это время не было, не то все испортишь. Я тебя знаю. Наверное, больше не увидимся. Да и незачем нам встречаться. Мы будем жить в городе. Это то, о чем я мечтала. Ты ведь хотел молочную ферму завести, детей иметь полдюжины. Вот и пришлось бы мне до старости буренкам хвосты заносить, по дому крутиться, да ребятне сопли утирать. А в любовь я не верю. Каждый поступает так, как ему удобно. На остальных наплевать. Мне повезло, я свой счастливый билет вытянула. Еще раз прошу, не мешай. Прощай. Вера».

«Что же получается? — рассуждал старший лейтенант. — Зародов специально напился, чтобы ему „зарубили“ отпуск? Вот дурак, выбрал самый неудачный вариант. Конечно, девица обошлась с ним жестоко. Неизвестно, как бы я поступил после получения подобного послания, не исключено, запил бы горькую. Если только в этом состояла его задача, то он ее выполнил, и командирам-начальникам можно вздохнуть свободно, однако не исключено, что Степан продолжит свой протест против несправедливости, и тогда нас ждут неприятности посерьезнее. Надо немедленно разыскать Зародова».

Вениамин позвонил дежурному по кораблю:

— Это Крутов, дай по трансляции: «Личному составу боевой части два большой сбор. Место построения правый шкафут». Николай Спиридонович, — обратился он к мичману, — прикажите проверить все помещения и примите в поиске личное участие. Я к вам присоединюсь позже.