Юлия Вознесенская - Нечаянная радость (сборник)

– Так у вас тут пекарня своя?

– Пекарни как таковой нет, а вот пекарь имеется, Кузнецов Константин Иванович. Каждый день с утра свежий хлеб выпекает на всю деревню, с того и живет. И черный хлеб, и белый, и даже булочки детям в забаву.

– Александр, так сколько же у вас семей в деревне осталось, что даже пекарь без работы не сидит?

– Около сотни семей.

– И все взрослые безработные?

– Почему все? Женщины, у которых по нескольку детей, те, конечно, дома с хозяйством управляются; дети, огород и скотина – куда ж еще. А мужики и женщины, что детьми не повязаны, те, как и я, на заводе в «Крутых Волках»…

– Тяжело же добираться на работу!

– А без работы еще тяжелее. Если проще сказать – вообще никак.

– Сложная у вас тут жизнь…

– А вы знаете места, где она сейчас легкая?

Андрей не знал, поэтому переменил тему:

– У меня тут еще есть коньяк и пиво, может, возьмем к столу? Для знакомства.

– А вот этого не надо!

– Совсем не пьете?

– Почему? В праздник могу выпить, а так просто – не стоит. Опасное это баловство. Только начни, там уж повод всегда найдется. А у меня семья, сами видите, хозяйство какое-никакое. Я сегодня отгул взял специально, чтобы дома поработать. Сегодня кое-что во дворе починить надо, а завтра косить пойду.

– Строгий вы человек, Александр.

– В чем-то да, а в чем-то и не очень, – улыбнулся тот. – Вот на рыбалку завтра пойдем – сами увидите. Ну, идемте, закрывайте багажник.

Перед обедом Александр прочитал молитву. Андрей, привыкший к такому порядку в доме Михаила и Ольги, не удивился, просто перекрестился и сел. Обед был постный: на первое щи без мяса, а на второе жареная картошка с тушеными в томатном соусе кабачками. Тут же стояли тарелки с малосольными огурцами и салатом. И на большом плетеном блюде лежали пышные, ноздреватые ломти белого и черного хлеба: Андрей, еще войдя в комнату, почувствовал его запах. Хлеб и вправду оказался отменным, как и обещал Александр: чуть-чуть кисловатый, пышный, душистый.

Анна сидела с маленькой Женечкой на коленях рядом с мужем, а на стол подавала Евдокия Петровна. Анна внимательно слушала, что рассказывал муж о своей жизни в «Волках» за минувшую неделю и одновременно кормила дочку с ложечки и успевала еще что-то подцепить вилкой со своей тарелки и прожевать, прежде чем что-то ответить Саше или задать новый вопрос. Евдокия Петровна участвовала и не участвовала в общей беседе, всех успевала послушать, всем улыбнуться и кивнуть, но более всего следила за тем, чтобы ни одна тарелка не пустовала и на стол все время прибывали новые кушанья, в основном соленья: что-то она уносила, что-то приносила, присаживалась, тихонечко что-то ела, опять незаметно поднималась и исчезала… Мальчишки зато и лопали так, что за ушами трещало, и других слушали, и сами ни на минуту не умолкали, а если их не слушали, то рассказывали друг дружке о том, что и без того оба знали, поскольку ни на минуту друг с другом не расставались.

Андрей наблюдал весь этот сложный и наивный ритуал обеда, но еще и видел картинку за настежь раскрытым окном: собачью будку, лежащего перед ней дремлющего пса с полной какого-то собачьего варева миской возле лап, а на крыше – громадного коричнево-золотисто-черно-зелено-красного петуха с малиновой бородой и гребнем. Петух топтался на крыше и, вытягивая шею, одним глазом косился на песью миску, явно замышляя грабеж, а пес время от времени коротко рыкал, предупреждая петьку о том, что если вздумает такое, то ох и полетят же во все стороны его мушкетерские перья!.. А прямо над петухом, за дальними холмами, но вместе с тем и невероятно близко сиял между лебедиными кучевыми облаками золотой диск солнца.

За обедом к теме погибающей деревни не возвращались; хозяева говорили больше о домашних заботах, а мальчики – о своих: подробно рассказали отцу, что один змей у них уже был сделан, отличный получился змей, но сорвался с нитки и улетел на территорию старого завода. Мама не позволила идти туда за ним, и вот теперь они мастерят новый. Старшая хозяйка предупредила зятя, что коза вот-вот принесет козлят, а потому хорошо бы за выходные подлатать толем крышу в сараюшке, чтобы козлят не залило холодным дождем. Еще о каких-то огородных делах они говорили, но Андрей не слушал и даже ни о чем не думал, а просто тихо сидел за столом в кругу этой семьи и смотрел на дальние холмы, на пса и петуха за окном…

После обеда пошли определять гостя на постой. Баба Зина, жившая через два дома от Ракитиных (оба стояли с заколоченными окнами на заросших сорняками участках), приняла гостей приветливо и предложила Андрею на выбор: ночевать в чистенькой боковушке в доме или на сеновале над пустым сараем, где прежде стояла корова. Сено прошлогоднее, но под ночлег еще годится, сказала она. Андрей, естественно, выбрал сеновал.

Перегнали к бабе Зине джип, выгрузили продукты, и Саша предложил пройтись по деревне.

– Для меня это вместо отдыха будет, а вам будет интересно прогуляться к тем самым «фортам», что вы с дороги увидели.

– К монастырю?

– К нему.

– С удовольствием! Они спустились по грунтовой дороге к Павлиновскому озеру и дальше пошли в обход по тропе над широким песчаным пляжем.

– Это не пляж, – упреждая вопрос Андрея, сказал Саша, – это все бывшее дно.

Мелеет наше озеро. Болота осушили, и не стало ручьев, питавших реку. Озеро держится за счет родников, но и они ветшают. Знаете, ведь и родники, природная, казалось бы вещь, а тоже нуждаются в уходе.

– Я знаю, – кивнул Андрей и рассказал Саше о семье Опраксиных, купивших землю с разрушенным храмом над двенадцатью заброшенными родниками.

– Молодцы ваши друзья, что расчистили родники и следят за ними. Но вот скажите, Андрей, а они дальше-то их обустраивать собираются? Потому что, если только освободить родник от земли, растений и мусора, он через некоторое время опять может заглохнуть.

– А как надо родники обустраивать?

– А я вам покажу.

Они обошли озеро и оказались на другом берегу. Этот берег был выше, чем тот, на котором располагалась деревня Павлинки. Андрей спросил: почему так?

– Монастырь был построен в уединенном месте на высоком правом берегу реки, а когда вслед за монахами сюда стали стекаться люди, первый настоятель монастыря поставил им условие – селиться только на левом берегу, иначе монахи не будут им помогать ни молитвой, ни делом! Так с тех пор и повелось. Остатки монастыря, если захотите, мы завтра можем осмотреть, а сейчас пошли прямо к роднику. Эх, жаль я не догадался взять емкость для воды!

– Мы можем на джипе сюда вернуться с канистрами для воды, если к роднику можно подъехать.

– Из деревни можно. И с другой стороны дорога тоже раньше была, к самому шоссе вела, но заглохла, слава Богу.