Дмитрий Лекух - Я русский

В каком-нибудь безопасном месте.

Бритиша – народ злопамятный.

И, надо отдать им должное, не трусливый.

А битому неймется, это наши предки правильно заметили.

Так на фига подставляться, особенно в таком расслабленном состоянии?

Вот мы тот кабачок на набережной Влтавы и выбрали, хоть и был он для большинства наших парней, скажем так, – не совсем бюджетным.

Зато безопасным.

Проход между двумя древними зданиями – узкий, двое бы не разошлись – вел во дворик заведения. С другой стороны туда можно было добраться только по реке.

Но не викинги же они.

Напротив прохода – маленькая симпатичная кафешка. Туда я усадил пару скаутов из молодых, выделив им денег из общака и запретив пить местное, соблазнительно дешевое и вкусное пиво.

Ничего, завтра оторвутся.

Когда в Прагу подтянется основная масса красно-белых и англичанам будет не до нас.

Они же все-таки не самоубийцы.

Наших в Чехию тысячи три прибудет, как минимум.

Не считая сербов с поляками.

Если что – массой задавят.

Реального хулиганья среди них – всего сотни три рыл, но бритишам и такой состав тут не выставить, при всем желании.

Максимум, на что они могли рассчитывать – и, уверен, рассчитывали, – это привалить наш авангард. А значит, у них есть только сегодняшний вечер.

Если мы им с утра желание не отбили.

Похоже, кстати, на то.

Но предосторожность не помешает.

Потому я молодых и попросил посидеть в той кафешке, понаблюдать, не начнут ли кучковаться напротив нашего места отдыха подозрительные личности.

И если что – сразу же звонить мне на мобильный.

Расслабон расслабоном, а готовым надо быть ко всему.

Чешское хулиганье тоже, кстати, не подарок.

Хотя до нашего уровня пока что не дотягивает.

Ну, а все остальные, включая нас с Жекой, его младшим братцем-гоблином Илюхой и Никитосом, пошли вниз пить пиво, есть знаменитое «печено вепрево колено» и орать патриотические песни военных лет.

«Катюшу» даже поляки охотно подтягивали, особенно когда заметили случайно забредших в наш кабачок беспечных немецких туристов.

У немцев перед этой нехитрой мелодией – генетический ужас.

А у поляков к немцам – генетическая неприязнь.

Такие дела…

…Тут она меня и окликнула.

Нет, не Злата.

Ее подруга.

Когда мы ввалились в ресторанчик, мне показалось, что это та самая испуганная девочка, которую мы от скузерского лапанья избавили.

Барменша.

Она сидела с двумя подружками за угловым столиком.

Я потом еще пару раз взгляд в их сторону кидал: она, не она?

Вот и окликнула.

Подошла и, поставив передо мной литровую кружку пива, сделала легкий книксен:

– Спасибо, русский! Ты меня сегодня утром просто спас: я здорово испугалась…

Присматриваюсь – точно она.

И по-русски довольно внятно лопочет, хоть и с акцентом.

Но что такое акцент по сравнению с симпатичным личиком и точеной фигуркой?

Полная фигня.

Мы ее тут же к нам за стол усадили.

И подруг привели.

Они не возражали.

Одну из них звали Златой.

Она училась в Пражском университете, на славистике, и каждый раз, когда я смотрел в ее сторону, у меня начинала немного кружиться голова.

Пиво тут было совершенно ни при чем.

…А потом народ рванул в какой-то ночной клуб продолжать, а мы со Златой от них отстали и случайно оказались на Карловом мосту. Я когда-то читал: чтобы по нему пройтись, в Прагу специально приезжают влюбленные со всех уголков Европы.

Типа, примета такая.

Златина узенькая ладошка с длинными пальцами почему-то оказалась в моей пятерне.

И с этим ничего невозможно было поделать.

Она просто шла рядом и улыбалась.

А мне ни о чем не хотелось думать, даже о завтрашнем матче со «Спартой» и о начинающейся необъявленной войне с англичанами.

Такие дела.

Давненько мне не было так хорошо.

Она неожиданно запрыгнула на основание одной из украшающих мост древних статуй.

– Держи меня, Русский!

И решительно шагнула на узкий скользкий парапет нависшего над речным перекатом моста.

Внизу было темно, там грозно шумела холодная ноябрьская Влтава.

Я здорово испугался.

Сгреб ее в охапку, втащил обратно на мост.

– Ты что делаешь, сумасшедшая?!

Смеется, упираясь мне в грудь сильными, ухоженными руками.

– А что ты бы сделал, будь я и впрямь сумасшедшая?

Я привлек ее поближе и заглянул в искрящиеся смехом серые счастливые глаза.

– Пригласил бы тебя куда-нибудь выпить чашечку кофе. И ты бы обязательно согласилась.

– Пойдем! Тут недалеко моя самая любимая кофейня. Можешь угостить меня блинчиками с клубничным мороженым. Сумасшедшие пражанки очень любят блинчики с мороженым и горячий ирландский кофе, ты слышал об этом, Русский?

– Нет, – смеюсь в ответ, – не слышал. Но теперь запомню.

После кафе мы немного погуляли по Праге, и я поймал такси, чтобы отвезти ее домой.

Но отвез не домой, а к себе в гостиницу.

Так получилось.

Просто нам совершенно не хотелось расставаться, это казалось нелепым и противоестественным.

Она даже просилась пойти вместе со мной на завтрашнюю игру, но я воспротивился.

Ведь наши отношения со «Спартой» всегда отличались некоторым… гкхм… своеобразием.

Не в первый раз в еврокубках встречаемся.

В третий.

И ни разу не обходилось без эксцессов.

И на самом стадионе, и за его пределами.

До поножовщины доходило.

Так что в лучшем случае можно было ожидать радостных кличей московского «мяса» про «чешскую курву» и «Наши танки будут в Праге!».

Это Злате вряд ли понравилось бы.

А еще некоторые из чешских бойцов обожали всяческие колюще-режущие предметы.

– Извини, дорогая, лучше навести родителей. А то они, наверное, беспокоятся.

…Впрочем, я и сам тогда до гостевого сектора с трудом добрался.

А бойцов вообще заставил по телевизору трансляцию смотреть, хоть они и рвались на террасу.

А вот поляки пошли.

И, как выяснилось, правильно сделали.

Если бы мы знали, что там будет на самом деле, я бы своих парней не стал от посещения стадиона отговаривать.

Да они бы меня и не послушались.

Даже под угрозой пожизненного лишения шенгенской визы.

Потому как если полиция тупо убивает мирных фанатов твоей команды, ты обязан сделать все, чтобы этого не было.

Чем бы это тебе ни грозило.

А на секторе в тот вечер был настоящий ад.

Но это выяснилось позже…

…А утром мне позвонил из Москвы бывший топбой нашей фирмы, Гарри, и предупредил, чтобы я не пускал никого на это гребаное пражское эстадио.

Чтоб ему сгореть.

Блин.

У старших свои источники информации.

Надежные.

Ни разу не подводили.

Вот и сейчас…

…От его телефонного звонка я и проснулся.