Роман Сенчин - Информация

Я дернулся от неожиданности, оглянулся. Рядом, согнувшись, стоял юноша с папочкой меню. И хоть я сам думал, что надо бы выпить, это вторжение меня взбесило. Будто влезли в личные мои дела.

– Сто водки и томатный сок, – сказал раздраженно и громко.

– Какой водки?

– Попроще.

– Хорошо.

Парень ушел.

А стриптизерша тем временем уже сняла топик. Грудь у нее оказалась крошечная, с мальчишескими сосками… Она спустилась к столикам, потанцевала перед сидевшим неподвижно человеком, пришедшим сюда до меня, а потом перекочевала ко мне. Я тоже был неподвижен, уставился в ее торс, наблюдая, как то появляются, то исчезают решетки ребер; ничего не сунул ей в шорты, и девушка не слишком-то изящно удалилась за кулисы.

Мне принесли водку и сок. Я осушил рюмку за один раз. В ней однозначно было не сто граммов…

Потом появилась другая. Такая же длинноногая и безгрудая. Так же поизвивалась на сценке, крутанулась пару раз на шесте и так же потанцевала перед обоими посетителями подвала.

– Отблагодарите, – без вопроса, а скорее просительно сказала мне.

– А? – Я сначала не понял.

– Отблагодарите за танец.

– Пойдем ко мне в номер.

Секунду назад я и не думал об этом, просто смотрел на тело рядом, не то чтобы недоступное, но словно из телевизора или компьютера, но стоило ей сказать слово, и я захотел быть с ней. Секс не секс, а скорее эксперимент – пойдет или не пойдет. Да и поговорить можно, рассказать ей, незнакомой, появившейся рядом на час, об Ангелине, о проблемах, о Москве…

– Пойдем ко мне, – повторил и провел пальцем по ее прохладной влажноватой ляжке. – Там отблагодарю.

– У нас нет секса, – прошептала она, – только танец.

И еще подвигалась немного, видимо, все же надеясь на сторублевку.

После этого была лишь музыка – на сцене никто не появлялся. Мой сосед, не выдержав, поднялся и побрел в сторону лестницы. А я не то чтобы ждал новой девушки и даже не задумался, а просто погрузился в то состояние, что часто бывает, когда в одиночестве сидишь в пустом, слабо освещенном кафе, уже пьяноватый, усталый, сонный, и в голове пошевеливаются не мысли, а ощущения. Что жизнь идет неправильно, идет и проходит…

Из этого состояния вывели высыпавшие из двери рядом с баром стриптизерши. Их было пять или семь. В топиках, юбках, шортах. Облепили стойку и стали пить кто сок, кто шампанское. С презрением и злобой поглядывали на меня. Дескать, чего торчишь здесь, бесполезный хлам. Жадный упырь. И я тоже злобновато, брезгливо косился на них. Симпатичные, но пустые существа. Нет мозгов, чтоб головой зарабатывать…

Но я проиграл им в этой борьбе взглядами – они выдавили меня из зальчика. И я пошел к себе в номер. Возле лестницы нагнал официант.

– А заплатить?

– За что?

– За водку, за сок.

– А, да… Сколько?

– Сто восемьдесят.

Я достал из кармана толстую пачку денег. Сначала хотел дать двести и сказать – «сдачи не надо», – но передумал. Покопавшись в банкнотах, нашел сто восемьдесят и сунул официанту между пальцев.

В холле увидел старика-охранника. Он сидел на своем месте, заметив меня, без особой приветливости кивнул. Я подошел и шлепнулся рядом. Ноги почему-то отяжелели, словно долго прыгал.

– Ну, понравилось? – спросил охранник.

– Средне… Я там один, две потанцевали, и все… У меня девушка есть… – Захотелось рассказать ему то, что думал рассказать стриптизерше. – Но она не хочет со мной… Нет, может, и хочет, но боится… Или… – Я вздохнул и махнул рукой.

– Да-а, с женщинами сложно. Да и как? Которая сразу дает – вроде шлюха, и жениться на такой не надо, а которая по-другому – динамо, все соки высосет… У нас таких динамами называли. Не знаю, как счас…

– Слушайте, – перебил я, – а проститутки есть у вас?

Охранник вздрогнул, тревожно глянул налево-направо и полушепотом поправил:

– Девушки. Девушку можно вызвать. Три тысячи – час.

– Долго ждать?

– Ну, с полчаса… Позвоню, они подвезут.

– Точно? – Я внутренне колебался – стоит, не стоит.

– Да то-очно. У нас с этим надежно… Только деньги сейчас, пожалуйста.

Я дал ему три бумажки, сказал, в каком номере живу. Охранник кивал.

– Ладно, пойду к себе.

Умылся, почистил зубы. Прилег на кровать. Засыпал с детским чувством, что вот-вот случится хорошее. И где-то за этим детским покачивалась ухмылка злорадства: «Вот так, Ангелинушка, не хочешь – не надо. Обойдусь».

Поднял голову, огляделся. Обнаружил себя на кровати, одетым; ноги в туфлях затекли и ныли. Сбросил туфли, посмотрел на часы. Была половина девятого утра по Москве. Это, значит, по местному полпервого, что ли… Вспомнил про охранника, как давал ему деньги, как ждал проститутку. Проститутка не появилась. А может, и появлялась, но я не услышал стука в дверь…

Тупо матерясь и вздыхая, привел себя в божеский вид, отправился вниз. Первым делом нужно было купить воды, а потом найти того старика… Разобраться.

На мой вопрос, где купить «Бонакву» или чего-нибудь типа нее девушка на ресепшене удивленно распахнула глаза:

– Зачем?

– Попить, естественно.

– Да из-под крана попейте.

– А можно?

– Конечно. У нас вода самая чистая…

Вчерашнего охранника я в холле не обнаружил. Вместо него был молодой, крепкий парень, поглядывавший на меня, бесцельно бродящего неподалеку от него, явно недружелюбно. Легко было догадаться, что разговор с ним ни к чему хорошему не приведет.

Время гостиничного завтрака давно миновало, и я поел в «Моне». Да что значит поел – выпил два бокала пива, пожевал мясного ассорти. Решал, стоит или не стоит все-таки ехать к свечинским друзьям. Вчера был готов, а сейчас, потеряв три тысячи, болея с похмелья, снова сомневался.

Но чем занять себя вечером? И завтра?… Шляться по центру незнакомого города, выискивая какие-нибудь достопримечательности? Сидеть в номере с бутылкой водяры и таращиться в телевизор, отгоняя невеселые размышления? Снова, хе-хе, на стриптиз спуститься?…

И я отправился к Татьяне с Олегом. Хуже, решил, не будет. Пошел пешком, ориентируясь по карте.

Судя по ней, бульвар Постышева находился не так уж безнадежно далеко от гостиницы. Сначала по бульвару Гагарина вдоль Ангары, потом по некой Верхней Набережной улице, и за ней то, что мне нужно… На деле же топать пришлось часа два. К тому же я попадал в тупики, на брошенные стройки, путался в закоулках среди кривоватых избушек.

Пока нашел нужный дом – блочную пятиэтажку, – успел сто раз проклясть все на свете. И этот поход, и похмелье, и Свечина, и себя… Впрочем, несмотря на раздражение, райончик мне понравился. Покатая к реке улица, много деревьев, какой-то покой и уют. Наверняка летом здесь хорошо…

Дверь в подъезд оказалась открытой. Я поднялся на третий этаж, сверился с адресом, записанным в мобильнике, и позвонил в дверь с номером одиннадцать. И сразу, будто в квартире ждали звонка, раздался сухой, но на грани истерики женский голос: