Николас Спаркс - С первого взгляда

— О чем ты думаешь? — Голос Лекси вмешался в его мысли. — Выглядишь так, будто жука проглотил.

Джереми заметил, что она смотрит на него.

— Сама знаешь, я не идеален.

— О чем ты?

— Просто говорю тебе, что у меня есть свои недостатки.

Лекси, кажется, удивилась.

— Правда? А я думала, ты умеешь ходить по воде.

— Кроме шуток. Я подумал, тебе нужно знать, во что ты ввязываешься, прежде чем вступить в брак.

— На тот случай, если я решу пойти на попятный?

— Вот именно. У меня есть свои причуды.

— Например?

Джереми задумался и решил начать с малого.

— Я оставляю воду включенной, когда чищу зубы. Не знаю почему. И сомневаюсь, что смогу избавиться от этой привычки.

Стараясь сохранять серьезное выражение лица, Лекси кивнула.

— Надеюсь, что как-нибудь это переживу.

— А иногда — просто чтобы ты знала — я долго стою перед открытым холодильником и размышляю, что бы такое съесть. Понимаю, что холодильник от этого портится, но ничего не могу с собой поделать.

Она снова кивнула:

— Ясно. Еще что-нибудь?

Джереми пожал плечами:

— Я не ем сломанное печенье. Если оно остается в пакете, просто выбрасываю. Конечно, это трата продуктов, но я всю жизнь так поступал. Оно на вкус другое.

— Хм, — отозвалась Лекси. — Конечно, мне придется нелегко, но, наверное, я справлюсь.

Он прикусил губу и задумался, стоит ли упомянуть про крышку унитаза. Поскольку для некоторых женщин это стало камнем преткновения, Джереми решил обождать.

— Значит, все это тебя не шокирует?

— Думаю, что нет.

— Правда?

— Абсолютно.

— А если я скажу тебе, что стригу ногти в постели?

— Не испытывай мое терпение, парень.

Он ухмыльнулся и придвинулся ближе.

— Ты любишь меня, хотя я не идеален?

— Конечно, люблю.

Прекрасно, подумал Джереми.

Когда они добрались до Бун-Крика, на небе показались первые звезды. Джереми подумал, что вокруг ничего не изменилось. Не то чтобы он ожидал перемен — судя по всему, город не менялся последние лет сто. Или триста. Когда они выехали из аэропорта в Роли, по обеим сторонам дороги как будто разворачивались бесконечные декорации к фильму «День сурка». Ветхие домики, голые поля, полуразвалившиеся сараи, купы деревьев — и так миля за милей. Время от времени проезжали какой-нибудь городок, неотличимый от остальных, — вряд ли кто-то и впрямь способен увидеть разницу между Хардисом и Боджанглсом.

Но поскольку рядом сидела Лекси, поездка оказалась не такой уж скверной. Лекси весь день была в хорошем настроении и еще более приободрилась, когда подъехали к дому — «к нашему дому», вдруг подумал Джереми. Последние два часа они обсуждали свое пребывание в Нью-Йорке, но на лице Лекси возникло выражение несомненного удовлетворения, как только они пересекли Памлико, откуда начинался последний отрезок пути.

Джереми вспомнил, что когда он впервые приехал сюда, с трудом нашел нужное место. Единственный поворот, ведущий в город, находился в стороне от шоссе, поэтому он его пропустил и вынужден был съехать на обочину, чтобы взглянуть на карту. Но, оказавшись на главной улице Бун-Крика, он пришел в восторг.

Джереми покачал головой. Он думал о Лекси, а не о городе. Бун-Крик, изящный, старомодный, как и все маленькие города на Юге, был прелестен. По крайней мере на взгляд неискушенного наблюдателя. В свой первый приезд сюда Джереми думал, что Бун-Крик медленно умирает. Несколько небольших кварталов, большая часть магазинов закрыта, полусгнившие вывески облупились, жители один за другим покидают город. Бун-Крик, некогда удивительное место, отчаянно боролся за жизнь с тех пор, как закрылись фосфорная шахта и текстильная фабрика, и Джереми гадал, уцелеет ли он вообще.

Счет был не в пользу города. Но Лекси хотелось жить именно здесь, и этого достаточно. Кроме того, если не думать о том, что скоро Бун-Крик превратится в город-призрак, начинаешь понимать, как он живописен — на южный манер. На слиянии Бун-Крик и Памлико была построена дощатая набережная, с которой можно любоваться парусниками; если верить данным Торговой палаты, весной высаженные по всему городу азалии и кизил «представляют собой какофонию цвета, с которой может соперничать разве что осенняя листва в октябре, подобная океанскому закату» (что бы это ни значило). И потом, кое-кто из жителей весьма оживлял Бун-Крик — по крайней мере так уверяла Лекси. Как и многие провинциалы, она считала всех горожан одной семьей. Про себя Джереми отмечал, что среди членов семьи всегда есть сумасшедшая тетушка, — и Бун-Крик не был исключением. Слову «характер» здешние жители придавали совершенно особое значение.

Джереми миновал кафе «Эй, я тебя люблю!», куда местные обычно заходили после работы, пиццерию и парикмахерскую; за углом, насколько он помнил, стояло массивное здание в готическом стиле, которое служило библиотекой. Там работала Лекси. Когда машина свернула на улицу, ведущую к «Гербсу» — ресторану, которым владела Дорис, — Лекси выпрямилась. Забавно, но именно из-за Дорис Джереми некогда приехал в Бун-Крик. Будучи официальным городским экстрасенсом, бабушка Лекси, несомненно, входила в число вышеупомянутых «характеров».

Даже с расстояния Джереми видел, что «Гербс» ярко освещен. Это здание викторианской постройки заметно возвышалось над своими соседями. Что странно, перед ним стояло много машин.

— А я думал, в «Гербсе» кормят только завтраком и ленчем.

— Ну да.

Памятуя о маленьком «торжестве», которое мэр устроил в честь его предыдущего визита (в числе приглашенных оказался едва ли не весь округ), Джереми так и застыл за рулем.

— Только не говори, что они ждут тебя.

Лекси засмеялась.

— Веришь или нет, но мир не вращается исключительно вокруг нас. Просто сегодня третий понедельник месяца.

— И что?

— В этот день собирается городской совет. А потом все играют в бинго.

Джереми хлопнул глазами.

— В бинго?

Лекси кивнула.

— А как еще заманить человека на собрание?

— Ну да. — Джереми задумался. Не стоит высказывать осуждение. Здесь другой мир, вот и все. Какая разница, если никто из твоих знакомых в жизни не играл в бинго?

Заметив выражение его лица, Лекси улыбнулась:

— И не удивляйся. Видишь, сколько машин? Пока не придумали играть в бинго после собрания, никого было не дозваться. А теперь люди получают призы, и все такое.

— Дай-ка подумать: это устроил мэр Геркин?

Она засмеялась.

— А кто же еще?

Мэр Геркин сидел у дальней стены, за двумя сдвинутыми столами. Напротив него расположились двое. Джереми вспомнил, что это члены городского света — худощавый адвокат и тучный врач. С краю, скрестив руки на груди, восседал хмурый Джед. Джереми еще не доводилось видеть таких великанов. Лицо Джеда было почти полностью скрыто бородой, а на голове красовалась спутанная шапка волос, которая почему-то навела Джереми на мысль о мамонтах. Облик Джеда соответствовал его нраву — этот тип был не только владельцем «Гринлиф коттеджес» (единственной городской гостиницы), но и местным таксидермистом. Джереми неделю ночевал в номере «Гринлиф коттеджес», окруженный чучелами самых разнообразных животных, какие только встречаются в этой части света.