Григорий Ряжский - Дети Ванюхина
- Название:Дети Ванюхина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ: Астрель
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-046881-2, 978-5-271-18110-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Григорий Ряжский - Дети Ванюхина краткое содержание
Но за содеянное зло жизнь когда-нибудь да накажет. И плата за грехи Ванюхина-старшего тяжким грузом легла на плечи его сыновей-близнецов. Разлученные при рождении, они случайно встречаются через двадцать лет. Но удастся ли близнецам по-настоящему сблизиться и разобраться в сложных семейных отношениях?…
По роману «Дети Ванюхина» снят популярный многосерийный художественный фильм.
Издано в авторской редакции
Дети Ванюхина - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Нехватающие до полного выкупа тачки полторы штуки Ванюха отработал поездками в Ярославль. Там он принимал доски у ярославских, паковал, перекладывал в багажник и гнал в Москву без оглядки и ненужных остановок. Прекрасно понимал уже задолго до первой ездки, столкнувшись по другим историям со спецификой Диминых поручений, — доски украдены из ярославских церквей, так же как и складни, части иконостасов и прочая церковная утварь. И ему везло: на ментовском учете он не стоял, выглядел по-молодому наивно, за рулем не выпивал — с этим у Димы было строго. В общем, челночная часть жизни быстро подтвердила твердость намерений и целеустремленность молодого бойца экономического фронта на ниве спекуляции иконами и прочей столичной фарцовки. Кроме того, удалось хорошо подняться на контрабанде: с каждой псевдосеребряной цепочки делалось двенадцать рублей легко, а если постараться — четырнадцать. Цепи он брал у Димы на реализацию: на булавку крепилось по сто пятьдесят штук, булавок брал сразу пять, половину отправлял оптом с наваром в семерик, второй половиной занимался сам, практически без потерь. На круг выходил чирик, ну, девять с полтиной в худшем варианте. Это уже потом, на следующем этапе продвижения вдоль экономической науки до него дошло, что, как правило, именно он и оказывался крайним звеном в этой налаженной цепочке, разве что не серебряной, крайним и наиболее слабым. Впрочем, до этого «потом» время летело со скоростью, значительно опережающей установленную для мальчиков из провинции. Но криминальный подростковый опыт, хотя и не опыт, а, скорее, багаж, тайный для всех, кроме Димы, плюс свежая в этих делах, молодая кровь фамилии Ванюхиных дала плоды такого особого сорта, что созревание пошло быстрее обычного срока, и урожай получался двойным против одного положенного.
Диме по завершении он отстегивал процент — так было положено, и тот, неискренне удивляясь скорым успехам ученика, к финалу расчетов обычно подтягивал в Чертаново кайф и девчонок, пару или больше — ить, ни, сан, си… и так далее…
В общем, так или иначе, машину матери пришлось предъявить: с одной стороны — не электричкой же до Мамонтовки добираться, а с другой — гордость тоже наружу просилась: вот, мол, мы, Ванюхины, смотрите, вы, уроды местные, смотрите и завидуйте. Пришлось соврать, правда, про работу на закрытом приборостроительном предприятии для военно-космической отрасли, про заработки, премии и доплаты за секретность.
Полина Ивановна слушала, ахала и верила. А Нинка, та не ахала, просто смотрела влюбленно через нелепые свои очки, Михеево еще приобретение, и слушала, впитывая Ванюхины рассказы маленькими деликатесными кусочками, которые долго потом еще растворяла и переваривала в девичьем своем организме.
— Так, может, в институт тебе надо, а, сынок? — спросила в тот день Полина Ивановна сына, сама не веря в смелость собственного замаха. — Тоже по приборам каким-нибудь, коль так все получается. У нас один дачный с чау-чау курс витаминный проходит, говорят, он в Москве служит, замом по высшему образованию работает. Может, поспрошать его?
— Может, и поспрошаешь, — согласился Ванюха, — дай срок, мать…
К вечеру он засобирался. На прощанье хлопнул Нинку по плечу и распорядился:
— Ты мне рецепт на очки приготовь к следующему разу. Я тебе новые подберу, человеческие. С фирменной оправой, ясно?
