Олег Рой - Паутина лжи

Работа велась на совесть. Установив, что покупателями младенцев были не только их соотечественники, но представители многих других стран, швейцарцы подключили к делу Интерпол, а также своих коллег из Италии, Франции, Арабских Эмиратов и других государств, чьи граждане участвовали в преступных сделках. Что касается делегации российской полиции, то она прямо-таки прописалась в Лугано и Беллинцоне. «Русский след» в этом деле был слишком заметен и слишком ярок, поэтому в Москве параллельно шла не менее упорная работа.

Сыщикам предстояло решить немало сложных задач. Данные с компьютера Леонида удалось восстановить не полностью, часть их была утеряна безвозвратно, и теперь десятки детективов просматривали тысячи бумажек, компьютерных и телефонных файлов, отсеивая горы лишнего и складывая из оставшихся крох сложнейшую мозаику. Лучшие специалисты по раскрытию экономических преступлений проверяли движение каждого франка, поступившего или списанного со счетов клиники. Министерства иностранных дел всех стран сверяли, проверяли и перепроверяли списки женщин, приезжавших в Швейцарию и выезжавших из нее в нужный период.

Все сотрудники клиники, как головного отделения в Беллинцоне, так и московского филиала, были задержаны и тщательнейшим образом допрошены. Большую роль в этом сыграла доктор Раиса Дубаева, которая раскаялась в содеянном и теперь изо всех сил сотрудничала со следствием. Благодаря ей у властей появились полные списки медицинских работников из России и Швейцарии, которые поставляли в клинику потенциальных «доноров», вели мнимых беременных клиенток и проводили операции, в ходе которых у настоящих матерей изымали еще не родившихся младенцев и передавали клиентам клиники. Так удалось вывести на чистую воду значительное число людей, так или иначе причастных к преступлению, но практически все они оказались лишь исполнителями, мелкими сошками, которые делали свою часть работы за определенное вознаграждение. Полное руководство всей преступной организацией, как решило следствие, осуществлял скончавшийся в результате несчастного случая Леонид Мишин. Раиса Дубаева несколько раз выдвигала предположения, что над ним стоял кто-то еще, но никаких доказательств этому, кроме собственных догадок, она предъявить не могла, и документально они никак не подтвердились.

К несчастью, информация о клиентах, покупавших детей в клинике, сохранилась лишь за последние пять лет. Всех этих людей, до единого, полиция разыскала и кого попросила, а кого и заставила сделать генетическую экспертизу. Версия следствия полностью подтвердилась – ни одна из проходивших по делу семейных пар не оказалась биологическими родителями воспитываемых ими детей. Оставалось найти настоящих родителей и вернуть детей им, но тут следствие столкнулось с самой значительной проблемой этого дела, по сравнению с которой все предыдущие трудности показались просто цветочками.

Упрощало ситуацию лишь то, что большинство приемных родителей, припертых обстоятельствами к стенке, признавали сделку, раскаивались и были готовы отдать ребенка настоящим родителям – главное, чтобы это произошло тихо и не получило ненужной огласки. Все они были людьми состоятельными, что называется, на виду, и лишняя возня вокруг их персон им совершенно не улыбалась. Никто не желал освещения скандала и упоминания своего имени в средствах массовой информации, которые, как нетрудно догадаться, давно были в курсе происходящего и с наслаждением смаковали и обсасывали эту историю на все лады. Однако нашлось и несколько таких семейных пар, кто, как говорится, полез в бутылку и, ссылаясь на отсутствие конкретного закона на этот счет, подал в суд. А поскольку европейское правосудие еще ни разу не сталкивалось с такими прецедентами, то суды, которые должны были решить судьбу проданных детей, грозили затянуться на долгие годы.

Поиски истинных родителей тоже очень часто заходили в тупик. Проще всего было с теми, кто, подобно семье Кравчуков, был обманут сотрудниками клиники и получил на руки подложные заключения о мнимой смерти неродившегося ребенка. Но таких были единицы. Большинство убитых горем родителей просто не догадалось получить в клинике какие-либо документы, и теперь им абсолютно нечем было подтвердить свою правоту. В итоге было решено пойти навстречу этим пострадавшим и также предоставить им возможность сделать генетическую экспертизу. И если данные родителей совпадали с данными одного из проданных детей, то у истинных отца и матери появлялся реальный шанс вернуть своего ребенка.

В общем и целом, однако, число проданных детей оказалось в десятки раз больше, чем число матерей, заявивших свои права на них. Большинство мамаш – бывших доноров так и не проявились. Они словно сгинули на просторах России, Украины, Молдавии, Румынии и других стран, где одиноким дурочкам, по легкомыслию забеременевшим, было сложно поднимать чадо на ноги. В таких случаях европейское правосудие проявляло гуманность к приемным семьям, и после недолгого разбирательства, если с приемными родителями и с малышом было все в порядке, их оставляли в покое.

Что же касается главных героев этой истории, то после череды допросов, экспертиз и прочих следственных действий чета Кравчуков вернулась в Москву. Саша сначала не хотел покидать Лугано, утверждая, что должен находиться в гуще событий и, как только представится такая возможность, забрать своего ребенка, но Георгий и Юля убедили его, что в этом нет никакого смысла. Кто сказал, что их сын именно в Швейцарии – а не в Москве, не в Тюмени, не в Дубае или не в Чикаго? А как только что-то выяснится, им сразу об этом сообщат. Саша внял голосу разума и согласился, что пора отправляться домой, где давно уже ждали абсолютно заброшенные дела. По времени их отъезд как раз совпал с рождественскими каникулами, так что домой полетели все вчетвером, с Асей и Ясей.

Стефан же с первого дня, как только закрутилась вся эта история, набрался мужества и решил выяснить отношения с женой. Едва он переступил порог, Лиза, как это часто бывало последнее время, сразу накинулась на него с обвинениями, что он, дескать, снова где-то шляется, пока она возится с его ребенком, но он только молча усадил ее на диван напротив себя и коротко сказал: «Нам надо поговорить». В этот же момент в комнату заскочила теща и присела рядом с дочерью. Стефан холодно и равнодушно взглянул на нее и сквозь зубы произнес: «Пошла вон». Та, видимо, не ожидая такого от своего обычно тихого и податливого зятя, медленно поднялась и вышла, не проронив ни слова.

Когда они с Лизой остались наедине, Стефан начал разговор:

– Лиза, давай наконец расставим все точки над «i». Я знаю, что тебе нужно было от меня все это время, знаю, с какой целью ты вышла за меня замуж, и знаю, откуда у тебя появился ребенок. Ведь ты на самом деле никогда не была беременна и никогда не рожала.