Лариса Райт - Плач льва

— Допустим, я научусь различать два произведения. Ну и что?

— Это только первый шаг. Посмотри, сколько здесь дисков. Сначала две мелодии, потом три, потом пять, потом все.

— Ты с ума сошел! Я должна буду потратить на это уйму времени, которого у меня нет. Я же не отдыхаю в Дижоне! Давай я предложу тебе вместо лекций по общей хирургии штудировать стихи, чтобы научиться с первого слова отличать классицизм от романтизма или символизма.

— А ты умеешь это делать?

— Не издевайся! Ты же знаешь, что бриары…

— Женя! Твои бриары совершенно не пострадают. Ты каждый день ходишь в университет и обратно, ездишь к заводчикам, гуляешь по городу. Что мешает тебе это делать с плеером в ушах?

— Ничего, — недовольно бухтит Женя.

— Правильно. Умница! Ты даже не представляешь, насколько эффективным окажется мой метод. У тебя разовьется музыкальная память, и тогда…

— Ладно-ладно, посмотрим. Ну, а с этим-то мне что прикажешь делать? — Женя показала на оставшуюся в коробке пачку листов.

— Ах, это? Это ноты.

— Зачем мне ноты? Я в них не разбираюсь.

— Разберешься. Здесь есть самоучитель. Я отправил тебе в Дижон синтезатор, так что, как только получишь, сможешь начать осваивать.

— Майк! Ты серьезно? Ты, наверное, не в себе. Я — зоопсихолог, а не музыкант. — Женя кипела от возмущения, но молодой человек ничем не показывал, что замечает ее состояние.

— А я — хирург, а не серфер, но это не мешает моим стараниям профессионально стоять на доске.

Жене очень хотелось достать всю эту совершенно бесполезную, с ее точки зрения, нотную грамоту из коробки и разорвать в клочки, но она все же сдержалась — и правильно сделала.

Уже через мгновение Майк хитро улыбнулся, обнял ее и сказал:

— Ну, прости, милая. Я пошутил. Ноты мои. И синтезатор тоже для меня.

— Зачем же ты отправил его в Дижон?

— А на чем же я сыграю тебе «All you need is love» [12] Все, что вам нужно, — это любовь (англ.). , когда приеду в Дижон?

— Ты приедешь в Дижон?

— А как прикажешь проверить твои успехи на музыкальном поприще?

— А как же учеба? Или ты говоришь о каникулах? — Женя погрустнела: до каникул оставалось еще несколько месяцев.

— Нет. Каникул ждать слишком долго. Я прилечу через пару недель на выходные.

— На выходные? Из Австралии? Ты не шутишь?

— Нет. Но с тебя пять выученных мелодий.

Женя выучила десять. Сделать это оказалось гораздо легче, чем она предполагала. Нет, сначала все происходило именно так, как и должно было. Точнее, не происходило ничего: мелодии вылетали из головы и из памяти, не задерживаясь ни на секунду. Через четыре дня маниакальных прослушиваний популярных мелодий девушка так и не научилась различать хотя бы три их них. Женя с тоской поглядывала на доставленный синтезатор, занявший почетное место в ее небольшой комнатке, и не переставала думать о том, какое разочарование ждет его обладателя. Ее не покидало желание опустить руки и перестать тратить драгоценное время на совершенно бесполезное занятие, но данное обещание не позволяло сделать это с былой легкостью и заставляло снова и снова надевать наушники в любой удобный момент.

Зрительские трибуны на ежегодной выставке лучших собак Франции были заполнены до отказа. И впервые Женя радовалась тому, что может слушать музыку, а не лай, вой и рев собак, их хозяев и болельщиков. Она практически не думала о том, что за звуки доносятся из плеера, уже не пыталась разобраться и угадать — просто выполняла свой долг, очищала совесть. Гораздо больше ее интересовали претенденты на медали, бегающие стройным кругом по площадке, встающие в стойку, выполняющие команды.

Ожидающий своего выхода рыжий пинчер нетерпеливо прыгал из стороны в сторону. Заметившая беспокойного пса Женя сначала лишь наблюдала с улыбкой за его метаниями, а потом неожиданно заметила, что резковатые, высокие скачки собаки удивительным образом совпадают с мелодией, которая в ту минуту доносилась из наушников. «Имре Кальман, «Марица», — прочитала она и снова взглянула на уже переставшего прыгать и закрутившегося в погоне за собственным хвостом пса. Веселый, энергичный опереточный канкан удивительно подходил к его беспокойным, неутомимым движениям. Женя не тратила время на раздумья, достала ручку и оставила на коробке от диска размашистую подпись «пинчер».

Следующая мелодия, которую она вставила в плеер, оказалась такой же быстрой, порывистой и дерзкой, но Женя уже отчетливо понимала, что с пинчером она не имеет ничего общего. Это была… это была… это дергала зубами поводок нервная, пушистая болонка. Собака упиралась всеми четырьмя лапами, трясла головой и, крепко вцепившись в кожаный ремешок, настойчиво приглашала хозяина пройти наконец на площадку. Женя не успела прочитать название композиции, Челентано уже начал петь, и она, узнав мелодию, удовлетворенно ухмыльнулась, а когда певец дошел до припева и девушка услышала знаменитое «…Tutta la gente si gira [13] Все люди оборачивались (ит.). …», то расхохоталась в голос, не обращая внимания на осуждающие взгляды окружающих. Она живо представила, как собака сейчас выйдет на площадку и зрители, сраженные белыми кудряшками и красным бантиком, начнут оборачиваться, смотреть на нее и восхищенно перешептываться. Таким образом, знаменитый итальянец был назван болонкой без малейших угрызений совести.

Через несколько минут Билли Джоел, пробирающий до мурашек своей пронзительной композицией «Ноnesty», получил вполне благородное прозвище «канарский дог», а Стиви Уандер, нашептывающий Жене почему-то голосом Майка проникновенное «I just called to say I love you» [14] Я позвонил просто для того, чтобы сказать, что люблю тебя (англ.). , был превращен в ньюфаундленда, и вовсе не из-за расовой принадлежности, а исключительно из-за длинной, густой шерсти, практически полностью закрывающей глаза [15] Стиви Уандер — слепой от рождения. того величавого красавца, на которого сразу же обратила внимание Женя, услышав голос американского соул-певца.

Этим нехитрым способом девушка успела переименовать десять мелодий. Сделала она это скорее для развлечения, чем из каких-либо практических соображений. Но, когда на следующий день она вставила в плеер первый диск, то с первых же аккордов смогла определить, что звучащая музыка — это та колли, что обнимала хозяина за плечи и переминалась с лапы на лапу, будто пританцовывала. Штраус, вальс «Голубой Дунай», мгновенно вспомнила потрясенная Женя. То же самое произошло с пинчером, догом, болонкой, английским сеттером, русским спаниелем и, конечно же, бриаром, который занял в музыкальной коллекции почетное место известнейшего произведения великого Бетховена «К Элизе». Занял из-за своего чарующего, легкого, практически неуловимого волнения, которое можно угадать лишь по иногда вздрагивающему, чуть шевелящемуся из стороны в сторону хвосту собаки, спокойно лежащей у ног владельца. С этого момента единственным, что Жене необходимо было сделать для того, чтобы запомнить музыкальную композицию, это отыскать ту единственную собаку, образ которой мог возникнуть в ее памяти с первыми же аккордами мелодии.