Нина растерянно посмотрела на маму Полину. Та улыбнулась и согласно моргнула девочке. Тогда Нина благодарно подняла глаза на Ванюху и решилась на согласие:
— Спасибо вам, Шура. Я обязательно приготовлю…
И это был последний раз, когда она обратилась к нему на «вы»…
Письмо из колонии свалилось как снег на голову, как раз накануне Нининых выпускных экзаменов. Письмо это оказалось заказным и адресовано было Михеичевой Нине Викторовне. Писем таких ни Нина, ни Полина Ивановна отродясь ни от кого не получали. Что до Нины, то она вообще ничего ни от кого не получала: ни простых, ни заказных — никаких.
В тот день в доме Ванюхиных была примерка белого платья, к Нининому выпускному балу. Пригодился старый Полинин сарафан с вытканной розой на груди, тоже белой, что хранился у нее с молодых лет еще, но сохранился при этом отлично. Низ пришлось отрезать, но не сильно, и обметать по линии обреза на руках. А сзади мама Полина приладила широкую резинку, тоже белую, и сосборила под нее ткань, перетянув ее назад так, что ниже спины получилось пышно и очень красиво, как у романтической барышни из произведений русских классиков прошлого века. Так в этом платье она за письмо и расписалась.
Подпись в конце текста принадлежала замначальника по режиму подполковнику Дурневу. Подполковник извещал бывшую и единственную родню о том, что 18 мая 1978 года заключенная Михеичева Людмила Ивановна, 1941 г. рожд., скончалась в медсанчасти учреждения ИЗ-289/13 гор. Можайска при родах, «имевших протекание в тяжелой форме, что повлекло за собой клиническое осложнение и последующую смерть. В результате родов, — писал подполковник Дурнев, — остался ребенок женского пола, который выжил, и он — девочка с именем Люся по желанию покойной». Далее следовало, что «по вопросу дальнейших решений по ребенку умершей з/к Михеичевой следует обращаться в ГУИН МВД в случае законных к тому оснований…»
Ноги у Нинки подкосились, письмо вывалилось из рук, и она молча присела на пол, глядя прямо перед собой. Заколка, что удерживала на поясе сосборенную ткань, выскочила, отлетела в сторону, и Полина Ивановна поначалу встревоженно подумала, что надо бы пропустить по сборке двойную строчку, чтоб на балу не опозориться. Внезапно она застыла на месте и, не вынимая изо рта булавки, прошептала:
— Господи…
Затем вытащила булавку изо рта и подумала, что теперь ее Ниночку никто и никогда у нее не заберет, и тут же сама ужаснулась тому, о чем подумала. Пытаясь избавиться от странного чувства, перемешавшего идиотским образом случившийся кошмар, прихлынувшее неведомо откуда облегчение и легкую тревогу по пустяку, она кинулась вниз, на пол, к Нинке, к дочке, крепко обхватила ее руками и прижала к себе:
— Доченька… доченька моя… Ну что же делать теперь, раз так случилось… Ничего теперь не поделаешь… Скажи чего-нибудь, Ниночка, или лучше поплачь. Не молчи только, слышишь? Не молчи…
Нинка не плакала и не отвечала. Она продолжала смотреть в прощелок двери, ведущей в сени, и видела через него круглый край бочки с квашеной капустой, той самой, из которой Шурка нацеживал рассол, чтобы поить перед смертью бабу Веру кислым…
Аттестат она получила, а на выпускной бал не пошла, так что старый недосборенный сарафан в этот раз не пригодился. Вместо этого они собрались и поехали по инстанциям хлопотать о похоронах и ребенке. То, что материного ребенка — свою кровную сестру — она должна удочерить, Нина не сомневалась ни на мгновение. Полина Ивановна отнеслась с пониманием — пусть будет еще одна девка в доме, лишь бы не было войны, да разрешили бы власти. С сыном обсудить не вышло — сам он давно не заезжал, а в город звонить ей было несподручно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: