Анна Гавальда - Глоток свободы

Мы засучили рукава наших праздничных нарядов и взялись за работу.

- Ну, кажется, все в порядке. Искупаться не хотите?

- Где это?

- Там под горкой есть речка…

- А вода в ней чистая? - осведомилась Лола.

- А лисы в нее случайно не мочатся? - добавила я.

- Чего-чего?

Нас с Лолой купание не очень-то прельщало.

- А ты сам туда ходишь?

- Каждый вечер.

- Ладно, тогда и мы с тобой…

Симон и Венсан шли впереди.

- Я тебе привез МС5 на 33 оборота.

- Не может быть!

- Точно говорю.

- Первый выпуск?

- Ну да.

- Ух ты! Как тебе удалось ее раздобыть?

- Да уж постарался, черт возьми, чтобы угодить господину барону!

- Ты купаться будешь?

- Конечно.

- Эй, девчонки, а вы?

- Даже не подумаем - пока в кустах бродит этот маньяк, любитель целок, - шепнула я на ухо Лоле.

- Нет-нет! Мы посидим тут, на вас посмотрим!

- Он где-то близко! - зловеще прошептала я. - Следит за нами из кустов…

Сестра хихикнула.

- Меня точно глючит! Клянусь тебе, мне кажется…

- Да-да, мы уже поняли - тебя глючит. Давай садись.

Лола вытащила из моей сумки купленный на вокзале «Water-Closer» и начала искать наши гороскопы.

- Ты у нас кто - Водолей?

- А? Ты о чем? - спросила я и резко обернулась назад, в надежде испугать онаниста Ноно.

- Эй, ты меня слушаешь?

- Да.

- Будьте осторожны. В этот период растущей Венеры во Льве с вами все может случиться - случайная встреча, великая Любовь. Тот, кого вы ждали, уже совсем близко. Соберите все свое очарование и сексуальную привлекательность, а главное, будьте готовы к любому повороту событий и не упустите свой шанс. Ваш закаленный характер часто оказывал вам дурную услугу. Пора наконец раскрыть романтическую сторону вашей личности.

Эта идиотка умирала со смеху.

- Ноно! Вернись! Она здесь! Она раскроет перед тобой романтическую сто…

Я зажала ей рот рукой.

- Можешь не продолжать, я уверена, что ты все это выдумала.

- Вовсе нет! Смотри сама!

Я вырвала у нее этот мерзкий журнальчик.

- А ну покажи!

- Вот, гляди: растущая Венера во Льве, и ничего я не выдумала.

- Ерунда все это!

- Знаешь, на твоем месте я бы все-таки поостереглась…

- Пф-ф! Глупости какие!

- Может, ты и права. Ладно, давай лучше посмотрим, что они пишут про Сен-Тропе…

- Нет, ты только глянь на эту! Ничего себе сиськи… Неужели настоящие?

- М-м-м… Я бы так не сказала.

- А это ты видела?.. А-а-ай! Симон, прекрати немедленно, или я позвоню твоей жене!

Подбежавшие мальчики встряхнулись, обдав нас холодными брызгами.

Как это мы раньше не остереглись!.. Вернее, не вспомнили!.. Венсан, набрав полный рот воды, помчался за Лолой, которая с воплями удирала прямо через поле, обильно засеивая его на бегу пуговицами с платья.

Я в темпе собрала наши шмотки и поскакала за ними следом, оглашая близлежащие кусты криками «брысь!», «прочь!» и угрожающе выставив вперед «рожки» из указательного пальца и мизинца.

Изыди, Сатана!

Потом Венсан показал нам свои личные апартаменты на хоздворе.

Весьма скромные.

Он вытащил вниз кровать со второго этажа замка, где было слишком жарко, и обустроил себе жилище в конюшнях. Как бы случайно выбрав для него стойло Красавчика.

