Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

— Там нет того, кто мог бы полюбить меня.

— Тебя окружают красивые, сильные и богатые мужчины, неужели ни один из них не подходит?

— Они чужие, они говорят на другом языке. Знаешь, а я — живая. А им, похоже, нужны куклы с программным обеспечением, которых можно поставить на stand-by, пока они заняты амбициями, деньгами или сексуальными авантюрами.

— Ты еще не поняла, что они так устроены?

— Поняла, поэтому я здесь.

Трехмерное пространство сконструировано эргономично и стильно. Я могу выбирать любое место пребывания: страну, город, улицу. Я чувствую себя почти уверенно, как человек, управляющий ситуацией.

Мы пьем порто на площади Сан-Марко в Венеции, проходим через ночную Плас Пигаль, бросаемся в воды Ливийского моря на южном побережье острова Крит. Ты реальный, реальный, реальный. Ты совсем рядом. Я чувствую, как становится тепло внизу живота, ты прижимаешь меня к себе — и я впервые защищенная, маленькая в твоих сильных руках, покорная, потому что мне не надо отстаивать свои ничтожные права на любовь.

Здесь нельзя управлять временем. Его невозможно остановить, хотя единственное, чего мне хочется в это мгновение, — прекратить самопревращение электронных секунд в окошке «Timing». Слизывать соль с твоей кожи, скользить горячими губами по всей поверхности тела, считывать, как сканером, языком и кончиками пальцев сильное, упругое, мужское, ощущая тактильно самые чувствительные твои зоны. Дарить тебе удовольствие, получая от этого свое, зеркально-ответное наслаждение.

Так хочется сказать: «Люблю тебя», но рано, поспешно, неуместно. Возможно, этим я нарушу правила, которые пока не до конца понятны, и все то, чем переполнено мое сердце — нежность, благодарность, страсть, — не позволит мне перейти на следующий уровень Игры. Я сдерживаюсь, собираю остатки воли так, что сводит скулы, и произношу, словно пользуясь дозатором мыльного флакона:

— Мне было хорошо с тобой.

— И мне, как никогда ранее. Ни с кем.

Мы подходим к стальной двери, ты набираешь секретный код и пропускаешь меня вперед. Я поднимаюсь по лестнице и неожиданно ощущаю преображение. На мне изумительный космически облегающий костюм. Мое тело сильное, стройное и гибкое, мои отражения в параметрических зеркалах безупречны. Только тебя нет рядом с моим отражением. Я перешла на другой уровень.

Я должна найти тебя, вспомнить секретный код, подобрать ключик, найти слова, которые позволят вернуть тебя.

«Я скучаю по тебе». Не подходит. «Мне не хватает тебя». Ложь. «Я хочу повторения той первой и единственной нашей ночи». Нет ответа. «Я хочу быть нужной тебе». «Я хочу быть твоей». «Я не могу тебя забыть». «Я не могу без тебя». Простой подбор слов на клавиатуре не дает результата.

Я бреду в темноте, мне не хватает воздуха, пересохли губы. Источник, пью, отражение. Глаза совсем другие. В них боль, взгляд внутрь, невидящий взор. Я прозрачна, никакие оптические обманы не делают меня видимой для окружающих. Антипод набоковского Цинцинната. Парфюмер Жан-Батист Гренуй. Меня просто нет. Ищу в толпе силуэт, слух пытается уловить малейшее колебание, напоминающее звук твоих шагов. Я превращаюсь в локационное устройство, работающее на одной-единственной волне.

«Ты не часть меня — но смысл, ты не спутник мой — но лишь попутчик, ты не любовь моя — но вдохновение. Ты не увидишь слез моих. Я не имею прав на тебя. Я… Отпускаю… Тебя…».

Стальные ворота тяжело вздрогнули и поползли в стороны. Внезапно. Вдруг. Красный «Бугатти» с ключом в зажигании. Новый уровень. Я давлю на кибергашетку и набираю киберскорость. От точности движений и быстроты реакции зависит исход Игры. В диапазоне видимости кругло-красные габаритные огни, на панели устройство навигации. Я обгоняю одну за другой игрушечные гоночные модели и становлюсь лидером виртуальной «Формулы-1».

Ты со мной. Я все сделала правильно, я собрала всю нефть, золото и не растеряла жизней. Полный бак бензина, полная обойма патронов. Дышу полной грудью. Ты здесь. Так, как будто всегда будешь рядом, и ничто не заставит тебя исчезнуть.

Я — твое отражение, зеркало твоих чувств, я отвечаю идентичным душевным порывом на каждую твою эмоцию, отзываюсь всем телом на каждое твое желание. Слышу тебя, читаю твои мысли, предугадываю каждое движение. Ловлю твой ритм, отвечаю на твои вибрации, делаю так, как ты хочешь, всё, что хочешь. Нежная, отдаюсь, страстная, завоевываю, подчиняю, хочу почувствовать тебя на вкус, всего до капли, выпиваю, ласкаю, прижимаюсь, растворяюсь в тебе, не могу говорить, хочу слышать. Слова простые и самые главные, и единственно возможные, и невозможные в принципе.

«Молчи, — говорю я себе, — ты вправе хранить молчание, и здесь, как в голливудском детективном боевике, каждое слово может быть использовано против тебя. Молчи!» Но не выдерживаю, слова сильнее меня…

«Я люблю тебя», — набираю на клавиатуре.

«Ты же знаешь, что это Игра. И ты приняла правила Игры».

«Я не знаю других правил, кроме одного: я говорю то, что не могу не сказать. Я делаю то, чего не могу не сделать».

«Сейчас ты рискуешь потерять все. Все очки, что набрала в предыдущем раунде».

«Простите, с кем я говорю, где тот, кого я нашла и кого не хочу больше терять?».

«Ты говоришь с Создателем Игры».

«Game over? Я проиграла?».

«Нет, ты была почти на грани, но тебе положен бонус. Ты переходишь на следующий уровень».

Я должна отказаться от поиска, не ждать и не надеяться, не верить в то, что Создатель пошлет нам еще один шанс. Новые правила — не звать и не искать его, научиться действовать в обстановке, приближенной к экстремальной, — без него. Отдать на склад инвентарь — коммуникатор, через который я набирала ему бесконечные «Где ты? Как ты? Почему?», не получая никакого ответа.

И это возможно, и у меня хватит сил, но это лишено всякого смысла. «Ты не часть меня — но смысл…» Я повторяю слова, ранее служившие паролем на вход, но ничего не происходит.

Понять простую вещь — не стучаться в дверь, пока она закрыта, а дождаться, пока щелкнет замок. Я робко стучалась, пытаясь справиться с сердцебиением, била ногой, пыталась засунуть гвоздь в замочную скважину в надежде изобрести отмычку. Но двери открываются только тогда, когда тебя хотят впустить. И остается только принять решение ~ сделать шаг или повернуть назад.

Когда открывается дверь, мы видим в этом провидение, удачу, шанс изменить свою жизнь. На самом деле это всего лишь попытка подменить свою волю чьим-то промыслом, чтобы впоследствии кого-то другого обвинить в собственном провале. Мы часто говорим «провидение», «промысел», подразумевая Бога. Где Ты был, когда ЭТО случилось со мной, — как обвинение в несправедливости этого промысла. Но мы продолжаем терзать Его расспросами, потому что Он, Единственный, не говорит с нами словами, а лишь знаками, которые мы не всегда можем расшифровать.