Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

— Они дают на тридцать процентов больше, чем все остальные. Это очень серьезно! Ты даже не представляешь, какие это деньги!

Алена обняла его:

— Пожалуйста, дорогой, обещай…

Поль недовольно засопел:

— Тебе недели хватит?

Что делает женщина, когда ее одолевают тревога, неуверенность или неразрешимые проблемы?

Могу поспорить, мужчины ни за что не догадаются.

Зато читательницы подтвердят: чтобы избавиться от неразрешимых проблем, женщина или ест, или готовит.

Шестое чувство говорило Алене, что появление руководителей фонда в Монако добром для нее не кончится. Но как ей быть? На что решиться? Стараясь подавить чувство тревоги, Алена с головой ушла в домашнее хозяйство и в Монте-Карло, в модерновой кухне городской квартиры Поля, устроила кулинарный бум. На плите шипели огромные сковородки, в духовке что-то шкворчало и булькало, а Алена, стоя у стола в домашнем халатике и переднике, острым ножом мелко-мелко резала морковь, спаржу, анчоусы и прочие средиземноморские дары земли и моря.

Поль, застав ее за этим занятием, недовольно нахмурился:

— Что ты делаешь? У нас же есть повар, слуги!

— Подожди, не мешай!

Но он возмутился и даже повысил голос.

— Что значит «не мешай»? Я тебе запретил заниматься домашней работой! Посмотри на свои руки! Немедленно прекрати!..

Алена в сердцах швырнула нож в раковину:

— Ты ничего не понимаешь! Я русская женщина! Если я люблю мужчину, я должна приготовить ему обед, постирать носки, погладить рубашку! Иначе на хрена я нужна? Только для траха? Так купи себе куклу надувную… — И она расплакалась.

Он тут же утих, обнял ее.

— Ну зачем ты так?.. Я не хотел тебя обидеть… Просто мы вечером идем на прием, а у тебя руки смотри какие стали… — Он стал целовать ей руки. — А что слышно из Москвы? Ты узнала про этих людей?

— Узнаю… Подожди…

— Сколько можно ждать? Я теряю деньги. И адвокаты уже нервничают…

— Я не знаю, сколько ждать… Это не от меня зависит… Я жду подходящего момента…

— Какого момента?

— Не важно. Ты не поймешь. Подожди…

Ждать пришлось еще ровно три дня. На четвертый, когда Алена в своей маленькой и открытой «альфа-ромео» выехала из подземного гаража в доме Поля в Монте-Карло и притормозила перед поворотом на улицу, к ней в машину сел председатель Фонда поддержки воздушных путешествий.

— Здравствуй, Алена. Ты не возражаешь?

— Нет, пожалуйста. — Алена сделала вид, что не ждала этой встречи. — Вы еще не уехали? Куда вас подвезти?

— Нам с тобой по дороге.

Алена тронула машину, покатила по Монте-Карло и одновременно стала рыться в своей сумочке.

— Что ты ищешь? — спросил председатель. — Сигареты?

— Нет, помаду. Тут у моря губы обветриваются. Вот, нашла. — Алена достала из сумочки помаду и подкрасила губы.

— Ты мне можешь объяснить, что происходит? — сказал председатель.

— Где? — невинно спросила она.

— У твоего жениха. Мы же с ним обо всем договорились. А он почему-то тянет, ничего не подписывает. Ты можешь на него нажать?

Алена, ведя машину, тут же перешла на деловой тон:

— Знаете, дорогие, я больше не работаю в потемках. Чтобы нажать, я должна понять вашу игру. Как вы хотите его кинуть?

Он сделал изумленное лицо:

— С чего ты взяла, что мы хотим его кинуть?

Она поморщилась:

— Слушайте, мы же знакомы не первый день! Давайте без лапши на уши.

— Хорошо, — согласился он, — без лапши. Ты помнишь, что ты нам должна? А мы долгов не прощаем, мы не в церкви.

— Я знаю. Но с другой стороны, я выхожу за него замуж. И я не хочу, чтобы мы разорились.

