Дубравка Угрешич - Снесла Баба Яга яичко
- Название:Снесла Баба Яга яичко
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2011
- Город:М.
- ISBN:978-5-699-43151-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дубравка Угрешич - Снесла Баба Яга яичко краткое содержание
(суперобложка)
Старые ведьмы несут хорошие яйца.
Полинезийская пословица Угрешич — это автор, за которым хочется следить, она завораживает.
Сьюзен Зонтаг, автор романа «Любовница вулкана» «Снесла Баба Яга яичко» является прекрасным примером того, на что способно воображение Угрешич. Напряженный сюжет с вплетением бесчисленных интриг…
Комедия… Постмодернизм… Роман, который бросает вызов самой романной традиции и скорее не рассказывает историю Бабы Яги, а взрывается несколькими уморительными эпизодами.
Three Percent Мощно. Грандиозно. Угрешич написала мудрую и острую сказку в стиле самой себя… Каждый элемент имеет скрытый смысл, и повторное чтение становится наградой.
National Public Radio Когда-то давно Баба Яга была Великой Богиней. Пережив долгую и мучительную историю собственной деградации, Баба Яга добралась до нашего времени, к сожалению, в виде собственной карикатуры.
Дубравка Угрешич, «Снесла Баба Яга яичко» Дубравка Угрешич (р. 1949) — хорватская писательница, автор романов, эссе и киносценариев. Ее книги переведены на более двадцати мировых языков и награждены престижными европейскими премиями. Пишет на хорватском и английском, в совершенстве владеет русским: переводила Д. Хармса, Б. Пильняка и др. В своей прозе использует стереотипы массовой словесности, формы пародии и литературной игры.
Снесла Баба Яга яичко - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Правда, произносила это она с едва заметной иронией в голосе. Она пользовалась этой фразой как извинением за свою неловкость и как требованием с уважением относиться к ее «исключительному» возрастному статусу. Недержание было самым жестоким оскорблением, которое наносило ей ее собственное тело. И плохая память тоже сердила ее («Нет, неправда, что я забыла!»), но позже она все-таки смягчалась («Неужели я действительно все-таки забыла?») и в конце концов смирялась («А что удивительного, если я иногда что-то забываю. Все-таки мне уже восемьдесят лет!»).
— Если такое будет повторяться, лучше сразу покончить с собой, — сказала она, косвенным образом требуя, чтобы я ее как-то утешила.
— В твоем возрасте это обычное дело! Посмотри на жизнь с более веселой стороны. Тебе уже больше восьмидесяти, но ничего не болит, ты живешь в собственной квартире, каждый день выходишь на улицу и общаешься с людьми. Лучшая подруга, с которой ты каждый день пьешь кофе, моложе тебя на десять лет. Ясминка приходит три раза в неделю. Кая каждый день приносит завтрак, обед и ужин, при этом она великолепно готовит и соблюдает все, что рекомендуют врачи. Поликлиника в пяти минутах ходьбы от дома, внуки тебя любят и регулярно навещают, я то и дело приезжаю, — проповедовала я.
— Ах, если бы я могла хотя бы читать, — вздохнула она, хотя терпения у нее теперь хватало только на то, чтобы листать газеты.
— Так ты же читаешь, правда, не без проблем.
— Вот бы мне еще хоть раз перечитать мою любимую Тэсс.
Она имела в виду «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» Томаса Гарди.
— Как только ты решишься, сделаем операцию. Операция старческой катаракты совершенно безобидна.
— В мои годы ничего не благовидно.
— Я сказала безобидно, а не благовидно. Хочешь, купим тебе лупу?
— Да кто ж может читать с лупой?!
— Хочешь, я буду читать тебе Тэсс? Каждый день одну главу.
— Это совсем не то, что читать самой.
На все мои попытки подбодрить ее она отвечала упрямым детским капризным тоном. Иногда вдруг сдавалась («Может, так оно и есть»), но сразу же хваталась за какую-нибудь новую деталь («Ах, все было бы по-другому, если бы я могла ходить быстрее!»).
— Я так изменилась! Просто себя не узнаю.
— Что ты такое говоришь, у тебя на лбу ни одной морщинки.
— Может быть, но зато кожа на шее висит.
— Морщины на лице у тебя такие мелкие, что их почти не видно.
— Может быть, но я так сгорбилась.
— У тебя сохранилась вполне стройная фигура.
— Живот выдается, — жаловалась она.
— Совсем немного, и это незаметно, — утешала я ее.
— Я изменилась… Узнать нельзя!
— А ты знаешь кого-нибудь, кто в твои годы не изменился?
