Сергей Устинов - Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Сказано было так, будто подразумевалось: чего хочет Хабар, того хочет Бог. К тому же он не уточнил, что именно тот желает видеть: как меня будут убивать, что ли? Во любом случае ничего хорошего я для себя от встречи с Хабаром не ожидал. Тем не менее двинулся в указанном направлении. Но так, чтобы все время не терять из виду пистолет ― теперь я уже рассмотрел, что это «глок-19». Мощная штука: способна не только во мне, но и в бронежилете проделать солидную дырку.

― Быстрее костыли переставляй, Хабар ждать не любит! ― услышал я грозный окрик и два последних шага действительно ускорил.

Но только два последних. После чего остановился.

Не знаю, велик ли объем мозга у представителей отряда шкафообразных: все-таки само их назначение подразумевает наличие массы пустот. Но когда я встал как вкопанный и даже нахально опустил руки, Шифоньер наконец сообразил: я нахожусь теперь лицом к нему, а спиной почти вплотную к стеклянной стене бассейна. И если он вздумает стрелять, последствия могут стать роковыми не только для одного меня.

Лицо его перекосило досадой. Но он явно был не из тех, кто сдается, не попытавшись найти выход из положения.

― Руки, руки в гору! ― заорал Шифоньер, размахивая «глоком», но получил в ответ только наглую ухмылку. При этом он сделал шаг ко мне.

Что и требовалось.

― Значит, бордельчик ― Хабара хозяйство? ― поинтересовался я с издевкой. ― Маленько несолидно, а? Для такого авторитетного вора! Ты как считаешь?

Моей целью было еще немного вывести его из себя, но план я перевыполнил. Шифоньер стиснул от ненависти зубы, собрал воедино всю свою немалую мышечную массу и прыгнул на меня. А я скакнул навстречу ― под него. Стремясь схватить за ноги.

Уж не знаю теперь, как это произошло. Осознанно или на нервной почве. Но Шифоньер все-таки выстрелил. Я в это время уже находился в полупартере, и пуля угодила в стекло за моей спиной примерно в том месте, где мгновение назад была моя бедная голова.

К сожалению, на этом удачи закончились. Правда, от толчка противник выронил пистолет, отлетевший куда-то в угол, но зато устоял на ногах. И ситуация вновь кардинально переменилась. Я, на манер блудного сына с известной картины, стоя на коленях, обнимал его железобетонные икры. Но всепрощением от него и не пахло. Пахло злым потом и тяжелой ненавистью. К тому же в отличие от рембрандтовской идиллии он не стал благостно возлагать мне руки на плечи. Он этими руками так схватил блудного сыночка за горло, что в глазах потемнело. Потом поднял вверх, в два прыжка перетащил к противоположной стене, припер и начал душить по-настоящему. Я цеплялся за жизнь, вернее, за его стальные пальцы, стараясь хоть немного отжать их от своей шеи. Но силы были слишком неравны. Единственным моим преимуществом было то, что я видел происходящее за его спиной. А там происходили не совсем безразличные для нас обоих события.

Из моей не слишком удобной позиции плохо было видно, пробила ли пуля стекло аквариума насквозь. Но вызванная ею ударная волна произвела надлежащий эффект. Во все стороны по прозрачной стенке разбежались трещины. Пара испуганных нимф в ужасе бросилась наутек. В одной из них я опознал наконец Марину Шлык.

Воодушевление добавило мне адреналина, и я из последних сил впился ногтями в фаланги больших пальцев Шифоньера. Моя отчаянная попытка дала выигрыш в какие-нибудь доли секунды, но за это время в стеклянной стене аквариума произошли качественные изменения. Трещины покрыли ее до полной непрозрачности. Я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Мне казалось, что я слышу громкий треск идущего на разрыв стекла, но может быть, это трещали мои кости. Почти рефлекторно я попытался двинуть противника ногой в пах и только отбил колено. Но и отбил таким образом еще несколько микроскопических мгновений жизни. А этого хватило.

Стекло лопнуло с оглушительным хлопком, как огромная лампочка. Шифоньер от неожиданности ослабил хватку и попытался через плечо посмотреть, что случилось. А случилось вот что: осколки брызнули во все стороны, за ними устремился бурный водяной поток. Через секунду мы оказались по щиколотку в воде. Один осколок угодил мне в щеку, другой в плечо: меня прикрыла широкая спина моего душителя. Сам он тоже начал действовать совершенно непредсказуемым образом. Забыв меня, вскочил на ближайшее кресло и принялся судорожно сдирать с себя смокинг и брюки с шелковыми лампасами. Причину я понял не сразу, но она была вполне уважительной: закрыв меня, он принял весь удар на себя. Его спина, ноги и ягодицы были утыканы большими и малыми, острыми, как нож, стеклянными обломками. Содрав с себя одежду, он избавился от большинства из них, но оставались еще куски стекол, застрявшие в шее и в голове. Кровь текла по всему его телу.

При виде нанесенных им хозяйскому имуществу повреждений Шкаф натурально одеревенел. Шок временно перемкнул у него что-то в нервной системе, отключив даже безусловные рефлексы. Мои нервишки тоже оказались сильно потрепанными, но рефлексы кое-как действовали. Особенно тот, что требовал сейчас бежать со всех ног куда глаза глядят. Чудесным образом мне в колено, как верный пес, ткнулась моя куртка. Осколки из собственной шкуры я извлекал уже на ходу, по колено в воде. Шифоньер, как княжна Тараканова, с закатившимися глазами стоял на кресле. Разве что крыс не хватало в бурлящем вокруг него потоке.

До выхода из «Потемкина» я добрался буквально одним махом. Из приват-кабинок в коридор высыпали на шум голые и полуодетые люди. По полу стремился уже не ручей даже, а полноводная река. Только в большом полутемном зале из-за громкой музыки никто ничего не слышал: там продолжали плясать и совокупляться. Понимая, что мокрым и с залитой кровью физиономией мимо секьюрити не пройдешь, я крикнул им еще на подходе:

― Там бассейн прорвало! Люди гибнут!

Коротко переглянувшись, они бросили пост и устремились в указанном направлении. А я вывалился на улицу.

Оказавшись у наших машин, я обнаружил, что Прокопчика нигде не видно. Если он все еще где-то в клубе, это могло стать сильной головной болью. Но тут мой помощник собственной персоной вынырнул откуда-то из-за рекламных щитов с криком:

― Слава богу! А то я уж начал волноваться!

― Совершенно напрасно, ― успокоил я его. ― Ты же видел, какое это мирное заведение.

― Да ты весь в крови! ― наконец заметил он.

― Ерунда! Стеклом порезался, ― отмахнулся я. У меня не было времени на долгие объяснения. — А у тебя какие успехи?

― Только что видел девицу, похожую на Марину Шлык! ― возбужденно затараторил он. ― Выскочила из служебного входа с мокрыми волосами, одевалась на ходу. Поймала проезжавшее такси и укатила!