Юлия Вознесенская - Нечаянная радость (сборник)

– А у нас, между прочим, интересная гостья! Наша родственница из Баварии, графиня Елизавета Николаевна Апраксина. Заметь, Апраксина, а не Опраксина!

– А почему так?

– Не знаю, это надо Мишу спросить. То ли он из какой-то боковой ветви, то ли просто деды-прадеды для безопасности первую букву фамилии изменили в лихие годы.

– Красивая хоть графиня-то?

– Очень! И редкая умница. Девчонки ее обожают. Впрочем, Миша тоже, я его к ней немножко ревную.

– И сколько лет графине?

– Где-то за семьдесят, но восьмидесяти еще нет. Хочешь познакомиться?

– Конечно!

– Ну, так иди в сад, они в малиннике у дальнего забора.

– Я вообще-то с тобой поговорить хотел… Ну да ладно, лучше мне посоветоваться с вами обоими, подожду, когда Миша придет.

– Значит, жди до обеда. Ступай, ступай в сад, не мешай кухарке!

– А ты куда меня устроишь? Угловая свободна?

– Свободна. Иди туда, можешь и душ принять – где полотенца, ты сам знаешь.

– Да нет, я только переоденусь.

Переодевшись в «угловой», своей любимой комнате для гостей, в спортивный костюм, Андрей хотел уже спуститься и отправиться в сад, но пианино вдруг замолкло и в наступившей тишине послышались шаги. «Елена!» – подумал он и остался ждать на площадке лестницы. Елена вышла из дверей гостиной, увидела его и обрадовалась:

– Привет, Андрей! Ты давно здесь?

– Да вот только что приехал.

– Надолго?

– На выходные. Проводишь меня в малинник?

– А ты дорогу забыл или тебе корзинку дать?

– Корзинка мне без надобности, я малину не собираю, а ем. Но ты меня вашей гостье представь, а то неудобно самому на знакомство к графине напрашиваться.

– Ой, да ладно! Тетя Лиза не из новоявленных графинь, она настоящая и держится просто. Но если ты стесняешься, то пойдем, провожу и представлю.

Графиня оказалась не старушкой, а старой дамой – большая, между прочим, разница! Хотя одета она была вполне демократично, в джинсы и футболку, но что-то такое-этакое в ней было видно за пятнадцать шагов. И ни корзинка, наполовину полная малины, ни перепачканные в той же малине пальцы, ни платок на голове впечатления не меняли.

– Вот это Андрюша, Андрей Алексеевич Дугин, друг дома, если говорить высоким слогом, – представила Андрея Елена, – а это тетя Лиза, графиня Елизавета Николаевна Апраксина. Лучшая мамина помощница в саду!

– Гастарбайтер, – улыбаясь, поправила ее графиня. – Приехала специально в саду поработать. Обожаю этот сад! Это ж какую бездну вкуса надо иметь, чтобы так его запустить!

– Тетя Лиза шутит, – серьезно пояснила Елена, – это она так маму дразнит.

– Здравствуйте, дядя Андрей! – наперебой закричали девятилетние сестры-близнецы Верочка и Надюша. – Хотите малины?

– До смерти хочу! За малиной и приехал, если честно.

– Из корзинки или из малинника?

– И так и этак. И побольше, побольше!

– Ой, какой вы жадный!

– Я не жадный, я прожорливый!

– Как медведь? – обрадовались девчушки.

– Вот именно! А если малины будет мало, то я еще парочку девчонок на закуску съем!

Девочки радостно завизжали и бросились в малинник, а он – за ними, рыча и топая, но стараясь при этом не топтать хозяйские кусты.

Елена и графиня чинно отправились за ними следом, и до самого обеда, о котором возвестил звон поварешки по крышке большой кастрюли, вся компания собирала малину. Андрей по очереди бросал горсти ягод в корзинки то Верочке, то Надюше, но еще чаще отправлял в рот. Тревоги и страхи опустились на самое дно его души и там успокоенно притихли.

