Григорий Ряжский - Колония нескучного режима

— Мистер Смит, я бы хотела, если позволите, сразу перейти к делу.

Тот ещё шире улыбнулся:

— О, вы даже не забыли моё имя! Это приятно, миссис Харпер, это очень даже приятно.

Нора, не реагируя на слова своего визави, подняла на него глаза и сказала:

— Мистер Смит, вам известно, что мой муж Джон Ли Харпер выпущен русскими на свободу, признан невиновным и полностью реабилитирован?

Смит вопросительно поднял в потолок глаза. Мгновенье он переваривал услышанное, затем как ни в чём не бывало ответил:

— Мы предполагали такой ход событий.

— Очень хорошо, — продолжила Нора, — а вам известно, что отныне не существует больше препятствий для моего въезда в Советский Союз? Русские готовы предоставить мне въездную визу в любой момент.

— Поздравляю вас, — так же невозмутимо отреагировал Смит, — и что это значит?

— Это означает то, мистер Смит, что я планирую в самое ближайшее время обратиться в советское посольство для получения этой визы и выехать в Россию, чтобы встретиться с мужем. Для этого мне нужен заграничный паспорт, выдачу которого ваше ведомство блокирует уже не первый год. Я пришла выяснить, собираетесь ли вы продолжать действовать в том же духе. Поскольку собираюсь предпринять соответствующие шаги.

— Можно поинтересоваться, какого рода шаги вы наметили? — все ещё храня маску полного радушия на лице, спросил Смит.

— Конечно, — ответила Нора. — В отличие от вас, я предпочитаю играть в открытую. Так вот. Начну со статьи в моей газете. Надеюсь, слышали об изменении её статуса? Уверена, что статью перепечатают все ведущие английские издания.

— И каково содержание материала? — делано равнодушно спросил Смит. — Разоблачать будете, наверное? — И усмехнулся: — Неужели собственного мужа?

— Буду, — спокойно подтвердила Нора, — в том числе и его. И себя заодно, если понадобится. Это я сразу отвечаю на ваш вопрос, если вы попытаетесь меня шантажировать записью нашей с вами беседы в посольстве от пятнадцатого мая сорок пятого года. Не сомневайтесь, я всё продумала и ко всему готова.

— Ну, хорошо… — задумчиво, всё с той же непроницаемой маской на лице произнёс мистер Смит, — допустим, допустим… Ну, а почему вы решили, что нашему ведомству следует такого материала опасаться? Насчёт вас как раз понятно. Вы в открытую заявляете, что знали о том, что Джон Харпер долгие годы работал на советскую разведку, и тем самым ставите крест на собственной карьере, равно как и обеспечиваете стопроцентно гарантированный распад вашего фонда — из-за полного недоверия к нему финансовых благотворителей и общественности. Неплохо звучит, не так ли? Фонд Норы и её мужа Джона Харпера, оказавшегося изменником родины и перебежчиком на сторону Советов!

Тот, второй, с газетой, к разговору не подключался, продолжая молча исследовать глазами страницы.

— И в чём же будет ваш личный дивиденд? — продолжил Смит.

Он откинулся на спинку кресла, давая понять Норе, что готов внимательно её выслушать. Правда, успел заметить, что слова его не произвели на неё должного впечатления.

— Знаете, мистер Смит, боюсь, вы неверно истолковываете ситуацию. Я не собираюсь зарабатывать на этом и со своей стороны готова ко всему, о чём вы сказали. Я и так это знала, до ваших разъяснений. Но у меня есть цель. Мой муж. А у цели есть цена. И я её готова заплатить. Что же касается ваших потерь, то у меня на этот счёт совсем другие соображения.

— Интересно, какие? — Смит поднял на неё пустые глаза, и в этот момент Нора Харпер ощутила, как её слегка передёрнуло от исходящего из этой пустоты холода. Но она должна была победить. Это нужно было им всем: ей, девочкам, отцу Джона. И самому Джону Харперу, её мужу.

— Ну, во-первых… — стараясь сохранить выдержку, начала излагать она, — общественность узнает, наконец, каким образом ваше ведомство фабрикует мифы о британской разведке, лучшей в мире. Для чего выпускает из поля зрения одного из лучших своих кадров, позволяя тому многие годы плодотворно и безнаказанно работать на русских, так чтобы уничтожить выстраиваемую годами разведсеть со штаб-квартирами, раскиданными по всей Европе. — Этого Нора не знала, более того, понятия не имела. Однако за годы послевоенной жизни сумела некоторым образом разобраться в том, какие последствия наносит разведслужбам уход агента уровня Джона Харпера. Это был заранее продуманный ею ход в расчёте на попадание. По встречному молчанию Смита, по тому, как он внимательно её слушал, по тому, как внезапно шелестнула газета в руках безмолвно расположившегося на диване человека, Нора сообразила, что попала. И она продолжила: — Во-вторых, потерпев полное фиаско, подтверждением которому станет открытая публикация записи нашей с вами беседы в мае сорок пятого, если вы, конечно, на это пойдёте, ваше ведомство, используя то обстоятельство, что русские арестовывали Харпера в силу неизвестных вам причин, разыгрывает совершенно иную карту. А именно, сообщает на весь мир о героическом подвиге суперразведчика, который, выполнив ответственное задание, все же попадает, мужественно отстреливаясь, в лапы советских контрразведчиков. И это будет циничная ложь под номером два. И в-третьих, последнее. Та же общественность, с удовлетворением или без, но вынуждена будет узнать, что на протяжении ряда лет Джон Харпер, ваш агент, завербованный русскими в силу его личных, идейных соображений, поставлял вашему ведомству такое количество дезинформации, что её с запасом бы хватило на то, чтобы английский налогоплательщик нёс дополнительное финансовое бремя ещё лет так двадцать, если не все пятьдесят. Точно сказать не могу, никто не подсчитывал убытки, но именно с таким подходом к теме, в виде предположения, разумеется, будет изложен материал в нашей передовой статье. Вернее сказать, уже изложен. Осталось лишь подписать номер к печати.

Мистер Смит пожевал кончик ручки и сунул её обратно в стакан.

— Любопытная статейка получится… — раздумчиво вывел он промежуточный итог беседы. — И что лично вы желали бы иметь наперевес этой вашей пугалке?

Нора пожала плечами:

— Я уже сказала, что. Паспорт. И тогда материал не публикуется. Он просто больше не существует. Его нет. И не было никогда. Это с вашей точки зрения справедливо?

Мистер Смит встал, давая понять, что беседа подошла к концу. Нора тоже поднялась из кресла, ожидая результата.

— Миссис Харпер, — подвёл итог хозяин кабинета и широко улыбнулся, ровно так же, как и тогда, когда она входила в этот кабинет, — полагаю, разговор наш получился плодотворным и небесполезным. Ваше предложение интересное, не буду скрывать, и не лишено разумного начала. Позвольте нам его обдумать, всесторонне, так сказать, и принять по нему решение. Думаю, мы с вами найдём общий язык. И даже… даже не сомневаюсь, что найдём. — Он медленно пошёл к двери, провожая Нору. — Дайте нам неделю, думаю, хватит. И мы позвоним. И скорее всего, с хорошими новостями. Договорились?