Между Полькой и Ураганом…

Он разоделся точно английский лорд. Безупречно начищенные туфли. Безупречно белый костюм с заниженной талией, в стиле 70-х. Шелковая бледно-розовая рубашка с острыми уголками воротника, такими длинными, что они доходили до подмышек. На любом другом этот прикид выглядел бы по-дурацки, на нем же он смотрелся великолепно.

Он пошел к себе за гитарой. Симон вытащил из багажника Каринин свадебный подарок, и мы спустились в деревню.

Вечерний свет был чудо как хорош. Сельская местность в охряных, бронзовых и тускло-золотых тонах отдыхала от долгого жаркого дня. Венсан призвал нас обернуться, чтобы взглянуть издали на его донжон.

Потрясающе!

- Вот вы смеетесь…

- Вовсе нет, вовсе нет, - заверила его Лола, неизменно стремившаяся к Мировой гармонии.

А Симон затянул:

- О мой заааамок, ты самый прекрасный из заааамков…

Симон пел, Венсан смеялся, Лола улыбалась. Мы шагали вчетвером, все вместе, посреди шоссе, расплавленного дневным солнцем и ведущего к маленькой деревушке на берегу Эндра.

Воздух был напоен запахами горячего асфальта, мяты и скошенной травы. Коровы глядели на нас с восхищением, а птицы летели следом, к праздничному столу.

Короткие мгновения сладкого покоя.

Мы с Лолой снова обрядились - она в шляпу, я в сари.

Казалось бы, зачем? Но свадьба есть свадьба.

По крайней мере, именно так мы рассуждали, пока не прибыли по назначению…

Мы вошли в празднично разукрашенный спортзал, где стояла удушливая жара, смешанная с неистребимым запахом пота и грязных носков. Татами были сложены стопкой в углу, а новобрачная сидела под баскетбольной корзиной. Вид у нее был такой, будто она еще не вполне «въехала» в ситуацию.

Стол с яствами, достойными пиров Астерикса, местное вино и музыка на полную катушку.

Толстая дама, вся в пышных оборках, бросилась навстречу нашему младшему:

- Ах, вот и он! Добро пожаловать, сынок, добро пожаловать! Заходите, заходите, гости дорогие! Ох, до чего же они все красивые! А эта… господи, какая худенькая, бедняжка! Неужто в Париже так плохо кормят? Садитесь сюда, детки, и угощайтесь! Ешьте как следует. На столе всего вдоволь. Скажите Жерару, пусть нальет вам вина. Жерар! Ну-ка живо сюда, парень!

Венсан никак не мог уклониться от ее поцелуев, а я смотрела и сравнивала. Какой контраст между сердечностью этой незнакомой женщины и учтивым презрением моих старых тетушек сегодня утром. А может, и это глюки?

- Мы хотели бы поздравить новобрачную…

- Вот-вот, идите, поздравьте и заодно поищите там Жерара… Если он уже не нализался и не лежит под столом, негодник эдакий!

- Слушай, а что там у тебя за подарок? - спросила я Симона.

- Да я и сам не знаю.

Мы по очереди расцеловали новобрачную.

Молодой муж, красный как рак, очумело таращился на подарок, который извлекла из бумаги его жена, - шикарное блюдо для сыров, купленное Кариной, - из плексигласа, овальное, с ручками в виде виноградных лоз и виноградными листьями на дне.

В его взгляде читалось сомнение.

Мы сели в конце стола, где нас приняли с распростертыми объятиями двое дядьков, уже довольно много принявших на грудь.

- Же-рар! Же-рар! Же-рар! Эй, малыши! А ну-ка несите сюда угощение для наших друзей! Жерар! Ну куда он запропастился, мать твою!

Наконец появился виночерпий Жерар со своей бутылью, и празднество началось.

Покончив с маседуаном под майонезом (в раковинах святого Якова), бараниной с жареной картошкой (также под майонезом), козьим сыром (произносится «кузьим») и бело-розовым меренговым тортом (съеденным почти дочиста), гости потеснились, освобождая место для Ги Макру и его замечательного оркестра.