Оганес Диланян - Уролога. net

— Видели? А ведь пузырь полный!

С этими словами она достает из пакета… коробку моего любимого торта!

— Спасибо вам, доктор!

Нет, вы не подумайте, я умею не показывать эмоции. На лице ни один мускул не дрогнул. В смысле — не дрогнула жевательная мышца, дабы закрыть рот. И очень зря она не дрогнула. Немигающий доктор с открытым ртом — это как-то… Несолидно, что ли.

— Отлично, Вера Степановна. Поздравляю в-вас и с-с-себя заодно… Покажитесь через год, ладно? Не пропадайте.

— На операцию подготовлена женщина пятидесяти лет с диагнозом «Стрессовое недержание мочи, десоциализация, депрессия…»

— Оганес Эдуардович, к вам на прием графиня N.

— А, да. Зовите.

— Добрый день, князь!

Старушечий голос абсолютно не гармонирует с потрясающей внешностью истинного потомка императора. На первый взгляд ей не дашь больше пятидесяти. На деле — под девяносто.

— Здравствуйте, графиня. — Я чуть-чуть тушуюсь, делаю неуклюжую попытку поклониться. — Мое почтение!

Графиня начинает смеяться. Искренне, просто ухохатывается. Достает платок (Бог мой, платок с вензелем!), аккуратно промокает глаза.

— Дорогой мой доктор! Вы очаровательны! Но никогда более не выражайте женщине почтение! Это означает, что вы не восхищены ее ослепляющей красотой!

— Ну, собственно, это и явилось причиной моего замешательства, графиня! — выкручиваюсь я и улыбаюсь. — Что вас ко мне привело?

Диагноз ее широкого интереса не представляет, посему не будем оглашать. Скажем только, что жалобы ее вынудили меня сделать гинекологический осмотр.

Осматриваю. То, что вижу, мне очень не нравится. Ну, совсем не нравится!

— Дорогой мой доктор! — В глазах ее веселые, я бы сказал, озорные огоньки. — А вы большой оригинал!

— А? Да, графиня? — Меня все еще тревожит то, что я увидел, посему я не улыбаюсь.

— Вы первый мужчина, который при взгляде туда не сияет лицом. И даже более того, хмурится!

В больнице у меня спрашивают про ведущего хирурга (он опаздывает на конференцию, интересуется новенькая медсестра, профиль больницы — акушерство-гинекология). Я по старой московской привычке говорю, он, мол, опаздывает, к нему приехала Рима Пуденда [3] Rima pudendi ( лат. ) — половая щель. (очень, очень старая шутка, еще с советских времен… Ну не знал я, не предполагал, что медсестра в акушерстве на это купится).

— А кто это?

— Министр здравоохранения Латвии, ее все знают.

Доклад. Главный врач:

— А где Закарян?

Медсестра:

— К нему приехала Рима Пуденда, он опоздает… (При этом вид у нее такой — мол, кто не знает Риму Пуденду?)

Хохочет весь конференц-зал.

Главный врач:

— Кто же тебе, детка, такое передал? Неужели сам Закарян позвонил?

— Нет… — полная растерянность на лице. — Доктор Диланян сказал…

— Ох уж мне эти урологи!

Пять часов утра. Почти что закончена громадная выписка пациента, которого, по сути, и не надо было класть в урологический стационар. Склеивая между собой двенадцать пленок его электрокардиограмм, я невольно вспомнил свое хождение на тринадцатый этаж (ЭКГ, как не сложно догадаться).

Злая и угрюмая женщина в военкомате г. Волоколамска исподлобья посмотрела на меня и сказала: «Без ЭКГ вы здесь — никто. Никаких документов я вам не выдам».

Ладно, бог с тобой.

Приехав на следующее утро на работу, переделав кучу дел, перенервничав чуть более обычного, поднялся я на тринадцатый этаж. Подошел к медсестре и спросил: «А не сделаете ли вы мне ЭКГ?» Глаза ее резко расширились, и в них можно было прочитать тревогу и немой вопрос: «Что же беспокоит столь юного отрока?»

— Да так… Диспансеризация… Военкомат и все такое…

— Ложитесь на кушетку, доктор. Возьмите чистую простыню.

— Хи-хи-и-и, ой, щекотно, не могу…

Наконец пленка распечатана, и я, все еще хихикая, одеваюсь.

Достаю из кармана сто рублей, на что сразу же получаю:

— Немедленно. Уберите. В карман. (Пауза.) В свой карман, разумеется…

— Спасибо.

— Сейчас доктор посмотрит.

— Да я уж сам… как-нибудь… (С некоторым смущением, ибо доктора отрывать от работы — для него эвон сколько пленок заготовлено… и это только за вторую половину сегодняшнего дня — не хочется, а написать «Патологических изменений на ЭКГ не выявлено» я и сам смогу.)

— Нет. Мне вот это не нравится. С чего это тут так вот? А? Доктор?

— Э-э-э… М-м-м… Знаете, что такое двойное слепое исследование? Это когда хирург и уролог вместе анализируют ЭКГ.

— А, ну да, ну да. — Улыбается. Как-то жалостливо улыбается. Я начинаю нервничать.

— Веньямин Алексеевич! Тут доктор из урологии. Посмотрите ЭКГ по cito?

— Ага. Заходите. Садитесь. Если курите, курите.

Закуриваю. С наслаждением затягиваюсь, втайне завидуя ему. Он-то может курить в кабинете, а мне приходится для этого улучить минутку и сбежать в санитарку. Неудобно, черт побери.

— Та-а-а-ак… анаболики не принимали? Стероиды? М-м-м… Нет, говорите? А что беспокоит? Ничего? Ну да, ну да…

Его тон мне совершенно не нравится, равно как и резкая перемена выражения его уставших красных глаз.

Он хмурится:

Нервы ни к черту… (Это он верно подметил, думаю я, отдохнуть надо капитально.)

Он берет штангенциркуль, что-то долго измеряет… Хмурится… Хмурится… Сейчас огласит приговор… Нет, берет лупу… Манипулирует…

— Ничего не беспокоит, говорите? Боли там в области сердца? Потливость рук? Плохой сон? Может, он гриппом болел? (О ком он, черт побери, говорит? Это же моя ЭКГ. Но молчу, возраст не позволяет перебить его.)

— М-да, покалывание в области миокарда, да? Ясно…

Мне не нравится эта пауза. Я уже серьезно нервничаю.

— Миокардит, батенька. Процентов на девяносто пять — миокардит.

Он внимательно смотрит на меня. Голову на отсечение, ни один мускул на лице у меня не дрогнул.

— М-м-м… Так-с… А это, случаем, не ваша ЭКГ? Ваша? А я думал — из отделения… М-да. Дайте сигаретку… О! Каждый день такие курите? Каждый час даже?

В голосе почему-то нотки уважения. Почему — не пойму.

— Что ж, батенька… Не переживайте. Надо ФКГ сделать, ЭхоКГ, холтеровское мониторирование… Приходите каждый день, посмотрим в динамике… А что заставило обратиться? Военкомат… Эх, мать их… Ладно. С нашей стороны ни в чем отказа не будет.