Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

— Ну, если он мне книжку подпишет…

Алена радостно чмокнула лейтенанта в щеку.

— Молоток! Как фамилия?

— Волков. А зачем тебе?

Но Алена, не ответив, уже бежала назад. Увидела издали машину Лунина и жестами показала ему: езжайте сюда! Быстрей!

Лунин вывернул из ряда, подъехал.

— Что случилось?

Алена села в машину, подала Лунину одну из книг и приказала:

— Пишите! «Лейтенанту Волкову от автора с огромной благодарностью». Пишите и поехали! Вперед! Ну что вы на меня так смотрите? Вы же знаменитый писатель! Вы не можете в такой очереди стоять!

Он усмехнулся:

— Тебе так не терпится меня поцеловать?

— Вот именно! — сказала Алена. — Пишите! «Волкову…»

И спустя минуту лейтенант Волков, получив книгу с автографом автора, открыл перед ними шлагбаум, пропустил к таможенному посту. А там таможенник наклонился к машине, окинул взглядом Лунина, книги на коленях у Алены и саму Алену, потом посмотрел на заднее сиденье, где лежали водка и «Мальборо».

— Спиртное везете?

— Конечно, — сказал Лунин.

— Сколько?

— У меня две бутылки, и у нее две бутылки.

— И сигареты везете?

— А как же! — сказал Лунин.

— Сколько?

— У меня два блока, и у нее два блока.

— А больше ничего запрещенного нет? Икра? Наркотики?

— Нет, — сказал Лунин.

— А книжку мне подпишете?

— С удовольствием, — сказал Лунин.

И дальше они ехали уже без остановок. На польско-германской границе немецкий пограничник, бегло глянув на германские номера лунинской «вольво», пропустил их даже без проверки паспортов. Но через пару часов Лунин остановился у железнодорожного вокзала с немецкой надписью «Франкфурт-на-Одере».

— Приехали. Здесь я живу. Дальше вы уж как-нибудь сами.

— Спасибо, — сказала Алена.

— А поцелуй?

Алена подставила ему щеку.

— Нет, мы не так договаривались.

Алена поцеловала Лунина, он обнял ее, пытаясь прижать к себе неожиданно сильными, как у циркового артиста, руками. Но Алена выставила локти вперед:

— Нет, это уже сверх договора.

Лунин засмеялся, выпустил ее и, повернувшись к заднему сиденью, взял один блок сигарет, передал его Алене, потом второй… Приподняв этот второй блок, Лунин замер, ощутив его тяжесть, посмотрел на Алену.

— Что здесь?

Но Алена уже выхватила у него и этот блок.

— Это такой сорт, — улыбнулась она и, подхватив свою сумку, вышла из машины, направилась к вокзалу.

— Стой! — крикнул ей Лунин. — А водка?

— А водка — это вам, — вполоборота отозвалась Алена и улыбнулась: — Пока, писатель!

Спустя сутки французский экспресс, прокатив по цветущему Провансу, въехал в Ниццу, а еще через двадцать минут такси остановилось на Променад-дез-Англе перед ювелирной лавкой, в которую когда-то Алена пыталась сдать свой тугрик. Алена, звякнув дверным колокольчиком, вошла в магазин.

— О, мадемуазель! — узнал ее старик ювелир. — Бонжур! Как я рад вас видеть! Как вы живете?

— Бонжур, мсье! А как вы живете?

— В трудах, в трудах… Чем я могу быть вам полезен?

Алена открыла сумку, достала из нее блок «Мальборо», распечатала его и высыпала на прилавок связку тугриков.

Ювелир смотрел на нее, открыв от изумления рот.

— Мадемуазель, но ведь это целое состояние!

— А я отдаю вам за полцены. Но деньги — сейчас! У меня осталось всего два часа до закрытия банка!

— Я знаю, мадемуазель. Вы же племянница мадам Марго. Мы все тут за нее болеем. Сколько вам нужно?

