Татьяна Навальная - Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос

РОНО — это районный отдел народного образования. Именно там сидели инспектора, дающие разрешения на сделки, в которых принимали участие несовершеннолетние. Родители — взрослые и, заметьте, дееспособные люди, не могут сами решить, в какой квартире будет жить их ребенок. Понимаете? Избирать и быть избранными — в том числе в законодательные органы — имеют право. А распорядиться собственностью своего ребенка — нет. Рылом не вышли. Это может только так называемый «специалист». Без разрешения РОНО ни один нотариус не будет проводить сделку. Абсолютно чужой для вас человек принимает решение, копаясь в вашей жизни. Кто ввел эту инстанцию? Этого Старшего Брата, который и не снился Оруэллу? Говорят, что причиной тому было огромное количество сделок с квартирами алкоголиков, дети которых оставались на улице. Поверьте мне как агенту — люди, которые специализировались на этом «бизнесе», с легкостью продолжают делать это несмотря ни на какие запреты. Прибыль, получаемая от таких сделок, позволяет купить не всех и вся, но многих, очень многих чиновников. Зато нормальные родители обречены на прохождение бессмысленной и зачастую унизительной процедуры.

У инспекторов, выдающих разрешения, есть определенные правила.

В результате сделки:

— количество метров, принадлежащих ребенку, не может уменьшиться;

— если семья с ребенком едет из отдельной квартиры в отдельную квартиру, общее количество метров в квартире не может уменьшиться (даже если доля ребенка при этом вырастет);

— ребенок не может уехать из города в область — это означает, что вы тайный алкоголик ипытаетесь нарушить права ребенка (все аргументы о том, что жители области не являются людьми второго сорта, засуньте себе сами знаете куда — инспекторам виднее);

— переезд из коммуналки в отдельную квартиру может сопровождаться уменьшением общей площади, т. к. считается, что улучшаются общие условия жизни, и так далее.

В этих правилах есть масса нюансов, что дает чиновникам возможность маневра в принятии решения. Вроде бы можно, но они считают, что нельзя. И вообще, срок выдачи разрешения может доходить до месяца. Сложные случаи рассматривает комиссия из безответственных лиц. Кто на рынке недвижимости будет вас ждать столько времени? Особенно если цены растут. Так как же пройти РОНО быстро и без проблем? Да очень просто — за взятку. Вся система выдачи этих разрешений заточена на получение денег. И все агенты эти взятки дают. Вынуждены давать, чтобы провести сделку.

Сейчас полномочия выдачи разрешений переданы муниципальным образованиям. Как вы думаете, кого мы увидели, придя в первый раз за этой справкой в округ? Все те же лица. Родные и близкие, которые мы видели в РОНО. Славную когорту специалистов, выращенных системой. Передача полномочий стала трагедией. Через комиссию теперь проходят все варианты. Это как бы защита от коррупции. Но и здесь все решаемо. Просто в этой ситуации работает всем известный российский принцип — чем строже, тем дороже. Глава муниципального образования, который подписывает разрешение, занимает выборную должность. НАД НИМ НЕТ НАЧАЛЬНИКОВ! На него некому пожаловаться! Только в прокуратуру. А прокуратура не занимается разбором жизненной ситуации. Она следит за исполнением буквы закона. Поэтому так и ценится умение договориться, не вступая в конфликт.

В нашей сделке в большой квартире после приватизации на ребенка приходилось много метров. Больше, чем он получал в трехкомнатной квартире, даже если бы мы целиком оформили ее на его имя.

— Не знаю, не знаю, — качала головой инспектор РОНО. — У ребенка собственности становится меньше. Вы нарушаете его права.

— Но ведь он едет из коммуналки в отдельную квартиру, — объясняла мать ребенка.

— Маленькая квартирка получается, — упорствовала инспекторша.

— Стандартная трехкомнатная квартира. 60 метров. На элитную у нас нет денег. И вообще у нас сосед алкоголик. Однажды он в пьяном виде напугал нашу девочку, потом она долго спала плохо. Пришлось врачу показывать. При чем здесь метры? Мы хотим покоя.

В конце концов мы договорились и получили вожделенную справку. Нотариат прошел спокойно. В сделке участвовало всего четырнадцать человек. Не считая агентов. Такая вот обычная сделка.

Весна 1999 года

Мою клиентку звали Анной. Очень приятная женщина лет сорока с восемнадцатилетним сыном жила в двухкомнатной коммуналке на Петроградке. Она занимала большую комнату — 24 метра, а соседи ютились в маленькой — 15-метровой. Соседей было шесть человек — муж с женой и четверо детей. Анна преподавала английский язык в гимназии, расположенной неподалеку. Кроме этого, она подрабатывала переводчицей в двух местах, чтобы скопить деньги на решение квартирного вопроса.

— Татьяна, мне нужны две комнаты в коммуналке. Сама понимаешь, сын уже взрослый, а у меня есть друг. Какая может быть личная жизнь в одной комнате?

Я не стала спрашивать, почему этот вопрос решает она, а не ее друг — мало ли какие бывают обстоятельства. Да и друг, сами понимаете — сегодня есть, завтра нет, а уставший на работе человек временами хочет отдохнуть от всех, в том числе и от своего ребенка. Отдельная комната, тем более в коммуналке — совсем не роскошь.

— Анна, денег у тебя хватит на однокомнатную квартиру в спальном районе.

— Нет, однокомнатная мне не нужна. Мне нужен свой угол, отдельный от ребенка. Причем здесь, на Петроградке. В метро я ездить не могу. А с наземным транспортом у меня напряженные отношения. Если я выхожу на остановку, все автобусы на линии ломаются, попадают в пробку, проваливаются сквозь землю. Буду стоять час, не выдержу, уйду — к остановке тут же подойдет пять штук. Так что мне только рядом с работой — чтобы можно было дойти пешком.

— А вы с соседями не пробовали расселять квартиру? Двухкомнатная на Петроградке — товар повышенного спроса. При расселении ты получишь больше денег.

— С соседями этот вопрос не решить. Они считают, что раз их шесть человек, то им нужна как минимум трехкомнатная квартира с большой кухней. То, что у них всего 15 метров, их не смущает. Если хочешь, поговори с ними сама.

Я поговорила. Глава семейства, еще молодой мужчина, примерно ровесник Анны, высокомерно морщась, объяснял мне, агенту, свою жизненную позицию:

— У нас многодетная семья. Мне положено много метров. Дайте нам трехкомнатную квартиру, на меньшую мы не согласимся. И вообще, я через некоторое время собираюсь выкупить у Анны ее комнату. Нам останется вся квартира.

Объяснить ему, что «дает» метры только администрация города, а вовсе не агентство, было невозможно. Голова у него была заполнена дикой смесью совковых представлений о действительности с обрывками капиталистических реалий. Судя по интерьеру их комнаты, эта семья вряд ли могла себе позволить купить какую-нибудь недвижимость. Но такие планы повышали чувство собственной значимости. Надо было проводить сделку без их участия.