На обед явились и строители: Миша, старшие его сыновья Игорь и Олег и младшие, тоже близнецы Петр и Павел. Вместе с ними появился и пес Карай, породы московская сторожевая, лохматый и спокойный. Он был любителем долгих прогулок и поэтому с готовностью сопровождал любого члена семьи и на любое расстояние.

Обедали на кухне, здесь было прохладнее. На обед был наваристый борщ со свининой и сметаной, а на второе тушеные с картофелем белые грибы, причем грибы попали на стол со своего «грибного огорода». Огородик этот был заложен Ольгой в дубовом молодняке, на естественной терраске, примостившейся на южном склоне горы, где они в изобилии росли в невысокой траве, на лиственном перегное, принесенном сюда дождями. Бегать и даже просто гулять здесь Ольга никому не разрешала, это была ее собственная «палестинка». Очень удобно: нужны грибы – сбегала и нарезала сколько надо. Неподалеку под березами у нее была и плантация лисичек, а еще ниже, совсем под горой, в ельничке – рыжиков. Миша дразнил жену: «Проживет женщина двадцать лет на одном месте, так и грибами обрастет, не только детьми!» Андрюша тоже посмеивался, но и завидовал: кто сейчас на одном месте подолгу живет? Только неудачники какие-нибудь, а где богатство – там и кутерьма и вечная перемена мест. Миша же отвечал ему, что человеку нужно не богатство, а достаток и постоянство.

Да, постоянство… К концу обеда Андрей улучил минутку и шепнул Ольге: «Мне бы поговорить с вами без детей. Можно устроить?» Ольга кивнула и только спросила тихонько: «А Елена и Елизавета Николаевна не помешают?» Андрей подумал и помотал головой: не помешают. Елену он еще девочкой знал, а Елизавета Николаевна ему просто понравилась: хоть и графиня, а явно свой человек.

Всех шестерых близнецов накормили на десерт блинчиками со свежим малиновым вареньем и отправили заниматься своими делами, а взрослые принялись кто за чай, кто за кофе и приготовились слушать Андрея.

– Выкладывай, милый, – сказала Ольга, тоже усаживаясь со своей чашкой кофе. – Что за беда с тобой приключилась?

– Вы Стеллку мою помните? – спросил Андрей.

– Стеллу? – удивился Миша. – Помним, конечно.

– Еще бы нам не помнить, – сразу нахмурившись, сказала Ольга, – ведь на тебя тогда смотреть страшно было. Бизнес горит, партнер подвел, да еще жена бросила в самый тяжелый момент!

– Она его не просто бросила, она его перед тем еще заставила бизнес ликвидировать и вырученные деньги на свое имя в банк положить.

– Да ладно, ребята, невелик был и бизнес – подумаешь, автосервис.

– Так ведь она же тебя ограбила! Тех денег ведь ни копейки не вернула?

– Не вернула. Но мне тогда не до денег было, я ведь ее очень любил, Стеллку-то, стерву.

– Зачем же вы так, Андрей, если вы ее любили? – Елена нахмурила тонкие бровки точь-в-точь так же, как за минуту до того Ольга. – Наверное, и в ней было что-то хорошее.

– Прости, Лена. Сорвалось. Да, хорошего, даже прекрасного в ней много было.

Говоря чеховским языком, «и лицо, и одежда», и ноги, и ногти, и волосы… А вот душа и мысли – это для меня по сей день, ребята, что-то непостижимое. Ну, я еще могу понять ее тогдашние мысли: мальчик-студент, 21 год, до конца учебы еще два года, а она ведь старше на пять лет. У меня все еще только начинается: интересная учеба, любимая жена – что еще надо мальчишке? Три года еще как-то протянули, уж больно сумасшедшая любовь была. А как подошло ей под тридцатник, так она и задумываться стала. А расцвела она тем временем полным цветом, и ей хотелось, конечно, цвести в комфорте. Я видел, как она на богатые витрины смотрит и на женщин в проезжающих лимузинах, и тоской исходил. А что я мог сделать?