Григорий Ряжский - Точка

А дальше, знаете как произошло? Ужасней не бывает. Светка поднялась на ноги, вырвала руку из той руки, и от усилия этого и памятной ненависти к сутенеру Шилклоперу всё съеденное на поляне этой вырвалось из неё залпом обратно, непосредственно на еврейского обидчика, на нефтяника по газу, все как есть непереваренные ещё куски деликатесов.

Андрей угрюмо окинул взглядом получившуюся картину моральных разрушений и спокойно так кивнул одному из своих. Тот, видно, понял что-то там своё и направился к выходу бани — думаю, звать кого надо для производства со всеми нами расчета. И тогда я решила, что делать мне с Андреем, как прошлое наше восстанавливать.

— Стой, Андрей! — выкрикнула я и посмотрела на него так, что он кивнул тому обратно. — Подожди! — Я обогнула стол, подошла к нему, взяла за руку и повела в предбанную спальню, где застеленные диваны. Он, странное дело, не стал сопротивляться, а пошел куда повела с недоумением на хозяйской физиономии — уже в тот момент чего-то, наверняка, ему начало припоминаться. Я прикрыла дверь за собой и спросила: — Узнаешь? — он неуверенно молчал, пытаясь что-то в себе растолкать. Тогда я скинула простыню, сделала оборот вокруг себя и переспросила: — А теперь?

Он вперился в мое тело глазами и тут до него докатилось, достучалось чего-то изнутри, из забытой сердцевины самой. Андрей присел на диван и поднял глаза на меня:

— Кира, кажется? Ты?

Я тоже присела рядом, положила ему руку на руку и мягко ответила:

— Кто ж ещё-то, Андрюшенька?

Больше всего я боялась, чтобы задуманное разоблачение себя не оказалось напрасным и всё равно не кончилось общим наказанием под горячую руку. А как ребята эти из новых богатеев отомстить могут — не сюда рассказывать, больно страшно получится; это вам не зубы об асфальт поточить или стаффоров с поводков сдёрнуть, хотя скальпели те, помните, на болоте? — тоже страшно могло получиться в финале аборта.

Но боялась зря на этот раз — внезапность моей догадки помогла и спасла всех нас.

— Кирка-а-а-а, — протянул он, улыбнулся и обнял меня. — Куда же ты делась тогда, а?

Я прекрасно понимала, что ему стыдно и что он дуркует сейчас, но виду не подала и перевела беседу в нужное русло:

— В проститутки после тебя подалась, — ответила я с отчаянием в глазах, — работать начала. На трассе в Химках постояла, школу первую прошла, а дальше к центру ближе переехала, тебя чтобы повстречать ненароком. Ты мне выбора не оставил: ни вещей, ни денег, ничего. Пришлось выживать таким образом, а оттуда в воронку меня и засосало черную, и дна там не оказалось, так и продолжаю падать вниз. — Я сама удивилась своей поэтической способности вырулить, когда горячо, не потеряв при этом лица, — вот, что значит блядский опыт в сочетании с театральным прицепом.

Эту часть ему явно не хотелось развивать, и он увел зарождавшиеся отношения в малозначимую для него сторону:

— А зачем подруга твоя Шпеера обговняла, а?

Именно на такой поворот я и рассчитывала и отреагировала без запинки:

— Я, понимаешь, когда тебя признала, успела ей про тебя шепнуть, ну, что ты у меня первый в жизни мужчина был и я тебя любила, а она расчувствовалась, что мы вот так встретились, в вашей бане, а нигде больше, и расстроилась…

В общем, закончилось всё нормально: Андрей трахался со мной под романтику воспоминаний, получив в ответ на них сымитированную мною парочку фальшивых оргазмов, по типу «не так я вас любила, как стонала», Мойдодыр — с отмытым от Светкиной блевотины еврейским газовиком Шпеером, а трое других — с Зеброй, Светкой и Косой. Потом Шпеер попросил у Андрея ещё меня, но Андрей не разрешил, а Зебру тот сам не захотел из-за шрама на животе, смутил его шрам её — если б только руки, тогда — да.

На прощанье Андрей дал мне пятьдесят баксов сверху во искупление старого долга и не дал зато никакого телефона для связи с прошлой памятью, а я сделала вид, что забыла спросить. Сказал лишь, в шутку, вроде, что пора бы мне самой точкой владеть, а не по саунам шастать, как по баррикадам, — сам-то он вырулил, не на дядю теперь трудится, не на Джексона-Аркашу какого-нибудь, а на самого себя газ качает и нефть из скважины отсасывает — и всё благодаря «живому кольцу» тогдашнему, установленным вовремя оппортунистским взглядам на жизнь. Так и расстались, а Светка-Москва мне с тех пор должна, за что и смиряется с моим молдаванским происхождением и сомнительной фамилией.

Одно только не упомянула я — Косу тогда Андрей оставил на продолжение под отдельный с ней расчет, и она с нами не вернулась из бани при газовой спецгостинице. Мне он объяснил, что для компаньона её хочет подержать ещё, а тот не прибыл пока. Но я-то поняла, что для себя добавить хочет, а не для компаньона — запал на Косу, на лысый шар её эротический в варианте для горячего пара, скорей всего, и искренне удивилась тогда, что не впрямую сказал мне, а через версию про друга. Выходит, не такой он, всё же, конченный газовик или нефтяник, как я подумала сразу, когда он изворачиваться стал, — совесть у него имелась какая-то в остатке. И меня это порадовало, честно говорю, не гоню.

А Коса? Да и слава Богу, что срослось у них на ещё раз, кроме основных бабок, я не завидую никому, когда не надо. Зато, когда надо, стараюсь не прощать. Но это так, к слову. Но про Косу скажу пару фраз отдельно, коль разговор зашел и её купили к тому же.

Коса была Косой не потому, что худая, как смерть, а из-за длиннющих своих волос, не стриженных почти с самого детства. Тоже аномалия, но, согласитесь, терпимая вполне, так как волосы у неё на самом деле были потрясающей красоты и невероятной длины, добивающей до земли. Коса гордилась волосами своими невозможно, так как особенно больше гордиться было нечем — очень была худа и не очень лицом. Носила их она по всякому: и на полный выпуск при погоде, и по двум плечам, и по одному вбок, и на тугой закрут, и по другому. Но главнее всего голова её выглядела — и это сильнейшей было для Косы стороной при оценке её клиентом целиком — когда все они были в одной центральной косе, волосы её, в тугой и толстенной. Самым большим недостатком была трудность драгоценность эту вовремя предъявить покупателю до того, а не после. После — нет разговоров: не было ни единого отморозка, бандита или нового русского, кто купил бы впопыхах поначалу, но потом не отметил бы, разобравшись, это качество Косиных волос, и не прицокнул бы восхитительно языком. Однажды ведущий взял её из вечерней передачи для населения, куда звонят все, кому не хера делать, и глупости сообщают, думая, что они так за родину болеют. Потрясся, как и другие, её волосами и говорит, давай, мол, сюжет снимать будем, что такие волосы есть. Но потом передумал сам же, что выйдет как-нибудь наружу её профессия и его заденет репутацию. И не стал снимать, а оператора своего направил, чтобы Коса отъехала с ним для отдыха, а не съемки: но ей-то все равно как, лишь бы не наебали.