Юлия Вознесенская - Нечаянная радость (сборник)

– Почему слава Богу?

– Да потому что, когда по ней можно было проехать, еще в советские годы, сюда туристы толпами на озеро наезжали и оставляли кучи мусора. Но тогда еще воду из родника пить нельзя было.

– Почему?

– Так я же вам рассказывал, что свинарник в монастыре был. Навозная жижа сквозь землю уходила в подземные воды, загрязняла их и заражала. Люди быстро сообразили, что от воды у ребятишек глисты пошли, – ну и прекратили ее брать из источника. Потом лет двадцать прошло, пока вода сама очистилась с Божьей помощью.

– Почему именно с Божьей помощью?

– А вот сейчас сами увидите. Они подошли к небольшой березовой рощице, через которую вела тропинка. По ней вышли на поляну перед заросшим склоном бывшего берега. По склону поднимались деревянные ступени, замшелые, частью разрушенные, а метрах в двух от лестницы сверху каскадами падал веселый звонкий ручеек.

– Это и есть ваш родник?

– Да, он. Но исток его выше. Под ноги смотрите и на перила не опирайтесь, они гнилые. Надо бы заменить, да руки не доходят.

Поднялись примерно ступеней на двадцать и оказались на площадке, на которой стояла крохотная каменная часовенка, закрытая решетчатой дверью с замком. Перед часовней находилась небольшая выложенная камнем площадка, половину которой занимал изрядно порушенный каменный прямоугольный бассейн, окруженный кирпичными столбиками. Но вода в нем была чистая, это Андрей сразу заметил. В бассейне сбоку было отверстие, из которого по желобку и вытекал веселый ручеек. В противоположной стене бассейна, под часовней, было отверстие с железной трубой, из которого в бассейн довольно мощной струей текла вода.

– Вот это уже сам источник? – догадался Андрей.

– Не угадали! – улыбнулся Саша. – Давайте подойдем ближе.

Подошли. Андрей заглянул внутрь сквозь прутья решетки и увидел внутренность кирпичной часовни: всю ее занимал бассейн, в который еще из одной трубы прямо из стены, противоположной входу, била струя воды. На стене, тоже из кирпичей, был выложен большой крест.

– Уж как ни старались и люди и свиньи, а навеки изгадить воду так и не смогли – крест ее освятил и возродил к жизни. Ну а я уже только слежу, чтобы решетку в часовню с главным накопителем не взломали, да дно бассейна время от времени чищу, на большее уже ни сил, ни времени не хватает, а помощники еще не подросли. До разгона монастыря здесь купальня была, тогда, конечно, и чистить не надо было, вода течением все смывала, а теперь листья летят, всякий мусор падает, иногда мелкие животные тонут… Завтра за водой придем – окунемся. Вода тут целебная, это уже проверено-перепроверено.

– Можно я сейчас окунусь? С дороги не мешало бы, душа-то ведь у бабы Зины наверняка нет…

– Ну, если не боитесь замерзнуть… У вас ведь и полотенца нет с собой. Но если вам душ нужен, так у меня в саду есть, вода в баке прямо на солнце нагревается. Женщины и дети все лето в нем моются.

– А вы?

– Душ я на работе утром принял, а освежиться – так для этого есть колодец и ведро при нем.

Андрей разделся и остановился у края бассейна.

– Глубоко здесь?

– По пояс будет. А если дальше, к самой трубе пройти, – там глубже и вода холоднее.

Вода оказалась не холодной – ледяной! Андрей ахнул, как ступил в нее.

– Да вы не тяните, а быстренько трижды окунайтесь, во имя Отца и Сына и Святаго Духа! – посоветовал Саша.

Андрей перекрестился, присел и ухнул с головой, и дух у него захватило. Выдохнул – вдохнул и еще дважды присел и пробкой выскочил из бассейна. И растерялся – таким полыхающим пламенем охватило все его тело. Он и вытираться не стал, хотя Саша протянул ему его майку, так и стоял, мокрый, и с удивлением прислушивался к тому, как жар с кожи перемещался вовнутрь, доходя до глубины легких и сердца. И тут же солнце и ветерок, дувший тут, наверху, за несколько минут высушили его кожу.

– Да как же хорошо-то, Господи! – воскликнул он.

– Ага, проняло! – засмеялся Саша. – Ну, видать, было чего смывать святой водицей, коли враз так полегчало!

– Не без этого.

Андрей хотел бы еще так постоять, до того вольготно дышалось ему и грудью, и кожей, но откуда-то налетевшая мошкара быстренько загнала его в одежду.

– Пошли наверх, к монастырю? – спросил Александр.

– А пошли!

Сбоку от часовенки над родником нашлась еще одна лестница, по ней и поднялись.

– Н-да, погулял тут наш русский Мамай! – проговорил Андрей, оглядываясь, когда они прошли через пролом в кирпичной стене и оказались внутри бывшего монастыря. – А церковное начальство про это место знает?

– Приезжали сюда люди из Патриархии. Поглядели, посокрушались и ни с чем уехали. Один специалист в рясе мне сказал, что если когда-нибудь и дойдут у них руки до этого места, то очень нескоро. Монастырек этот знаменитым не был, построен был в середине девятнадцатого века и прославиться не успел. Не было в нем ни редкостных святынь, ни знаменитых старцев, один только святой источник. А восстанавливать его никаких денег не хватит. Глядите, и купола на храме нет – он весь целиком внутрь провалился.

– Да, бывший храм – грустное зрелище, даже если он похож на руины старинной крепости.

– Храм бывает разрушенным, но не бывает бывшим, – задумчиво сказал Александр.

– Это как понять?

– Ангел церкви остается при ней сторожем, даже если от нее остался единственный камешек. Так старые люди говорят…

Твоя хозяйка, например, баба Зина: я от нее это слышал. Пойдем назад?

– Пошли…

Андрей заметил, что его провожатый легко перешел на «ты», и от этого тоже стало легко и радостно.

Выйдя за бывшую монастырскую стену, они, прежде чем спуститься вниз, постояли, глядя сверху на раскинувшуюся под ними картину. И была в этом пейзаже печальная щемящая красота.

Когда они вернулись в Павлинки, Александр принялся за починку двери козьего сарайчика. Андрей тут же вызвался ему помогать. Ну а мальчишки – это само собой: святое дело работать с отцом! Наладив дверь, принялись перекрывать крышу сараюшки толем, рулон которого Саша держал под навесом.

– Давно уже собирался это сделать, да все не было напарника, а тут тебя Бог послал! – сказал он.

Работали часа четыре, не меньше, а когда закончили работу, уже начало темнеть. Из дома вышла Евдокия Петровна и пригласила Андрея к семейному ужину, но на этот раз он решительно отказался:

– У меня ж теперь своя хозяйка есть, тоже, поди, с ужином ждет. Боюсь, обидится.

Александр проводил Андрея и, препоручив его бабе Зине, вернулся к семье.

– Как раз у меня и ужин поспел! – обрадовалась хозяйка.

– Спасибо, баба Зина. А это ничего, что я вас, как все, бабой Зиной зову? Может, лучше по имени-отчеству?

– А зачем по другому-то? Баба Зина я и есть, мне ведь уже за шестьдесят перевалило.