Кира Буренина - Мечты в шоколаде. Сборник рассказов

И все-таки он был очень милым. Заботливым. Мама успела проникнуться к нему теплыми чувствами: два раза в год он покупал ей путевку в очень хороший дом отдыха (а в это время ее комната использовалась как дополнительное складское помещение). Короче, когда жизнь на складе совсем мне надоела, Славик исчез. Расставание было таким же быстрым и легким, как и он сам.

Я наслаждалась тишиной и чистотой в квартире под постоянное ворчание мамы, что «упустила хороший шанс». Кроме того, она пророчила мне конец жизни в доме престарелых, но я все равно не жалела, что выставила своего «бизнесмена» вон.

Через полгода я получила приглашение на свадьбу. Славик тоже оказался образцовым семьянином. «Слушай, тебе нужно бросить работу и открыть питомник по разведению образцовых мужей», – веселились подруги. Весь двор в лице тетушек у подъездов с удовольствием обсуждал перипетии моей семейной жизни, зорко подмечая очередную особу мужского пола, появляющуюся у них на виду.

Вот поэтому летом, когда Коля предложил проводить меня до подъезда, я решительно отказалась. Раньше я с легкой иронией воспринимала комментарии соседок по поводу того или иного ухажера. А вот досужие измышления о Коле, я чувствовала, мне будут неприятны.

Мы встретились с ним на автобусной остановке. До этого не виделись года два. Он первым узнал меня, подошел с широкой улыбкой на лице. Засыпал вопросами, рассказал, что недавно его повысили в чине, что работает сейчас в районной прокуратуре.

Всю дорогу в автобусе вспоминали школьные годы, делились раздобытыми из разных источников сведениями об одноклассниках… Доехали до моей остановки.

– Дальше провожать не надо, – попросила я.

– Почему? – удивился Коля. – Темнеет уже.

– Ничего, доберусь. – Я предвидела наше появление во дворе в самый «прайм-тайм».

Коля все же настоял на своем, и мы рука об руку двинулись к моему подъезду.

– Ты какая-то напряженная.

– Очень прошу тебя – уходи! – взмолилась я.

Коля пожал плечами, четко, по-военному, повернулся и ушел.

– Ну и правильно, что прогнала его, – сказала мне мама, когда я рассказала ей о встрече с бывшим одноклассником. – Тебе о серьезном человеке нужно думать, чтобы семью мог содержать. Помню я твоего Колю, ничего особенного. И что ты все каких-то недотеп находишь? Золотые годы пропускаешь. Пора, пора тебе уже поумнеть!

Тут я не выдержала и во весь голос закричала:

– Мама! Что же ты мною всю жизнь командуешь?! Дай мне возможность пожить самостоятельно!

С того дня в нашем доме повисла тяжелая туча непонимания и неприязни. Ни одна из нас не желала идти на примирение первой. Напротив, я стала припоминать совсем уж старые мелкие обиды, все прозвища, которые когда-либо получала от мамы. Она же всю жизнь мечтала меня «пристроить» в надежные руки преуспевающего капиталиста. Знаете, бывают такие объявления: «Отдам котят в хорошие руки». Казалось, мама была готова расклеить такие объявления по всему городу. Но… только чтобы ничего не менялось в ее жизни, чтобы и капиталист, и я были при ней. Послушны, почтительны, тихи.

Стоя в ожидании автобуса, я автоматически смахиваю снежинки со щек и замечаю, что они мокрые. Слезы? Откуда? А вот и мой автобус. Только в его теплом салоне понимаю, насколько я замерзла. Сажусь у окна, пытаюсь задремать – путь до дома долгий.

– Ага, попалась! – слышу мужской голос и вздрагиваю.

Открываю глаза – Коля. Улыбается, садится, берет мои замерзшие руки в свои и – невероятно – начинает согревать их своим дыханием.

– Ты знаешь, – он поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза, – я ведь в тебя с пятого класса влюблен. А ты все не замечала, даже обидно!

– Правда? – Я чувствую, что холодный, смерзшийся комок, сидящий плотно внутри меня последние полгода, начинает стремительно таять.

– Конечно, правда! – обиженно бубнит Коля и моргает пушистыми ресницами. – Только никак не мог вклиниться между твоими кавалерами. Ты то с одним, то с другим. А я все жду. И буду ждать, – твердо заявляет он.

– Коля, – промямлила я, – ты же ничего не знаешь. В моей жизни должен появиться только богатый предприниматель, другой судьбы от меня не ждут.

– Ничего, – уверенно говорит Коля и улыбается, – я твою маму хорошо знаю. Пойдем прямо к ней.

И он направляется к выходу.

Автобус, лязгнув дверьми, медленно удаляется. Коля широко шагает в сторону нашего двора.

– Нет, – пугаюсь я, едва поспевая за ним, – ты все испортишь!

– Посмотрим. – В его голосе слышатся металлические нотки.

Дома мама встречает нас на удивление спокойно.

– А, Николаша, входи.

Но я-то знаю, что за показным радушием скрывается закипающая злость!

– Зайду, конечно. – Он вешает дубленку на вешалку, приглаживает волосы, берет меня за руку и ведет на кухню.

Там мы молча устраиваемся за столом.

– Короче, – нарушает молчание Николай, – я у вас Галину забираю.

– Как это? – Уничижительный взгляд мамы не достигает своей цели.

– Просто. Я предложил ей выйти за меня замуж. И она согласилась. Вот так.

Мама оценивает шансы, прикидывает силы противника. Нет, силы не равны.

Так Коля отвоевал меня. И теперь, просыпаясь каждое утро, глядя в его синие глубокие глаза, я не устаю удивляться: «Неужели это происходит со мной? Какая я счастливая!»

В тот раз Таню пригласила на день рождения подруга Вера. Среди незнакомых людей, смеющихся, жующих и острящих, Таня от скуки обратила внимание на молодого человека в черной водолазке и черных джинсах, молча сидевшего и чертившего черенком вилки по скатерти затейливые узоры. Причиной были не только худое бледное лицо, серые глаза и длинные волосы, стянутые в хвост на затылке. Молодой человек тоже приметил Татьяну – несколько раз он бросал в ее сторону заинтересованные взгляды.

– Это Илья. Талант, большой художник, но высокомерен страшно, – прошептала на ухо Тане Вера.

Таня передернула плечами – богема. В системе ее взглядов богемный народ ассоциировался с бесшабашностью, взрывами эмоций и уходами в депрессию, а также неуемным потреблением водки. Моментально оценив ситуацию, Таня отвернулась от переставшего ее интересовать субъекта и засобиралась домой.

– Ну как, родители вернулись из Флориды? – спросила подруга, пока Татьяна набрасывала на плечи шубу.

Татьяна кивнула.

– Счастливо, – чмокнула она Веру в щеку.

– Привет Владику! – крикнула та на прощание.

– Подождите! – остановил ее голос, едва она сделала несколько шагов к машине. Таня обернулась. К ней обращался тот самый художник. Он стоял на морозе, не накинув на себя ничего из верхней одежды, и черный силуэт его резко контрастировал с окружающей белизной. Илья казался большой черной галкой на фоне белого ослепительного снега. Таня тихо ахнула и крикнула: