Сергей Устинов - Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Хозяйка подземелья подошла ко второй стойке, и я с досадой понял, что первый раз ― мимо денег. Мне достался номер «68». Из дверцы каждого сейфа высовывались наружу две личинки замка. В правую она вставила мастер-ключ с общей связки и повернула его на пол-оборота. Потом в левую вставила ключ, предназначенный мне. Повернула ― и ларчик открылся. После этого вынула мастер-ключ и взглянула на номер моего второго ключа. Я почувствовал, что сердце перестало биться. Успел подумать: а ты азартный, Парамоша… Крокодилица остановилась перед четвертой стойкой: есть! Двумя привычными движениями отворила для меня номер «148» ― чуть выше и правее сейфа Нинель, после чего неторопливо уползла из помещения ― но недалеко. Решетку прикрыла, а железную дверь нет: я отчетливо слышал у себя за спиной ее тяжелое сопение.

Ну, была не была! Я исподтишка огляделся. Где бы лично я установил здесь скрытые камеры? Справа мешает потолочная балка, прямо над дверью ― видна будет только спина посетителя. Значит, сверху в левом противоположном углу, больше негде. Всмотрелся: точно, замаскировано вполне профессионально, но при желании маленькую черную точку все равно разглядеть можно.

Ладно, для начала мне много и не надо. Раскрыл пошире дверцу сейфа, загородил ее спиной от камеры.

Достал из кармана мобильник, сделал вид, что пытаюсь набрать номер, вместо этого дважды сфотографировал замок своего сейфа из четвертой стойки. Сначала изнутри, а потом еще дважды снаружи.

Маленькой рулеткой измерил его длину и ширину, расстояние между крепежными болтами, диаметр цилиндров, выступающих сквозь прорези дверцы. Все? Кажется, все. Подумал и для верности заснял внешний вид сейфа Нинель.

Стараясь не смотреть в сторону скрытой камеры, я закрыл свои ячейки, сунул ключи в карман, подошел к решетке и деликатно кашлянул. Крокодилица появилась из полутемного коридора немедленно — словно из тины вынырнула. Подозрительно (или показалось?) окинула меня взглядом. После чего, жестом пропустив вперед, погнала вверх по лестнице. Упрашивать ей не пришлось: я понесся к выходу галопом, словно за мной гнался дикий зверь.

Наверху все было спокойно: даже процесс полировки ногтей еще не пришел к завершению. Охранник перекинулся со «Спорт-экспресса» на журнал «За рулем». Теперь я позволил себе притормозить возле его будки, сделал вид, что поправляю на плече сумку, качнулся влево и сумел заметить, что экран монитора перед ним разделен на четыре квадрата: в одном панорама перед центральным входом, во втором перед запасным, третий показывает обстановку в операционном зале, четвертый ― в депозитарии. Засим я с удовлетворением вышел вон.

Оказавшись за рулем «хонды», я первым делом набрал номер Поноса. Но из вежливого (который теперь показался мне издевательским) ответа секретаря узнал, что господин Воробьев-Приветов сразу после совещания скоропостижно отбыл на встречу в правительстве. Как ни парадоксально, и этой информации хватало для определенных выводов: Либо Валька на трезвую голову передумал пользоваться моими услугами, либо в дело включились какие-то новые, неведомые мне факторы. Мысль, что он не соединяется со мной по причине большой личной занятости, я отметал на корню. Ведь не зря же президент финансово-промышленной группы «Фарус» и будущий губернатор края заявлялся ко мне среди ночи в цветном покрывале с бутылкой абсента?

Выходило, что придется пока продолжать действовать на свой страх и риск. Использовать исключительно собственные технические, финансовые и административные ресурсы.

Мой путь лежал в Хамовники, в мастерскую металлоремонта с трогательным названием «Золотой ключик», примостившуюся где-то в зеленых улочках за метро «Парк культуры». Такова уж сегодня была моя планида ― искать встреч со старыми, давно невиданными-неслышанными друзьями-приятелями. Хотя владельца и единственного сотрудника «Золотого ключика» называть другом было бы, пожалуй, чересчур. Все-таки в разные времена он бывал для меня разыскиваемым, задержанным, подследственным, обвиняемым, осужденным, отбывающим наказание и, наконец, освобожденным условно-досрочно. Хотя последние лет десять я бы уже не постеснялся назвать бывшего домушника Серегу Гвоздева по кличке Гвоздик приятелем.

Штука в том, что в лагере Гвоздик потерял правую руку. Как он сам вспоминал ― исключительно по собственной дурости. Решил сделать мастырку ― заработать легкую травму, чтобы откосить от общих работ, и сунул в циркулярку палец. Через абсцесс, две операции и полгода на больничке от общих работ он, ясен перец, освободился. А заодно и от своей воровской специальности. Ну какой, спрашивается, домушник без руки? Другой на его месте спился бы, опустился на дно. Но Серега потерял только руку, а не талант разбираться в устройстве самых хитрых запоров. Так что в частные предприниматели он попал по недоразумению, а остался там на законном основании: чинить сложные и нестандартные, особенно импортные замки он приноровился одной левой. Клиенты ехали к нему со всей Москвы.

― Ну показывай, что за замок такой, ― сказал Гвоздик после обмена приветствиями. ― Ты ж вроде раньше и сам мастак был вскрывать что плохо заперто.

― Есть, Серега, вещи, доступные только мастерам твоего класса, ― подольстил я ему в ответ. Достал мобильник и продемонстрировал на дисплее замочки из депозитария. ― Не нам, дилетантам, на такое замахиваться.

― Ни хрена себе! ― ахнул при виде их Гвоздик. — Никак дилетанты-то банчок решили оприходовать!

― Да нет, ― успокоил я его и принялся излагать заранее приготовленную легенду: ― Просто нам с партнером надо иметь доступ к сейфу только одновременно, чтоб никто никого, значит…

Но Серега даже не стал меня дослушивать. Сказал укоризненно:

― Когда я тебе такую лапшу на допросе вешал, ты мне что отвечал? То-то же! А теперь у нас вообще конституция: имеешь полное право хранить молчание. Так что много не болтай, а говори, чего надо.

Я сказал, что нужен точно такой замок с двумя личинками. И хотя бы с одним ключом. Гвоздик задумчиво повертел мой мобильник в пальцах.

― А почему ко мне? Эти замочки варганят американцы, фирма «Майер», у них в Москве представительство есть. Иди туда и купи. Или не хочешь светиться?

Я кивнул. Но добавил:

― Не только это.

― А что еще? ― требовательно спросил он.

Я вздохнул. Раньше мне не приходилось бывать на допросе у своих подследственных. Но жизнь есть жизнь. Я принялся объяснять, что еще, стараясь по возможности обходить острые углы. Но не на того напал.

― Все сломанные сейфовые замки банки обязаны уничтожать, ― начал Гвоздик с официальным выражением на лице. Помолчал и добавил с нарочитым осуждением: ― Но некоторые ленятся или забывают.