Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

— Дамир, я все-таки хочу знать, что сказал про меня Антон. Я уверена, что услышала не всю правду.

Я понимала, что какие-то там проклятия не могут перевернуть представление о человеке, которого ты считал близким, — ведь сам Учитель когда-то спас свою жену, когда над ней навис рок. Почему же Дамир так легко отступился, почему он покрывался холодным потом от одного моего прикосновения? Или это тоже игра и разные спецэффекты для пущей убедительности?

— У тебя плохая карма. Антон сказал: «Я понимаю — работать, но спать с грязной женщиной!» Я порчу себе карму, забирая твое проклятие на себя! Через секс это пристает ко мне. А я хочу идти дальше. Через год я буду очень сильным. Я буду менять основы мироздания… — Он стал говорить быстро, отрывисто, словно вколачивая слова в мой размягченный мозг: — Мы дали тебе шанс, оказали тебе милость, предложив спасение, но ты оказалась не готова! Мы разговаривали как деловые люди, ты договорилась с Антоном. Ты нарушила слово. Черные этого непрощают. Люди месяцами копят деньги, чтобы заплатить. Цену назначаем не мы. Ее назначают высшие. Антон даже сделал тебе скидку в три тысячи евро.

— Там еще и дисконты делают? — не к месту решила пошутить.

Его передернуло. Я опять почувствовала себя на волоске от провала.

— Эти твои понты, я их ненавижу!

— А я ненавижу слово «понты». — Я вышла из образа испуганной лани и превратилась в роковую «Клеопатру». — Тем более что ты неправильно их употребляешь.

— Мне простительно, я не русский.

— Может, ты хочешь сказать: «интеллектуальная спесь», которую надо сбить? — Я снова провоцировала его, теперь уже откровенно цитируя» Блеск и нищету».

— Ты не слышишь, ничего не хочешь понимать. Я говорил тебе, объяснял, но ты не готова, тебе это не интересно. Антон сказал мне, что ты пытаешься играть в свою игру. И сделать меня частью своей партии. Но это еще никому не удавалось.

— Но что я сделала? Я же не отказалась. Я прислала ему эсэмэску, что я не смогу прийти в понедельник, но это не означает, что я не приду совсем. У меня с деньгами не решилось…

— Ты нарушила договоренность. Мы подписали контракт, а ты пошла на фитнес!

Я решила не говорить ему про аварию. Он будет несказанно рад, что всё, о чем он меня предупреждал, свершилось в ту роковую ночь, когда я увидела белую тень на соседнем сиденье, встретила Бегемота, с которым мы пытались «раскурить» бесноватую бабушку…

Я использовала паузу, которая потребовалась ему на то, чтобы забить косяк.

— Милый, я просто должна… это сделать…сама… — многозначительно, с оттяжкой произнесла я.

— Что сделать? — Он был загнан в тупик.

— Я стану… такой же… как и вы…

— Какой такой?

В его голове словно вихрь пронесся — он однозначно не понимал, куда я клоню — открою центр по отрезанию энергетических хвостов, буду разводить несчастных на бабло, пугая неминуемой гибелью, сумой и тюрьмой? Теперь его мозг метался, как грузовой лифт между этажами. На моем лице появилась улыбка примирения — кроткая, нежная… Голос как у Шахерезады.

— Я стану магом. Вы предлагали сделать это быстро, легко, безболезненно, но ты всегда говорил, что халява — это грех. Звание мага надо заслужить, а не купить за евро. — Я решила идти ва-банк. Мне уже нечего было терять. — Я очень много думала. Нельзя взять и стать кем-то другим, потому что над тобой произведут магические пасы. Я должна пройти путь ученика, прочитать все доступные мне книги, я должна поехать на свою родину, где лежит тот камень, который показал мне мой дед…

— Какой еще камень? — Он проглотил наживку.

— Мой дед был цыган, я рассказывала, если ты помнишь. Он сказал, что, когда мне потребуется, я приду к этому камню и ОН подскажет мне путь. Когда бы это ни произошло, если мне потребуется помощь… Теперь я поняла, что означали его слова. Меня ПРИЗОВУТ. Я перестану быть той Олесей Градовой, которой была всегда. Я встану вровень с вами, только с белой стороны. И я буду ждать тебя.

— Ждать меня? На стороне белых?!!

— Да, потому что я люблю тебя. И я буду молиться за тебя, буду просить за тебя, как Левий Матвей просил за Мастера у Князя тьмы… Я считаю, что другого выхода нет…

— Красиво излагаешь…

— Ага, журналистское прошлое не дает покоя. Не зря я речи губернаторам писала… Я же спрашивала Антона о «сроках гарантийного обслуживания», он сказал тогда, что это не «радикальная мера». Сейчас снимешь, а завтра тебя опять «закидают».

— Да, чиститься нужно постоянно. Я приводил к Антону свою знакомую Светку. Она не поверила ему, побежала по другим салонам, где было дешевле. Нашла каких-то аферистов по объявлению, заплатила деньги, а потом приходит ко мне. Я посмотрел и говорю — дорогуша, с тебя сколько взяли? Пять штук? Так вот — ничего они тебе не сняли, а еще какую-то порчу накидали…Антон теперь тебя на порог не пустит. Раньше надо было думать. Даже если захочешь, он тебе дверь не откроет.

— Милый мой, я профессиональный переговорщик, могу заложников у террористов вызволять. И потом — я обаятельная. Мне кажется, если я очень попрошу, вы же не прогоните меня… — Я стала кроткой овечкой, губы бантиком, ресницы на пол-лица…

— Не знаю… Черные не прощают. Если бы у тебя не было денег… Мы могли бы подождать.

Я почувствовала, что он вроде как идет на мировую. Сейчас предложит еще приобрести их услуги в кредит. Но меня уже несло:

— Да, блин, я могла снять эти деньги с карточки с текущего счета и у меня бы еще осталось на трех ваших демонов! — соврала я. — Дело не в деньгах!

Это был удар под дых. Не ожидал… Видимо, не оценил скромную директорскую зарплату. Говорил, но уже другим тоном:

— Мы не предлагаем дважды. Дверь открывается один раз.

— Я услышала, я понятливая, не надо повторять.

— Ты будешь ходить по объявлениям, предлагать свои деньги, но мы их у тебя не возьмем. Мы хотели тебе помочь, но просто потеряли время.

Он стал все чаще говорить «мы». Это подтверждало мою версию о «заговоре».

— Мой Черный Принц, я действительно с трудом всегда принимала род твоих занятий. Я думала — мне нравится этот мужчина, нам хорошо вместе. И мне плевать на то, что он навешивает привороты и делает людям новые торсы… Он родной мне по крови, близкий по каждому движению души…

— Правильно. Ты ничего не поняла или не хотела понять. Тебе это неинтересно! Сколько бы я ни говорил, ты всегда оставалась при своем мнении.

— Я обычная женщина, не продвинутая, для меня мир не делился на белых и черных. В нем были полутона…

— В мире нет полутонов. Есть те, кто достоин быть рядом с нами, и те, кто останется болотом, плесенью на теле Земли. Я предлагал тебе служить в аду, а не прислуживать на небесах, но ты, судя по всему, решила остаться с этим быдлом. Так оставайся же, это твой выбор, и убирайся вон. У нас не получается разговор…