Татьяна Воронцова - Морской змей

Отдышавшись, она прополоскала рот, умылась, тщательно промокнула лицо полотенцем. Взглянула на себя еще раз. Ладно, наплевать. Вышла на веранду и присела на широкие деревянные перила. Солнце, просвечивающее сквозь зелень ветвей... одуряющий аромат кипарисов и сосен...

– Сегодня он уедет. – Венсан щелкнул зажигалкой, прикурил и уселся напротив, прислонившись спиной к опорному столбу. – Обещаю.

Она тихонько вздохнула.

– Это была не очень хорошая идея, правда? Привезти его сюда.

– Гораздо худшей была идея выйти за него замуж.

– Но...

– Вам нужно было расстаться еще шестнадцать лет назад.

– Мы и расстались, а потом...

– Нет. – Венсан покачал головой. – Нужно было расстаться навсегда. Навсегда.

Не сразу после этого Лиза рискнула заговорить. Но Венсан молчал, никак не обнаруживая своего раздражения, и это придало ей решимости.

– Знаешь, недавно мне приснился сон...

– Сон? – Он зорко глянул на нее из-под черных ресниц. – Расскажи.

Рассказывая, она не переставала следить за его лицом. И вот что ее удивило: странная трансоподобная сосредоточенность. Казалось, он разгадывает сложный ребус. А когда она повторила слова, прозвучавшие у нее за спиной уже после расставания со змеем, Венсан чуть не упал с перил.

– Что?

– Поднимись к Великому Агатовому демону и проси помощи у него... – послушно повторила Лиза. – И что, по-твоему, это значит?

– Я не большой специалист по толкованию сновидений, но эти слова... Это же цитата из Останеса у Абу-аль-Касима. Поднимись к Великому Агатовому демону и проси помощи у него, и знай, что в тебе есть нечто от его природы, что никогда не будет извращено... Таким образом Гермес указывает Останесу, что в его природе есть нечто нетленное, что он делит с Агатовым демоном. Нечто божественное, evidemment [56], зачаток единства.

– И где же я могла это услышать?

– Ты могла прочесть, забыть, а потом вспомнить во сне. Такое бывает.

– Прочесть? Где?

– У Юнга, например. Он много писал об алхимии.

Лиза задумалась. Пока она перебирала в уме все прочитанные за последнее время книги, у Венсана тоже возник вопрос:

– С чего это он психанул? Ты разозлила его? Сказала что-то обидное?

– Не помню. Мы наговорили друг другу столько всего...

– Постарайся вспомнить. Сегодня утром, у машины, и потом, на пляже... о чем вы говорили?

Старательно, как будто отвечала урок, Лиза воспроизвела чуть ли не дословно все мало-мальски значимые диалоги.

Венсан насторожился.

– Ты сказала ему, что принимала противозачаточные таблетки?

– Ну да. Я правда их принимала.

– А сейчас?

– Сейчас – нет.

– Сколько уже прошло?

– Чего? – не поняла Лиза.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты перестала их принимать?

Она прикинула.

– Года полтора. Может, чуть больше.

– Как же ты обходилась все это время?

– У меня никого не было, – нехотя призналась Лиза. – Я имею в виду постоянных партнеров. А непостоянных я просила пользоваться презервативами.

Венсан молча смотрел на нее, потихоньку сцеживая дым сквозь зубы. Она догадывалась, о чем он думает.

– Мы занимались сексом почти ежедневно на протяжении двух месяцев.

Лиза отвернулась со скучающим выражением лица. Взгляд в сторону, как будто и вопросы, которые он собирался задать, и ее уклончивые ответы уже прозвучали.

Венсан смотрел на нее в упор.

– Ты беременна?

– Не знаю.

– Впервые слышу такой ответ.

– А вопрос? Вопрос, выходит, задаешь не впервые?

– Нет.

– Какими же были предыдущие ответы? – В ее голосе появились насмешливые нотки.

– Разными, – тихо ответил Венсан.

– Вот как?

– Да.

Теперь уже и ей стало интересно.

– У тебя есть ребенок?

– Нет. Но мог быть. – Венсан помолчал, разглядывая кончик сигареты. – Она сделала аборт раньше, чем я узнал.

– Имела право.

– Конечно.

– И после этого ты ее бросил.

– Как ты догадалась?

– Типично мужская реакция. Поступок человека, отказывающегося признать, что аборт – личное дело женщины.

– Мое тело – мое дело. Я слышал этот лозунг. Но ты не похожа на феминистку.

– Я не очень хорошо представляю, кто такие феминистки, – пробормотала Лиза.

– Я тоже.

Они одновременно рассмеялись. Хором, но совсем не весело.

– А если ты поймешь, что беременна, ты скажешь мне?

– Нет.

– Так я и думал.

В шестом часу вечера Макс начал собирать вещички. Чтобы его напоследок не пробило на разговоры, Джемма и Лиза вышли на веранду с початой за обедом бутылкой вина и расположились в плетеных креслах. Венсан крикнул, что будет на кухне. Он устал и хотел побыть один.

– Знаешь, о чем я думаю? – внезапно сказала Лиза. – О том, что ведь он был прав, этот подонок. Рядом с нами никого не было. Венсан появился просто из ниоткуда, из-под воды, причем без акваланга.

– Он зашел за мыс, нырнул и подплыл к вам под водой, – пояснила Джемма.

– Как же ему удалось столько времени обходиться без воздуха?

– Он тренированный ныряльщик. Я слышала, некоторые из них могут находиться под водой без дыхательного аппарата больше пяти минут. К тому же он очень быстро плавает. Знаешь, как он плыл вместе с тобой?

– Ну и как?

– Как ракета. Вжик – и уже на берегу. В жизни не видела, чтобы кто-нибудь так плавал.

Предмет их обсуждения тем временем колдовал над кофеваркой, в спешном порядке решая вопрос: добавить ли в кофе корицу и ложечку сахара или уж не экспериментировать и сварить так, без всего? За этим занятием и застал его Макс. Лиза отказалась говорить с ним, а высказаться между тем хотелось. И у кого же еще искать сочувствия, как не у своего брата-мужика?

– Не помешаю? – Макс застенчиво улыбнулся.

Венсан решил не нагнетать обстановку.

– Заходи. Чашечку кофе?

– Можно.

За последующие полчаса он успел изложить всю историю своей неудачной женитьбы с последующим скандальным разводом и разделом имущества. Венсан слушал с вежливым интересом, без эмоций и комментариев. Кому нужна эта исповедь? Через пару часов они распрощаются и забудут друг о друге. Выкопать ямку в земле и излить душу... м-да.

Пользуясь случаем, он разглядывал этого русского Казанову. Странный персонаж. Самоуверенный и в то же время трусоватый. Чуть что – и за чью-нибудь спину. Это всегда чувствуется, даже если имеют место видимые доказательства преуспеяния: дорогие часы, дизайнерская одежда, модная стрижка... Легкая небритость – тоже дань моде. Черты лица мужественные (глянцевая мужественность, от которой млеют официантки), разве что подбородок мелковат. Но с ямочкой, как и положено кумиру всех женщин.

– Господи, если б я только знал, что она будет мусолить это всю оставшуюся жизнь!.. – причитал Макс, упиваясь своими страданиями. – Зачем ей это понадобилось? Ума не приложу.