Туре Ренберг - Шарлотта Исабель Хансен

Девочка смотрела не на отца, а на что-то за его спиной.

— А вон тетя Хердис, — услышал он ее спокойные и осторожные слова. — Она стоит там и машет мне рукой.

Ярле обернулся.

Ему почудилось, что он слышит, как Хассе глотает.

Он и сам сглотнул тихонько.

Сколько таких девушек появляется на свет?

За год? В мире?

Пять? Десять?

Стоя у входа в столовую и махая им рукой, она выглядела прямо-таки по-королевски. Спокойная, но печальная улыбка застыла под благородным носом.

Ноги, которые по-прежнему заключали ее обширную и теперь столь обетованную страну грез, заканчивались летними туфельками кремового цвета с тоненьким ремешком вокруг щиколотки. Линию бедер подчеркивал брючный пояс, элегантно обвивавший талию Хердис. Маленькие груди, радость пристраивать которые в ладонях или поудобнее обхватывать губами Ярле испытывал так много раз, трогательно проступали под легкой маечкой цвета старой розы. Ее рука — правая рука с длинными пальцами, которая в одно и то же время умела вести себя и так мягко, и так решительно, когда, например, этими пальцами она поглаживала у него в паху или когда, случалось, массировала ими его украшения с точно тем же знанием дела, с каким женщины вроде Хильды из-под Тронхейма наверняка разминают тесто для булочек или выдаивают коровье вымя, — ее рука мягко покачивалась на плавно движущемся суставе. «И даже одно только это, — подумал Ярле, — одно только это королевское помахивание рукой страшно меня возбуждает».

— Давай-ка подойди к ней, — шепнул Ярле.

Хассе кивнул.

— Подойди и поговори с ней немножко, вперед, — шепнул он снова и оторвал взгляд от Хердис. — А папа пока выберет мороженое.

Ярле сунул руку в холодное нутро морозильника. Он достал оттуда трубочку с клубникой, задвинул крышку и пошел, как только мог невозмутимо, в сторону кассы. Расплачиваясь, он видел, что Хердис присела на корточки и крепко обняла Лотту.

— Да-да, — сказал Хассе. — Как-то атмосфера тут у нас сгустилась слегка.

Немного спустя Лотта и Ярле обогнули угол дома и оказались на своей улице. В руке Лотта сжимала тоненький прутик, которым она вела по планкам заборчиков, ограждавших палисадники домов, мимо которых они проходили. Шла она легким, танцующим шагом.

«Да, вот сейчас ей весело», — подумал Ярле и услышал, как она сказала, наверное уже в двадцатый раз, как здорово было снова повстречаться с тетей Хердис и как обидно, что ей нужно было куда-то идти так скоро.

«Радостно и весело», — подумал он и приложил невероятные усилия, чтобы прогнать стоявший перед глазами образ Хердис. Он постарался объяснить Лотте, что Хердис — дама занятая, как, впрочем, и он сам.

И Лотта громко рассмеялась, а они уже совсем близко подошли к своему дому, потому что папа-то ведь вовсе не дама.

Когда они поднимались по лестнице, Ярле сделал попытку направить разговор в иное русло, оставив тему Хердис, и спросил Лотту, говорила ли с ней ее мать когда-нибудь о нем или, может быть, о человеке по имени Ярле, но на это Шарлотта Исабель ответила отрицательно.

— Ну-ну, — сказал он и пожал плечами.

Когда они проходили мимо двери Греты, Лотта сообщила ему, что Грета наверняка сейчас у себя на работе и что сегодня она, может быть, не взяла с собой Даниэля.

— Наверное, — ответил Ярле, и снова разом вспомнились ему все глупости, совершенные и сказанные им в предшествующие дни.

— А обедать будем?

— Обязательно, — сказал он, обрадовавшись, что Лотта, похоже, забыла о Хердис.

Накрывая, как она выразилась, «стол, чтобы перекусить», Лотта и Ярле разделили обязанности. Так они всегда делали с мамой, сказала она; когда они накрывали стол, чтобы перекусить, они делили обязанности, и тогда им работалось и легче, и веселее; и Ярле вполне это понимал, подтвердил он, поддаваясь очарованию этой привычки, которую безголовая Анетта Хансен сумела привить своей дочери. Он спросил, не принимал ли и ее отец участия в приготовлениях к трапезе, но в ответ Лотта только глянула на него с недоумением. Они договорились о том, что если Ярле будет пить кофе, то Лотта тогда угостится какао, и вот, когда Ярле налил своей доченьке в чашку горячего какао, а она сказала, что пенку просто терпеть не может, раздался звонок в дверь.

— А это кто? — Ярле поднялся из-за стола.

— Нет! Нет! — подскочила Шарлотта Исабель, замахав руками и дрыгаясь всем телом. — Я открою! Я сама открою!

Ярле вспомнил, как, когда он был маленьким, ему всегда хотелось самому открывать подарки, откручивать пробки, снимать телефонную трубку, отворять дверь. Он снова сел. «Так ведь делают отцы, — подумал он. — Садятся и ждут, когда ребятишки сами хотят что-то сделать. Откидываются на спинку стула. Пьют кофе. Вот так и должно быть».

В коридоре стало тихо, и он вытянул шею, чтобы увидеть, кому же это Шарлотта Исабель открыла дверь. Ведь вряд ли это Грета. Не пришла же она к выводу, что слишком сурово поступила, списав со счетов его вместе с дочерью? Или это она пришла попросить прощения? В коридоре было все так же тихо. Хердис? Может ли это быть она? Что ей здесь может быть надо? Он вытянул шею, но никого не увидел, поэтому встал и пошел в прихожую.

— Ты кто?

Ярле остановился, ему вдруг стало жарко.

— Мама?!!

В коридоре стояла Сара, в длинном пальто, с чемоданчиком в одной руке и дамской сумочкой на локте другой.

— А ты кто? — снова спросила Лотта.

Сара окинула удивленным взглядом маленькую девочку, одетую в красный джемпер с золотыми пайетками и с вывязанным на нем пони.

— Э-э-э… да я… — Она замолкла. Почувствовала, как во рту пересохло, отставила в сторонку дорожный чемоданчик и попробовала понять, что же такое она видит перед собой. — Ярле?

Он медленно втянул воздух и поднял брови:

— А… мама, а… а что ты?..

Она сглотнула с закрытым ртом, пытаясь попасть в такт с происходящим.

— Да я… мне позвонили, Ярле, позвонили и сказали, что тебе требуется помощь, и еще сказали, что у тебя… Нну… я подумала… — Сара повернулась к Шарлотте Исабель. — Ну вот, я и подумала, что у тебя маленький…

Лотта стояла между ними, она смотрела то на одного, то на другую и пыталась понять, что же такое происходит, кто это такая перед ней стоит и что все это значит.

— А кто такая Хердис Снартему, Ярле?

— Хердис? Она одна… а откуда ты знаешь про Хердис?

Ярле увидел, что глаза у Сары забегали и она посмотрела на Лотту, сам же он попробовал справиться с тем хаосом, который царил в мыслях.

Ярле резко тряхнул головой:

— Нет! Нет, нет, нет! Хердис вовсе не… но почему… Хердис?

— А это она мне позвонила…

— А ты кто? — повторила Лотта. Она склонила голову набок и сунула указательный палец в щербинку между передними зубами.