Ирина Крылова - Карибские каникулы, или Метанойа

Но Люба не разделяла пессимистического настроя подруги. С горящими от покупательского азарта глазами она, не слушая никаких возражений, продолжала руководить процессом примерки, деловито отдавая четкие распоряжения продавцам.

Персонал магазина, почувствовав в Любке прирожденного лидера и руководителя, слушался беспрекословно. Чтобы приободрить Марину, Люба время от времени повторяла, что им страшно повезло, так как они попали в первый день скидок и еще есть их размеры.

– Ты даже не представляешь себе, что здесь будет через три дня. Пустые прилавки! Все выметут, вот увидишь!

Марина искренне понадеялась, что этого безобразия она уже не увидит, так как к тому времени покинет любимый город. И вообще, после такого экстремального похода по магазинам ей теперь долго не захочется заниматься шопингом. В этом она была уверена.

Что ни говори, а создание и поддержание собственного имиджа дело нешуточное. Не хиханьки-хаханьки, а тяжкий труд. Хорошо еще, что Любаня под боком. Советует, выбирает и сомнениями при этом не мучается. Очень ценное качество, кстати. Без Любки Марина наверняка растерялась бы. И наверняка ушла бы из магазина без покупок. Но у Любы, к счастью, был свой подход к шопингу. Очень правильный, как подтверждала практика.

Она считала, что в магазине надо брать всю одежду и обувь, на которую «лег глаз», и без всякого смущения нести эту гору в примерочную. Если гора окажется неподъемной, не беда: на этот случай имеется персонал, всегда готовый любезно прийти на помощь. В примерочной, конечно же, придется нелегко. Попотеть придется изрядно. Но усилия обязательно будут вознаграждены. Это закон. Очень скоро станет ясно, что больше половины из выбранного никуда не годится, и эту половину можно будет со спокойной душой предоставить в распоряжение других покупателей. А вот те редкие вещи, которые и сядут как нужно, и по цвету-фасону подойдут, надо будет еще несколько раз перемерить, и тогда выбор обозначится сам собой. Вот и вся недолга.

Любкин подход, конечно же, требовал немалых физических и моральных затрат, за которыми неминуемо следовали затраты материальные, но оправдывал себя целиком и полностью. Тем более что Закон о защите прав потребителя всегда оставлял возможность разочаровавшемуся в приобретенных вещах потребителю вернуть все обратно в магазин в течение двух недель после неудавшегося шопинга. Главное, чтобы вещь сохранила товарный вид и все лейблы-этикетки. Сама Любаня частенько пользовалась своими потребительскими правами и умудрялась возвращать в магазин даже неоднократно надеванные вещи. Ну, погорячилась, накупила лишнего, и вещь не прижилась в гардеробе. Всякое бывает. Даже с профессионалами. Даже с Любкой.

В каждом последующем магазине Марина чувствовала себя значительно хуже, чем в предыдущем. От усталости гудели ноги, в глазах рябило. А неуемная Люба все приговаривала: «Смотри, какая кофточка прикольная! И сидит как влитая. Надо брать! С твоей-то фигурой! И цена просто смешная, копейки!»

В последнем магазине, примеряя очередную пару сапог, Марина с опозданием вспомнила, что летит на отдых в теплые края, где ей скорее всего не понадобятся свитера и джинсы. И зимняя обувь тоже вряд ли пригодится. Она подумала, что снова сказываются Любкины пробелы в школьной программе по географии и что подруга плохо представляет себе климатические условия островов Карибского бассейна. Может, она считает, что тропический климат – это колючие ветра и дожди со снегом? И именно поэтому решила потеплее приодеть ее перед дальней дорогой?

Поколебавшись немного, Марина все же отважилась намекнуть Любе, что на Сент-Барте, вероятнее всего, будет тепло, даже жарко, и что кашемировые кофты и меховые пончо она брать с собой не будет. Но для Любани это был не довод. Она тут же безапелляционно заявила, что распродажа – это особый период в жизни каждой женщины, когда нет места капризам и привередничанью. И клювом щелкать тоже некогда. Иначе останешься ни с чем. А уж климатические предпочтения вообще не критерий, и ориентироваться на них не стоит. Далее она выдвинула патриотический лозунг, что теплый Сент-Барт – это на время, а суровая российская родина – навсегда, и практично добавила, что лишний десяток качественных теплых вещей в условиях продолжительной московской мерзлоты лишним никогда не бывает.

Возразить Марина не смогла – против правды ничего не попишешь. Но дальше шопингом заниматься отказалась, поскольку ног под собой не чуяла от усталости. А зимними вещами она теперь была обеспечена на несколько лет вперед. Главное, чтобы мода не менялась слишком кардинально.

В сущности, поход по магазинам выполнил возложенную на него миссию отвлечь Марину от ненужных мыслей. Она так отвлеклась на собственное чувство усталости, что ни о чем другом думать была не в состоянии.

Любка была довольна. Все шло по плану. Она отвезла Марину домой, выгрузила многочисленные пакеты и пакетики и сообщила, что завтра приедет пораньше и поможет Марине собирать чемодан. Она чувствовала, что пока неплохо справляется с поставленной задачей, и уже предвкушала момент, когда посадит Маринку в самолет и сможет вздохнуть с облегчением, зная, что подруга на верном пути.

Люба не подвела и, отлично справившись с ролью домашнего психотерапевта и верной подруги, в назначенное время доставила Марину в аэропорт Шереметь–ево в состоянии стабильной эмоциональной уравновешенности и в сопровождении внушительного чемодана «Самсонайт», до отказа заполненного летними вещами.

Проводив подругу на посадку и промокнув увлажнившиеся глаза кружевным платочком, она почувствовала приятное состояние внутренней удовлетворенности. Состояние, сообщившее ей, что она все сделала правильно.

В салоне авиалайнера А-310, заняв свое место у иллюминатора, Марина приготовилась наслаждаться полетом. Она любила летать. Ей нравилось наблюдать, как самолет, постепенно удаляясь от земли, взмывает все выше и выше и, прорезав густую толщу облаков, достигает не–обозримого пространства, щедро залитого солнцем.

Заснеженная московская земля остается далеко внизу вместе с ее сумрачной непогодой и метелями, а ты получаешь уникальную, по сути, возможность подняться в небо, туда, где всегда светит солнце. Там, высоко, и небо совсем другое, и солнце сияет по-особому ярко, и земля представляется иначе: кажется маленькой и несерьезной, будто игрушечной.

Наблюдая за этой детской, игрушечной землей, Марина думала, что, пожалуй, все зависит от точки, где располагается наблюдатель. Сверху смотреть удобнее: и обзор шире, и света больше. Может, кое-какие детали и остаются незамеченными, зато картина становится более цельной, как бы объемной. Да и заботы земные с проблемами будничными начинают казаться не столь значимыми, изменяют масштаб и постепенно теряют остроту.