Дочь Шидзуко

— Почитать тебе что-нибудь или ты и так заснешь?

Тадаши молча закрыл глаза. К облегчению Масы, через пять минут он спал, как сурок. Его рот, обычно сжатый, во сне расслабился, лицо раскраснелось от солнца. В банке послышался слабый шорох: одна из лягушек тщетно пыталась выпрыгнуть. «Я не дам им подохнуть», — подумала Маса, взяв банку. Тадаши, обнаружив пропажу лягушек, наверное, будет вопить как резаный, но должен же кто-то внушить ему, что нельзя убивать живых существ.

Маса пошла в сад и вытряхнула лягушек под кусты пионов. С минуту они лежали неподвижно, но потом отдышались и одна за одной попрятались. Выбросив пустую банку в мусорный бак, Маса заметила на оконном ставне что-то белое. Она подошла поближе — цикада, только что вылупившаяся. Тельце и крылышки еще белые, мокрые и блестящие. Коричневая скорлупа валяется на земле: если бы не трещина посередине, она выглядела бы, как живое существо с выпученными глазками и скрюченными лапками. Сыновья Масы в детстве эти скорлупки собирали, а Такео рассказывал им, что цикады живут семь лет под землей и лишь после этого выбираются на белый свет, учатся летать и петь. По словам Такео, из всех божьих созданий цикада — самое терпеливое. Однако цикада, которую увидела Маса, выглядела неважно, словно была на последнем издыхании. Надо же, подумала старушка, лежать семь долгих лет под землей, чтобы потом достаться птицам. Она сорвала лист пиона, положила на него цикаду и пошла в гостиную. Тадаши все еще спал. Маса положила лист на алтарь. Если этому насекомому суждено умереть, то пусть лучше умрет здесь. По крайней мере его увидит Тадаши, а я скажу, что принесла ему подарок — первую цикаду этого лета.

Ароматическая палочка, которую Маса зажгла утром, догорела до конца, превратившись в серый порошок. Маса закрыла глаза и в который уже раз вспомнила Такео и Шидзуко. Сегодня мой день рождения. Мне исполнилось семьдесят пять, и я не могу думать ни о чем другом, как только о том, что вас уже нет со мной. Раньше в горестные минуты Маса часто плакала, и слезы приносили ей облегчение Исчезала тупая боль в груди. Но после смерти мужа все ее слезы словно иссохли. Я женщина, покинутая мужем и дочерью, говорила про себя Маса. Я хочу как можно скорее быть с вами, обращалась она к Такео и Шидзу- ко. Я молюсь вам и духам наших предков: возьмите меня к себе, и мы воссоединимся в мире и тихой радости.

Думая, что ее молитвы будут услышаны только в том случае, если она закроет глаза и замрет, Маса отошла от алтаря и тихо легла рядом с внуком. Да, она очень устала. Ровное дыхание Тадаши убаюкивало ее. Уже в полусне ей виделся другой ее день рождения, когда Шидзуко приехала к ней из города на машине и привезла в подарок букет розовых и белых пионов, а также сшитое ею серебристо-серое кимоно. Засыпая, Маса видела эти пионы. Они выросли до огромных размеров. А дочь все обертывала ее нескончаемым полотнищем серебристо-серого шелка.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем она очнулась. Ее разбудил отдаленный звон. Он то становился громче, то затихал. Маса открыла глаза — Тадаши в комнате не было. Медленно поднявшись с пола, она пошла на звук. С застекленной веранды она увидела внука: он, как заведенный, не переставая карабкался на горку, скатывался с нее, снова поднимался и снова летел вниз. На какой-то миг Масе почудилось, что Тадаши не один, вместе с ним, смеясь и тараторя, катаются с горки все ее дети и внуки. Потом все, кроме Тадаши, исчезли, а над ее головой описывала круги цикада.

Тадаши увидел через стекло бабушку, восторженно замахал руками и закричал:

— Смотри — цикада, цикада, цикада! И ни одной занозы, ни одной, ни одной!

Маса открыла окно. Цикада тут же вылетела и растворилась в голубом небе. Маса продолжала стоять у окна, любуясь развеселившимся внуком. Она долго смеялась, потом из глаз ее ручьями хлынули слезы. Маса плакала до тех пор, пока не почувствовала боль в груди. Но не ту боль, что терзала ее в минуты беспросветной тоски. Сейчас ее переполняло счастье, от которого она давно отвыкла.

Япония расположена на островах. Крупнейшие из них — Хоккайдо, Хонсю (центральный остров), Сикоку и Кюсю. Основные события происходят в Кобе — городе на главном острове (к юго-западу от Токио, примерно в четырех часах на скоростном поезде). Как и соседняя Осака, Кобе — один из важнейших индустриальных и культурных центров страны. Подобно многим крупным городам Японии, он сначала развивался как порт на узкой полоске суши между горными цепями и Внутренним Японским морем.

Химедзи — город, расположенный в юго- западной части главного острова Японии. Он намного меньше Кобе, большей частью находится в сельской местности. Вокруг него — рисовые чеки, леса, реки и маленькие деревушки. От Кобе до Химедзи гораздо ближе, чем до Токио, но добираться до него сложнее, чем до столицы.

Нагасаки — город на самом южном острове страны Кюсю. Основанный в XVI столетии, он был одним из первых портовых городов

Японии. Сейчас это крупный промышленный и торговый центр, а в его окрестностях успешно развивается сельское хозяйство. Добраться из Нагасаки до Кобе можно поездом. Проливы между островами не помеха: под морским дном проложены железнодорожные туннели.

Учебный год в Японии состоит из трех семестров разной продолжительности. Начинается он в апреле, заканчивается в марте. Первый семестр длится с начала апреля по конец июня, затем — двухмесячные летние каникулы. Второй семестр — с начала сентября по конец декабря, после него — двухнедельные зимние каникулы. Третий семестр — с начало января до середины марта, после чего школьники переходят в следующий класс. Первые шесть лет они учатся в начальной школе, следующие шесть — в средней. Три года — в младшей сред ней школе и три года — в старшей. После это го можно держать экзамены в колледж или университет.

С. 28. 1Киото — город, где много интера нейших исторических и архитектурных памм i ников, находится в часе езды от Кобе.

С. 30. 2Земельная реформа. После Второй мировой войны оккупационные власти ир<���м приняли две реформы перестройки эконом ш- и Японии. Одна была призвана ликвидирои.т.

крупнейшие промышленные монополии (во время войны они обеспечивали японскую армию оружием): другая реформа предусматривала перераспределение земель, на которых выращивался рис — главная сельскохозяйственная культура Японии. Первая реформа провалилась, вторая привела к коренным изменениям в жизни сельского населения страны. До войны во всех японских деревнях земля, где находились рисовые чеки, принадлежала одному-двум семействам, которые отдавали участки в аренду простым крестьянам. Арендаторы собирали неплохие урожаи, но большую часть риса забирал землевладелец — в виде арендной платы. Безземельные крестьяне бедствовали. Реформа обязала землевладельцев продать свои рисовые чеки государству — за мизерную сумму. Скупленную землю, правительство распределило между бывшими арендаторами. В результате продуктивность сельского хозяйства резко возросла: люди стали трудиться на себя, а не на мелких феодалов. Бывшие землевладельцы были недовольны — их лишили земли, которой их семьи владели из поколения в поколение, оставив им небольшие участки где можно было вырастить рис лишь для себя. Большинство таких семейств обеднело.