Татьяна Воронцова - Морской змей

– Дать водички? – заботливо спрашивает Кевин, протягивая ему бутылку колы. В глазах у него дрожат смешинки.

– Mon Dieu! – выдавливает из себя Венсан. – Это же четыреста седьмой «пежо»! Вы с ума сошли.

– Ну, вообще-то не столько мы, сколько папа с мамой, – сознается Франсуаза. – А мы примазались в последний момент. Это была папина идея. Он сказал, в скором времени ты начнешь зарабатывать столько, что самому тошно станет, но пока мы еще можем хоть чем-то тебя удивить...

Объятия и поцелуи длятся целую вечность. Потом наступает время тщательного и сладострастного осмотра, вернее, обнюхивания, облизывания и оглаживания новой игрушки. И вот наконец приятно возбужденный и малость обалдевший от счастья Венсан сажает всю компанию в автомобиль и везет кататься по городу. День просто сказочный – солнечный, но не жаркий. Шествующие по тротуарам яркие, точно птички колибри, одетые с продуманной небрежностью француженки кажутся Лизе образцом стиля. Фасады старых зданий вдоль берегов Сены поражают глубоким золотистым цветом, в тени приобретающим оттенки жженого сахара. И хотя вода, как обычно, мутная, до предела насыщенная илом и песком, играющие на поверхности солнечные блики делают панораму поистине бесподобной.

– Ты еще увидишь все это, Лиз, – говорит Венсан, заметив, как жадно она приникла к окну. – Теперь вам с Джеммой здесь жить, ты забыла?

– Кто это – Джемма? – интересуется с заднего сиденья Франсуаза.

– Образцовая няня всех наших будущих детей, – отвечает он с великолепной невозмутимостью. – Девушка с устойчивой психикой и здоровыми инстинктами, выросшая на Сицилии и имеющая представление о том, что значит по-настоящему большая семья.

Лиза молчит, потому что он прав – у нее уже было время об этом подумать. В конце октября Венсану скорее всего придется покинуть Корфу, а затем и Париж и следующие несколько месяцев провести на исследовательском судне Фонда Кусто, раз уж теперь он работает на них, а не Национальную жандармерию Франции. Она же останется здесь, в доме своего мужа, и по причине ее беременности ей потребуется помощь близкого человека. Венсан, конечно, приедет, чтобы присутствовать при родах, он уже обещал, но до того, а главное, после... Так что Джемма переедет к ним. Это можно считать делом решенным.

Прямо из машины Венсан звонит родителям. Голос у него довольный – еще бы! Глядя на башни и шпили Нотр-Дам, Лиза особо не прислушивается к разговору и только под конец замечает, что практически все поняла. Этот город, этот язык и этот мужчина покорили ее окончательно и бесповоротно. Вычеркнуть из своей жизни все предыдущие главы – да, она готова. Действительно готова. На этот раз без всяких «не могу».

В семь вечера они подъехали к ресторану, где уже ждал их Морис, – все вчетвером. Кевин, правда, заикнулся о какой-то там назначенной неделю назад встрече, на которую он все равно уже опоздал, но Франсуаза так посмотрела на него, что он предпочел об этом забыть.

Менеджер проводил их к столу, отгороженному ширмой, за которым с большим комфортом расположился Морис, а рядом с ним – совершенно незнакомый молодой человек. Очень смуглый и очень черноволосый, с глазами, похожими на шлифованные агаты.

– Это мой старый друг, – объяснил Морис, поздоровавшись со всеми по очереди. – Он приехал сегодня утром, а завтра уже уезжает, так что я позволил себе...

– ...пригласить его на наш семейный ужин, – весело закончила Франсуза. – Отлично!

Венсан зорко глянул на незнакомца.

– Эй, а ведь мы встречались.

– Да. – Тот широко улыбнулся, давая ему время вспомнить. – На базе «Ла Специя». В позапрошлом году.

– Минутку. Ты тот парень, который...

– ...который боялся идти в нефтяную скважину.

– И зовут тебя... Рикардо, точно? Рикардо Виларди.

– Я же говорил, – усмехнулся Морис, – наш капитан ничего не забывает.

– Но в конце-то концов, – уточнил Венсан, – ты ведь пошел туда, правда?

– Так точно, сэр, – с улыбкой кивнул итальянец. – В конце концов пошел.

– Черт! – Венсан досадливо поморщился, и эта гримаса была в равной степени предназначена как Рикардо, так и Морису. – Когда вы все без конца говорите мне «сэр», я начинаю чувствовать себя как на работе.

Изучив меню, Лиза решила остановиться на легких салатах и филе осетра с гарниром. С ее легкой руки мужчин тоже потянуло на рыбу. И только Морис и, как ни странно, Франсуаза предпочли какие-то там особенные фаршированные баклажаны и медальоны из телятины. Помимо всего прочего, на столе появилось блюдо с двенадцатью сортами сыра (Лиза попыталась запомнить названия, но очень скоро оставила эту затею), несколько видов соусов и тьма-тьмущая всевозможных рачков и моллюсков, приготовленных таким образом, что налицо был каждый присосок и каждая клешня.

Пока Морис и Венсан выбирали вино, Лиза исподтишка разглядывала итальянца. База «Ла Специя», еще один привет из прошлого. Может, выбросить все это из головы и начать жить сегодняшним днем? «Отличный план, детка, но в этой семье все замкнуто на профессиональной деятельности ее мужчин, и если не свыкнешься с этим, можешь забыть о покое». Бунтовщик Венсан предпринял попытку улизнуть в родственную специальность, но до тех пор, пока не потускнеют воспоминания и не ослабнут прежние привязанности, он тоже будет меняться в лице при виде каждого пустяка вроде маленького электронного носителя информации и замирать в скорбной неподвижности, услышав обращенный к себе не–осторожный вопрос.

Время шло, сомелье едва успевал подносить бутылки. Смуглый Рикардо рассказывал Лизе о Южной Италии, где он вырос, она рассказывала ему о России, время от времени Кевин умудрялся разбавлять беседу пошлыми анекдотами, основным собирателем которых, как выяснилось, был милашка Гуго. Франсуаза вспоминала о том, как Венсан учил плавать ее дочь Диану (и научил-таки, хотя девчонка ужасно боялась воды!), как у нее качался один из молочных зубов, и выдернуть его она опять-таки доверила только Венсану.

– Забралась к нему на колени и сама открыла рот, – поделился обидой Кевин. – Моя дочь, вы можете в это поверить? А меня укусила, паршивка.

– Потому что ты орал на нее, урод. Напугал ребенка.

– А ты не орал?

– Эй, эй!.. – примирительно произнес Морис и поднял свой бокал. – Почему бы вам двоим не заткнуться и не выпить, как все нормальные люди?

Заткнулись. Выпили. Но уже через минуту все пошло по-новой.

– Господи, и как только ты можешь есть их, этих гадов морских? – передернулась Франсуаза, глядя на брата, налегающего на морепродукты.

Венсан пожал плечами. И поскольку рот у него был набит крабами, креветками и щупальцами осьминогов, за него ответил Кевин:

– Пусть ест, пока может. Когда-нибудь они съедят его. А что? Я считаю, в этом есть некая высшая справедливость.