— А кто собирается вас разорить? С чего ты взяла?

— С того, что вы мне сказали в Тулоне: мы не знакомы. Если бы в этой сделке все было чисто, вы бы об этом не просили. Значит, тут что-то не так.

— Гм… — хмыкнул он. — Логично… Ну что ж, ты права, мы его действительно кинем, если ты нам не помешаешь. Но давай я тебе нарисую такую картину. Допустим, ты выходишь за него замуж. Это тебе не Россия, это Монако. Здесь все браки заключаются только с помощью брачного контракта, в котором тебе на случай развода будет отписано не больше пяти процентов от его капитала. И не надейся на свою красоту и молодость, рано или поздно ты ему надоешь, он найдет себе другую молодку, а тебе бросит эти пять процентов. Так тут происходит на каждом шагу, зайди в любую церковь и проверь, по скольку раз тут женат каждый монегаск! А я тебе предлагаю десять процентов от этой сделки — и прямо сейчас, не растрачивая твою молодость на этого сытого кота!

— У нас с ним другие отношения! Я его люблю!

— В таком случае — двенадцать процентов. Стоп! Останови машину.

Алена послушно остановилась.

Председатель повернулся к ней:

— Ты вообще понимаешь, что я тебе предлагаю? Ты знаешь, сколько будет двенадцать процентов от пятнадцати миллионов долларов?!

Алена вздохнула:

— Нет, не знаю. Но я знаю, что дальше нам не по дороге.

Он посмотрел ей в глаза:

— Ты пожалеешь…

Она молчала, ждала.

Он вышел из машины и повторил:

— Ты очень пожалеешь.

Алена нажала на газ и унеслась прочь.

В офисе Поля адвокаты показывали ему готовые контракты на продажу верфи.

— Дальше тянуть невозможно, — говорили они. — Если вы не подписываете, они уходят искать другую верфь, а мы потеряем как минимум сорок миллионов… — И удивленно повернулись на звук распахнувшейся двери.

Поль тоже нахмурился — он не терпел, когда ему мешали вести его дела.

Но Алена, не говоря ни слова, пересекла кабинет, открыла свою сумочку, достала из нее миниатюрный магнитофон и положила на стол перед Полем.

— Что это? — спросил он.

— Послушай.

Поль включил магнитофон. Оттуда прозвучал голос председателя Фонда поддержки воздушных путешествий:

— «Ну что ж, ты права, мы его действительно кинем, если ты нам не помешаешь. Но давай я тебе нарисую такую картину. Допустим, ты выходишь за него замуж. Но это тебе не Россия, это Монако. Здесь все браки заключаются только с помощью брачного контракта…»

Поль остановил магнитофон и поднял глаза на Алену:

— Я ничего не понимаю. Это же по-русски.

— Ничего, включи сначала. Я переведу.

Поль включил магнитофон, и Алена стала синхронно переводить весь свой разговор с председателем фонда.

Поль изумленно слушал, его лицо становилось все мрачней.

— Кто эти люди? — спросил он.

— Это очень серьезные люди. Это русская мафия, — ответила Алена. — Ты не знаешь, сколько будет двенадцать процентов от пятнадцати миллионов?

Поль встал из-за стола, подошел к Алене и поцеловал ее.

— Я тебя очень люблю! — сказал он.

Свадьбу справляли в саду на вилле Поля. Было множество гостей в роскошных нарядах, музыка, слуги с шампанским, тосты за новобрачных и поздравления со всего света. Поль танцевал с Аленой, Маргарита флиртовала с каким-то шведским бароном, а к воротам виллы то и дело подъезжали посыльные с цветами в огромных корзинах, и два рослых привратника, принимая эти дары, обследовали их металлоискателем. Затем мажордом — статный «качок» с офицерской выправкой — торжественно объявлял о цветах и подарках, присланных Сезаром из Парижа, Рупертом Мердоком из НьюЙорка и принцессой Каролиной с Гавайских островов…