— Ну, не знаю, — сдавалась она.
— А ты чего бы хотела?
— Не знаю.
— Твоя Ава Гарднер, например…
— Ава была самой красивой женщиной в мире! — сказала она убежденно, но при этом с долей печали в голосе, словно сказанное относится к ней самой.
— Ава умерла в возрасте шестидесяти восьми лет.
— Не может быть?!
— Да, у нее был инсульт. Половина лица осталась парализованной. В конце жизни у нее совсем не было денег, и Фрэнк Синатра оплачивал ее лечение.
— Она? Без денег?! Не может быть!
— Да, и она переселилась из Америки в Лондон. Там она была совершенно одинока и, вероятно, больше не могла зарабатывать. Последние ее слова перед смертью были обращены к прислуге, Кармен: «Я так устала». I amtired! — повторила я последнюю реплику Авы на английском, должно быть для большей убедительности, а потом продолжила: — Говорят, Фрэнк Синатра, когда ему сообщили об Авиной смерти, закрылся в комнате и два дня не выходил. Говорят, он рыдал без передышки.
— Еще бы! — сказала она. — Такой неказистый, совсем никакой, тощий. Рядом с ней он казался просто лягушонком!
— А Микки Руни?
— Что — Микки Руни?
— Он же был ее первым мужем.
— Да, Руни тоже был никудышным! Такая красавица, а вокруг нее все время какие-то гномы.
— Ава была всего на четыре года старше тебя.
— Ава была самой красивой женщиной в мире! — повторила она, сделав вид, что не слышит информацию о разнице в возрасте.
— А Одри Хепберн…
— Эта маленькая? Худенькая?
— Да. Она вообще умерла в шестьдесят четыре года.
— Я этого не знала.
— А Ингрид Бергман?
— Что — Ингрид Бергман?
— Ей было шестьдесят семь, когда она умерла.
— Она была немного неуклюжая, но все равно красивая.
— А Мэрилин Монро? Мэрилин была двухмесячной малышкой, когда ты родилась! А умерла в тридцать шесть!
— Что, Мэрилинка была моей родственницей?
— Ты имеешь в виду ровесницей? Да, вы обе двадцать шестого года рождения.
Кажется, сообщение о том, что она родилась в один год с Мэрилин Монро, оставило ее равнодушной.
— А Элизабет Тэйлор? — спросила она.
— Только что отпраздновала семьдесят пятый день рождения. Несколько дней назад, все газеты об этом писали.
— Не могу поверить, что Элизабетка моложе меня.
— На целых шесть лет!
— Она тоже была красавицей, — сказало мама. — Теперь таких нет.
— Но видела бы ты ее сейчас!
— А что?
— В день рождения ее фотографировали в инвалидной коляске.
— Насколько я ее старше?
— На шесть лет.
— На пять с половиной, — поправила она меня.
— Ты только вспомни, сколько раз ее оперировали, — добавила я.
— У нее были проблемы с позвоночником.
— И алкоголь, и неудачные браки.
— Сколько раз она выходила замуж?
— Девять. А в связи с празднованием ее дня рождения писали, что, может быть, выйдет и в десятый.
Мама улыбнулась.
— Вот молодец!
Сейчас мы с ней наконец-то разговаривали. Сплетничали об Элизабетке как две подружки о третьей. Мама, я надеюсь, с удовольствием сопоставляла факты. Элизабетке семьдесят пять, и ее фотографируют в инвалидной коляске. Маме через пару месяцев исполнится восемьдесят два, она ходит и не прикована к коляске. Даже не растолстела.
— Вот, получается, что красота и слава ничего не значат, — сказала она примирительно.
Выражение ее лица говорило о том, что на этот раз она довольна своим жизненным балансом.
— Ты знаешь, что сказала Бетт Дэвис? — Что?
— «Old age is no place for sissies».
— Что это значит?
— Что старость не для слабых.
— Это точно, — сказала она, на миг приободрившись.
Она часто воспринимала себя более молодой, чем была на самом деле. В этих соскальзываниях в другой, более молодой возраст она однажды обратилась ко мне «бабуля».
— Что, заснула, бабуля? — сказала она мне тоном задирающегося ребенка.
Она скользила во времени. Больше не знала точно, когда что было. Охотнее всего задерживалась в детстве, и не потому, что считала детство самым счастливым периодом своей биографии, а потому, что ее воспоминания об этом периоде были самыми «надежными», давно сформулированными, хорошо упакованными, много раз пересказанными, внесенными в репертуар, который она всегда может предложить слушателю.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: