Николас Спаркс - Счастливчик

У двери Логан остановился и повернулся к ней:

— Жизнью клянусь, что я пришел сюда не для того, чтобы влюбиться в тебя или попытаться заставить тебя полюбить меня. Но так уж получилось.

Она пристально смотрела на него.

— Я велела тебе уйти, и я не шутила.

Услышав это, он повернулся и вышел на улицу в дождь.

Несмотря на дождь, Тибо и думать не желал о возвращении домой. Ему хотелось побыть снаружи; ему казалось, сейчас неправильно сидеть в тепле и сухости. Он хотел искупить свою вину, наказать себя за всю ту ложь, которую рассказал.

Она была права: он вел себя нечестно. Несмотря на боль, которую он испытал, услышав ее слова, и ее нежелание слушать, она имела все основания чувствовать себя преданной. Но как все объяснить? Он сам толком не осознавал, зачем пришел сюда, даже когда пытался облечь это в слова. Он вполне понимал, почему она восприняла его действия, как действия одержимого сумасшедшего. И да, он был одержим, только не так, как она представляла.

Надо было рассказать ей о фотографии, как только он приехал, и он с трудом вспомнил, почему не поступил именно так. Вероятно, она удивилась бы и задала пару вопросов, но на этом бы дело и кончилось. Он подозревал, что Нана все равно приняла бы его на работу, и тогда ничего этого не произошло бы.

Больше всего он хотел развернуться и прийти обратно к ней. Он хотел объясниться, рассказать всю историю от начала до конца.

Но он не станет этого делать. Ей нужно побыть одной или по крайней мере вдали от него. Ей необходимо время, чтобы просто понять; Тибо, к которому она прониклась теплыми чувствами, был единственным Тибо, который вообще существует. Он не знал, заслужит ли прощение.

Тибо утопал в грязи; когда мимо медленно проехала машина, он заметил, что вода достает до осей колес. Впереди он увидел, что река разлилась по дороге. Он решил срезать путь через лес. Наверное, это будет его последняя подобная прогулка. Наверное, пришло время вернуться в Колорадо.

Тибо шел вперед. Осенняя листва, все еще не опавшая с деревьев, немного прикрывала его от дождя, и, углубляясь в лес, он чувствовал, как с каждым шагом отдаляется от нее все больше.

Приняв душ, Бет стояла в спальне в огромной футболке, когда Нана заглянула в дверь.

— Хочешь поговорить? — спросила Нана. Она ткнула большим пальцем в окно: — Из школы позвонили сообщить, что ты отправилась домой. Директор, похоже, немного о тебе беспокоился, а потом я увидела, как ты подъехала к питомнику. И я поняла, что вы немного повздорили.

— Мы больше чем просто повздорили, Нана, — призналась Бет устало.

— Это я поняла, ведь он ушел. А ты потом долго сидела на веранде.

Бет кивнула.

— Это не из-за Бена? Он же не сделал ему ничего плохого? Или тебе?

— Нет, ничего такого, — ответила Бет.

— Хорошо. Потому что из всех возможных вариантов только это нельзя исправить.

— Не уверена, что случившееся тоже можно исправить.

Нана выглянула из окна, а потом громко вздохнула.

— Я так понимаю, сегодня вечером мне придется кормить собак, да?

Бет бросила на нее раздраженный взгляд:

— Спасибо за понимание.

— Котики-котята под большими кленами, — сказала она и махнула рукой.

Бет задумалась, а потом разочарованно проворчала:

— И что это значит?

— Это ничего не значит, просто минуту назад ты была слишком сердита, чтобы жалеть себя.

— Ты не понимаешь…

— А ты попытайся объяснить, — сказала она.

Бет подняла на нее глаза:

— Он преследовал меня, Нана. Пять лет. А потом он прошел через всю страну, чтобы найти меня. Он был одержим.

Нана молчала, что было не похоже на нее.

— Почему бы тебе не рассказать все с самого начала? — предложила она, сев на кровать Бет.

Бет толком не знала, есть ли у нее желание обсуждать размолвку с Логаном, но решила, что лучше разобраться с этим раз и навсегда. Она начала с визита Кита в школу, а потом еще двадцать минут описывала, как сбежала из школы, мучаясь от неуверенности, и в итоге поссорилась с Логаном. Когда она закончила, Нана сидела, сложив руки на коленях.

— Так Тибо признался, что у него есть фотография? И по твоим словам, лепетал что-то о талисманах и утверждал, что пришел сюда, потому что был тебе должен?

Бет кивнула:

— Примерно так.

— Что он имел в виду, когда называл фотографию талисманом?

— Не знаю.

— Ты не спросила?

— Меня это не интересовало, Нана. Все это… страшно и странно. Что за человек мог так себя повести?

Нана свела брови:

— Признаю, это звучит странно, но я думаю, я бы на твоем месте спросила, почему он верит, будто это талисман.

— Какое это имеет значение?

— Такое, что тебя там не было, — подчеркнула она. — Тебе не приходилось переживать ничего подобного. Быть может, он говорил правду.

Бет поморщилась:

— Эта фотография не талисман. Это безумие.

— Возможно, — ответила Нана. — Но я достаточно пожила на этом свете, чтобы узнать: на войне случаются странные вещи. Солдаты могут верить во что угодно, если думают, будто это хранит им жизнь, что здесь плохого?

Бет выдохнула:

— Одно дело — верить. И совершенно другое — сходить с ума по фотографии и преследовать человека, который на ней запечатлен.

Нана положила руку на колено Бет:

— Все иногда ведут себя как сумасшедшие.

— Но не так, — настаивала Бет. — В этой истории что-то меня пугает.

Нана помолчала, а потом вздохнула:

— Возможно, ты и права. — Она пожала плечами. Бет вгляделась в лицо Наны и вдруг ощутила внезапную усталость.

— Можешь сделать мне одолжение?

— Какое?

— Позвонишь директору и попросишь его привезти Бена домой из школы, ладно? Я не хочу, чтобы ты ехала на машине в такую погоду, а у меня нет настроения это делать.

Клейтон безуспешно пытался миновать озеро, образовавшееся перед домом Бет, но его сапоги утопали в грязи. Он боролся с желанием изрыгнуть череду проклятий. Он видел, что рядом с входной дверью открыты окна, и знал, что Нана его услышит. Несмотря на возраст, слуху нее был как у совы, а меньше всего он хотел произвести плохое впечатление. Эта женщина и так его недолюбливала.

Он поднялся по лестнице и постучал в дверь. Ему показалось, что он услышал внутри чьи-то шаги, потом он увидел в окне лицо Бет, и наконец дверь перед ним распахнулась.

— Кит? Что ты здесь делаешь?

— Я волновался, — сказал он. — Хотел удостовериться, что все в порядке.

— Все хорошо, — сказала она.

— Он еще здесь? Хочешь, чтобы я поговорил с ним?

— Нет. Он ушел. Я не знаю, где он.

Клейтон переминался с ноги на ногу, пытаясь принять виноватый вид.

— Мне жаль, что так вышло, и больно от того, что именно мне пришлось сказать тебе об этом. Я знаю, он тебе действительно нравился.