— Ровно миллион франков.

Старик ювелир пересчитал тугрики, рассмотрел каждый из них в лупу, потом ссыпал их в плотный холщовый мешочек, затянул его шнурком и достал из ящика чековую книжку.

700-летие Вильфранш-сюр-Мер на Лазурном берегу отмечалось грандиозными фейерверками, карнавалами и концертами суперзвезд на прибрежных эстрадах. На юбилейном балу мэры соседних городов — Ниццы, Канн, Монте-Карло, Жюан-ле-Пэна, Антиба, Сен-Рафаэля, Граса и Сен-Тропеза — преподнесли городу свои дары, а английская королева, президент Франции, итальянский премьер-министр и канцлер Германии прислали Вильфранш-сюр-Мер свои теплые поздравления. Седьмой американский флот бросил якорь в городской гавани имени Орлова и салютовал городу двадцатью оружейными залпами.

Однако российских поздравлений на этом юбилее, к сожалению, не было.

Андреевский флаг полз вверх по флагштоку под звуки русского царского гимна. Трио музыкантов-духовиков, стоя под флагштоком, играли «Боже, Царя храни, славься, держава…».

Это хозяйка виллы «Марго» праздновала свою победу в войне с японцами. Толпясь у накрытого подле бассейна длинного стола с закусками, многочисленные гости, разыгрывая комедию, по-русски и по-французски нестройно пели: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!» — а допев, хохотали, аплодировали сами себе и поднимали бокалы.

— Мадам, мсье! — громогласно вещал сосед нетрадиционной ориентации, хозяин соседней виллы. — Сегодня мы празднуем реванш в русско-японской войне. Две очаровательные русские дамы — Марго и Алена — отбили у японцев наш Вильфранш-сюр-Мер!

— Виват! — кричали гости. — Виват, Марго!..

— Минуточку! Это не все! Я не закончил! Я обращаюсь к мэру Вильфранша, который находится среди нас. Мсье Жубаль! В Ницце, как вы знаете, есть авеню Сталинград. Русские переименовали теперь этот город в Волгоград, но мы чтим подвиг России в войне с Германией и не меняем нашего преклонения перед Сталинградом, который сражался до последнего патрона и победил. А здесь, на этой вилле, две русские дамы тоже сражались до последнего франка и — тоже победили, не отдали нашу землю японцам! Эта вилла — наш Сталинград в Вильфранше! Так давайте назовем дорогу, на которой стоит эта вилла, давайте назовем ее авеню Марго и Алены! Кто за это предложение, прошу поднять бокалы!

Все гости дружно и шумно подняли бокалы:

— Виват, Марго!

— Виват, Альона!

— Спасительницы Франции!

Алена и Маргарита радостно принимали поздравления, шутили, чокались бокалами с гостями. Один из гостей — пятидесятилетний красавец — церемонно попросил Маргариту представить его Алене.

— О, Поль, конечно! — сказала Маргарита. — Алена, это мсье Поль Лепер, он монегаск.

— Польщен знакомством, — сказал Алене Поль. — Можно я буду называть вас Алена де Вильфранш?

— Как Жанна д’Арк? — улыбнулась Алена.

— А вы знаете, кто такие монегаски? Нет? О, позвольте вам рассказать… — Поль взял Алену под руку и повел по аллейке. — Мы, монегаски, являемся гражданами, может быть, самой маленькой страны в мире. Вся наша территория — это два километра триста метров в длину и один километр шестьсот метров в ширину, вот и все. А каких-нибудь двести лет назад это вообще была голая скала. Но благодаря политике наших князей, которые в свое время вошли в союз с Наполеоном и получили независимость от Франции, у нас сохранилась монархия, а налоги отменены, и это привело к неслыханному расцвету нашего маленького государства… — Поль остановился у вертолета, стоявшего в конце сада, у оранжереи. — Хотите, я вам покажу свою страну?