Юлия Вознесенская - Нечаянная радость (сборник)

– Как это что? Глупость ты мог сделать, и ты сделал ее, – сказал Михаил. – Учебу бросил и пошел баранку крутить.

– Да, и зарабатывал, кстати сказать, по тем временам неплохо. Только дома почти не бывал. И тут случилась первая ее измена. Вернулся я под утро с ночной и нашел записку: «Прости, не могу жить в нищете! Не ищи меня!» Я и не искал, а сжал зубы и стал уже по-настоящему деньги зарабатывать. Продал квартиру, набрал долгов, открыл автоколонку. Дело пошло. Жил впроголодь, ночевал в мастерской и уже через год открыл автосервис. Тут она и вернулась: «Прости! Ошиблась!» – простил. Половину автосервиса пришлось продать, чтобы купить квартиру и машину. Год счастья, а там… Ну, дальше вы знаете.

– Мы-то знаем, – сказала Ольга. – Но, если тебе не трудно, расскажи хотя бы коротко для Елизаветы Николаевны. Она человек мудрый, она поймет.

– Расскажите уж все как есть, Андрей, – попросила Елизавета Николаевна.

– Хорошо, расскажу. Нашелся новый поклонник, богаче первого. «Более перспективный человек», как Стелла его называла. Растоптала она меня, ноги об меня вытерла да еще и раны мои растравляла: рассказывала, как у них с новым все хорошо и прекрасно, куда и как он ее выводит, что ей покупает и что обещает купить. Что со мной было, это одному Богу да вот Мише с Ольгой известно. Лена тогда еще малышка была…

– Я все видела, Андрей, и понимала. Молчала только, неудобно мне было вам в открытую сочувствовать. Но было очень страшно за вас!

– Еще бы не страшно. Слезы, запои, депрессия жуткая, две попытки самоубийства. Спасибо вот друзья были рядом, из ям вытаскивали. Лечился у хорошего психотерапевта, причем бесплатно – Оля устроила.

– Так это ж мой двоюродный брат, чего было не устроить!

– Да… Время шло, поднялся я, в руки себя взял и за считанные годы превратился уже в настоящего бизнесмена. Четыре года я ее не видел и стал уже забывать, хотя женщин избегал – не доверял им. И вдруг звонит мне Стелла и прямо по телефону начинает говорить о том, что совершила ошибку и раскаивается в ней, что любила и любит меня одного. Меня аж затрясло… Я сказал, что ничего не хочу слышать, и трубку бросил. Но с этого момента начал я ее встречать в клубах, на презентациях и везде, где только можно. Она подходила ко мне, делала трагические глаза и сразу начинала говорить о любви. Я уже просто бегать от нее начал. А ночами подушку грыз и вспоминал, как любил ее, и снова старые раны открывались… Спать начал со снотворным. А сегодня она прямо в офис ко мне явилась! Хорошо, что секретарша Асенька на лестнице меня перехватила и предупредила… Ну, я и удрал к вам – просить политического убежища.

– Считай, что ты его получил, – сказал Миша. – Ты для нас свой человек, живи здесь, сколько хочешь. Спрячем тебя от бывшей жены, раз уж ты ее так боишься.

– Спасибо, ребята, но я не «пришел к вам навеки поселиться», я только на выходные сбежал. А Стеллу я не то чтобы боюсь – я ее остерегаюсь. Она же старую интригу против меня плетет, вернуться хочет… Мы уже это проходили, причем дважды, и что со мной будет на третий, если я опять ее прощу? И в то же время, вы не поверите, а я хочу простить, очень хочу! Ведь у меня после нее любви ни с кем не было, ни большой, ни маленькой. Может, потому и рана на сердце так легко открылась снова, стоило ее увидеть… Такие вот мои дела. Если можете, помогите советом.

– Неужели две попытки самоубийства тебя не научили, что от таких женщин спасаться надо? – спросил Миша.

– Андрей! Я не хочу быть жестокой, – сказала Елена, – но скажу, что на вашем месте я бы не стала Стелле доверять. Она дважды вас кинула как бесперспективного, а теперь, когда видит в вас успешного бизнесмена, прибежала назад? Это как-то… как-то нечестно получается! Это не любовь, а желание вытянуть выигрышный билет! Бежать от нее надо!

– Так я же и убежал! – криво улыбнулся Андрей.

– А ведь девочка права, – задумчиво сказала Елизавета Николаевна. – Устами чистой юности глаголет истина. Это прекрасно, Андрей Алексеевич, что вы способны ее простить. Но достойна ли она вашего прощения? Не вытрет ли она об вас ноги снова, если благополучие ваше пошатнется? Вы-то изменились с тех пор, как были юным влюбленным мальчиком, а вот в какую сторону она за это время изменилась? Есть у вас хотя бы надежда на то, что она с годами и впрямь поняла, что любила только вас, как она теперь клянется?

– Нет, реально у меня такой надежды совсем нет. А так хотелось бы надеяться, что это любовь.

– Настоящая любовь созидает, а не разрушает! – как-то даже запальчиво сказала Елена и порозовела от волнения.

– И уж тем более не толкает человека к самоубийству.

– Вы сильный человек, Андрей Алексеевич, если меньше чем за десять лет смогли пройти путь от студента-недоучки и таксиста до владельца крупной фирмы. Ну, так найдите в себе силы исключить эту женщину из своей жизни.

– Согласен с Елизаветой Николаевной, – сказал Миша. – Андрюша, а почему бы тебе не пойти самым простым путем? Пресеки с ней всякое общение, не ходи туда, где она может появиться, а в офисе поставь у дверей охранника и дай ему ее фотографию, пусть всех молодых женщин через фейсконтроль пропускает!

– Правильно! А на все важные встречи бери охрану, пусть ее от тебя отгоняют, – добавила Ольга.

– Вот уж не думал пока обзаводиться телохранителями! – улыбнулся Андрей. – Пожалуй, придется попробовать. И все-таки… Мы с ней прожили вместе сначала три года, а потом еще год, и мне с ней всегда было хорошо. Я мечтал о долгой счастливой жизни вдвоем, о детях… Чтобы вот как у Миши с Олей – семеро по лавкам…

Тут дверь в кухню приоткрылась, и в ней появились рядом фигуры Петра и Павла.

– Явились еще двое из семерых, – объявила Ольга. – Сейчас они продемонстрируют нам что-нибудь из моего родительского счастья.

– Мамочка! – подчеркнуто нежно обратился к Ольге Петр. – Мы тут с братом обнаружили, что нам не хватило блинчиков.

– Как?! – столь же подчеркнуто удивилась Ольга. – А мне показалось, что вы получили столько же, сколько и все!

– Ты, мама, конечно, права, как всегда, но не в полной мере! – сказал Павел. – Блинчиков хватило НА НАС, но их не хватило НАМ.

– И у нас возникла мысль, – подхватил Петр, – а что если у тебя остались лишние, но совершенно необходимые нам блинчики? Штук этак восемь или хотя бы шесть…

– А больше нам и не съесть.

– Безобразники и чревоугодники, – спокойно констатировала Ольга. Возьмите на сковороде под крышкой.

– А варенье? – напомнил Петр.

– В банке на столе справа.

– Сметанки еще хорошо бы! – картинно вздохнул Павел.

– Возьмите в холодильнике и быстро вон из кухни! У нас серьезный разговор.

– Вот всегда смотрю на Мишу и Олю и завидую им, что у них такие замечательные дети, – сказал Андрей Елизавете Николаевне, глядя на близнецов и украдкой бросив взгляд на Елену.