Нацуо Кирино - Хроники Богини

К тому же я познала еще одно разочарование: убив Махито, мои ненависть и гнев не исчезли. Чувство обиды, однажды воспламенившись, не исчезает без больших усилий. Как же мне быть? Неужели мне ничего не остается, как страдать, не сумев потушить огонь обиды даже после смерти Махито? Идзанами говорила, что люди отличаются от богов. Неужели Идзанами не мучается так, как мучаюсь я? Не зная, как поступить, я невольно обратила взор на дверь, за которой скрылась Идзанами. Дверь была плотно закрыта. Как и сердце Идзанами.

Корабль резво идет на полных парусах, рассекая волны. Якинахико стоит на носу корабля, глядя вперед. На его левой руке сидит ястреб-тетеревятник. Рядом ожидает Унаси, молодой помощник. Гребцы, суетящиеся на палубе, с почтением смотрят на Якинахико, лица у них довольные — наконец-то корабль поймал ветер. Якинахико и ястреб на носу судна смотрятся совсем как боги-защитники.

Ветер дует на славу. Судно, прибавив скорость, рассекает морские просторы. Мачта постоянно скрипит, и скрип этот, похожий на крик, режет слух. Ястреб выпячивает грудь навстречу сильному морскому ветру, и кажется, будто он летит по небу.

— Унаси, удивительная это вещь, корабль, — обращается Якинахико к помощнику, тихонько поглаживая пальцем острый клюв ястреба.

Унаси, до последнего момента страдавший от морской болезни, видимо, наконец, почувствовав себя лучше, бодро улыбается и смотрит на хозяина с почтением.

— Вот бы так плыть и плыть вечно.

Во взгляде Унаси проглядывают уважение к Якинахико и покорность. Якинахико — мужчина лет тридцати, в полном расцвете сил. Кожа у него белая, лицо благородное, рост под два метра, длинные руки и ноги, мощная грудь, густые черные волосы убраны в прическу-мидзура. Унаси же девятнадцать. Он физически хуже развит, чем Якинахико, худощав, и в нем еще многое сохранилось от подростка. Эти двое, которых можно принять за братьев с большой разницей в возрасте, путешествуют, охотятся с ястребом Кэтамару, когда им вздумается, и дороге их нет конца.

Для Якинахико, которому привычней передвигаться на лошади, это второе морское путешествие на корабле. Первый раз это случилось около года назад. Тогда ему захотелось сесть на корабль после встречи с людьми, чьи запястья были украшены браслетами из устричных раковин. Все жители земледельческой деревни на самом юге Ямаго носили такие браслеты: женщины и дети — маленькие на левом запястье, мужчины — белые и более толстые выше локтя на правой руке.

Когда Якинахико и Унаси верхом на лошадях въехали в деревню, их вышли встречать почти все жители деревни. Мужчины с испугом смотрели на лук со стрелами и большой меч Якинахико и отступили назад, увидев зеленый камень, украшавший его грудь. В Ямато было известно, что камень — символ высшего сословия. Женщины, подивившись красоте обоих мужчин, стали восхищаться одеянием Якинахико из белого шелка. Дети, не в силах сдержать любопытство, тормошили Кэтамару и потихоньку тянули ручонки к мечу Якинахико — за что Унаси сердился на них.

— А что это за браслеты у всех на руках? — поинтересовался Якинахико. В этот момент сквозь толпу протиснулся пожилой мужчина. Он почтительно ответил:

— Мужчины носят браслеты, изготовленные из стромбуса. Женщины и дети — из раковин моллюска-конуса. Для нас. земледельцев, самое важное — дождь. Поэтому тем, кто может заставить пойти дождь, мы даруем самые прекрасные браслеты. В нашей деревне такой человек — я, — с гордостью объяснил мужчина.

Вероятно, он был местным шаманом, что молится о ниспослании дождя. Шаман снял со своей руки браслет и протянул Якинахико. Браслет был увесистым, поверхность его украшал красиво вырезанный узор.

— Прекрасная работа. Где вы достали этот браслет? — с интересом спросил Якинахико.

— Далеко в море есть острова, которые называют архипелагом. Раковины добывают там. Потом обрабатывают и обменивают на наше зерно и глиняную утварь. Для торговли с этих островов часто приплывают корабли.

Удивился Якинахико и невольно перевел взгляд на Унаси. Но Унаси только покачал головой — похоже, он тоже впервые слышал про архипелаг. Эти двое побывали во всех уголках Ямато, но ничего не знали об «архипелаге».

— А где он находится?

— Далеко отсюда, на юге. Архипелаг — это череда маленьких островов, так что если плыть от одного к другому, то плавание не такое уж и тяжелое. Природа на этих южных островах совсем не такая, как на Ямато. Красивые, говорят, там места. Но есть там и яды, каких нет на Ямато.

— Что за яды?

Шаман ухмыльнулся.

— Этого я не знаю. В прекрасных местах есть люди, растения и животные, но есть также западни, яды и смерть, да такие, что нам и выдумать сложно. Так мне представляется.

Якинахико еще больше захотелось посетить архипелаг. Хотелось ему браслетов, таких, как были у шамана, и к тому же не мог он сдержать возбуждения, представив, что в незнакомых местах его ждут встречи с прекрасными женщинами. Да и «невиданные яды» засели у него в голове.

Случилось все это год назад. Охваченный любопытством Якинахико немедленно сел на корабль и после двух недель плавания добрался до большого острова Амароми, самого крайнего острова архипелага. Там он встретил красавицу Масаго-химэ, дочь старейшины, и тут же женился на ней.

Теперь отправился в плавание, чтобы еще раз встретиться с Масаго-химэ. На его левой руке, под рукавом, уже красовался браслет из стромбуса — подарок жены. И браслет шамана по блеску раковины и по изысканности работы не шел ни в какое сравнение с этим.

Якинахико через ткань дотронулся левой рукой до браслета. Ему хотелось побыстрее увидеться с Масаго-химэ. Никогда раньше он так сильно не тосковал по женщине, которая была ему женой. Может быть, только раз давным-давно ему нестерпимо хотелось увидеться со своей женой, и его душевные муки были такими сильными, что он даже хотел умереть. Но поскольку жил он так долго, как живут скалы, то все это стерлось из его памяти.

— Господин Якинахико, посмотрите!

Унаси показывал куда-то вперед по ходу корабля. Там, на белых гребнях волн, раскачивалась маленькая лодочка из тростника. Ее то и дело накрывало волной: она то всплывала, то уходила под воду, но потом снова всплывала.

Почему-то Якинахико стало тяжело на душе.

— Что это?

— Да уж, интересно, что это может быть. Мне такого видеть не приходилось.

Унаси тоже был мрачен.

— Нужно спросить. Давай, позови кого-нибудь.

Унаси побежал по раскачивающемуся кораблю звать кормчего.

— Что это там за маленькая лодка? — показывая в море, спросил Якинахико кормчего, павшего перед ним ниц.

Кормчий пригляделся, и лицо его разом словно окаменело.