Владимир Высоцкий - Роман о девочках (сборник)

И еще: хотят инсценировать мою «Татуировку». Сделать пародию на псевдолирику и псевдо же блатнянку. Я буду петь, а в это время будут играть то, что там есть, например: «Я прошу, чтоб Леша расстегнул рубаху, и гляжу, гляжу часами на тебя!» Актер, играющий Лешу, рвет на груди рубаху – там нарисована женщина-вампир, или русалка, или сфинкс, или вообще бог знает что. Другой становится на колени, плачет, раздирает лицо и глядит, а сзади часы – стрелки крутятся. Можно, чтобы он глядел 7, 8, 9, 10, 11, 12 (больше нельзя) часов. Так всю песню можно сделать. Но это – проект. И потом – мне немного жаль Алешу, Валю и самого, у кого душа исколота снутри.

Здесь – спартакиада проходит. Вот бы сюда твоих маму и папу. Они бы уж! Я, мне до лампочки. Ходят они табунами в каких-то хлорвиниловых куртках всевозможных ярких грузинских цветов и едят по талонам. Ресторан закрыли. Там их кормят. А артисты, туристы и обыватели – пусть их с голоду помирают.

Холодно, но не очень. Пиджак пришел в ветхость, брюки в гриме, лицо чистое, тело белое, волосы чистые, душа – в тоске.

Нет! Наверное, сегодня не позвонишь! А вдруг! Еще буду ждать.

Лапик! В гостинице есть душ, в подвале. Горячей воды нет. Все намыливаются и так и ходят. Хочу кофе, в Москву и больше всего – тебя. Интересно, правда, позвонишь ты или нет? И что ты сейчас делаешь? И какая ты? Я читаю Тэффи – любопытно. Завтра 3 спектакля. Гоним рубли, разоряем Мосэстраду.

Теперь все.

Люблю.

Я – Высоцкий Владимир Семенович, по паспорту и в душе русский, женат, разведусь, обменяю комнату, буду с тобой, хочу всегда, 24 года от роду. Влюблен. В тебя.

Высоцк<���ий>.

Люсик! Как все надоело!!! Разговоры об одном и том же со стороны и артистов, и режиссуры. Артисты всё про деньги, и про налоги, и про кто сколько получит, режиссер про Вахтангова и про систему Станиславского. Из-за таких-то и считают эту систему какой-то скукой. А так как ко всему этому – своему миниатюрному периоду – отношусь несерьезно, – вдвойне раздражает все. Мать сегодня жалостливое письмо прислала. Я наперед знал, что там будет. Так и оказалось: что ей осталось мало, что больна, что экономит, что нечего надеть и чтобы я ей не звонил, потому что это-де – лишние расходы.

Все это правильно, но скучно. Получил твое письмо. Про педагогическую деятельность. Четверг – бог с ним, а воскресенье – жаль. Французы – это, конечно, интересно. И почему это у тебя все расклеились? Прикажи, чтобы хватит. Передай всем, что мне их тоже не хватает. А недавно рассказывал бабушкину лекцию по травополью. Поразил обилием знаний во всех областях.

Малыш! Видимо, буду числа 21-го, если вылечу самолетом. Раньше ничего не выйдет. Все измотались, как собаки, но пыл стяжательства развит здесь беспредельно. Культ здесь – ставка с четвертью.

Эстраду называют шарагой и все время говорят: «Да! Тяжелый хлеб в шараге». Еще бытует выражение: «Старайся быть красивей! Молчи!» Еще: «Отдохнешь!» Это когда взаймы просят. Обыватель действует на нервы, как говорит Саша Кузнецов – единственный здесь стоящий человек с длинной кличкой: «Повесть о настоящем человеке». Клички имеют все. Есть неприличные. Я пока еще – Володя. Кстати, Саня тебя знает. Узнал по фотографии. Поудивлялись, как тесен мир.

Вот!

Солнышко! Я знаю – письмо совсем никакое. А ты, лапик, все равно все понимаешь. Ты умный, и я тебя люблю.

Еще ты – красивая!!! А у меня просто не очень веселое настроение. Было очень здорово, когда ты позвонила. И три дня пребывал в состоянии духа. Завтра 8 марта. Я не забыл. Хотя не очень люблю поздравлять с этим праздником. Очень он солидарный и охватывает всех баб на земле. А среди них не так много стоящих. И мне не хочется тебя с нестоящими отождествлять. Здесь все готовятся, мужики уже с сегодняшнего вечера стали болезненно галантными. Здесь партконференция и почему-то торгуют польской косметикой. Все хватали! Я попросил, и мне схватили: мыло, пудры и огуречный крем. Привезу. Если забракуешь, разбавим крем и сделаем рассол, мыло подарим дедушке.

Люсик! Люблю только тебя. Целую, малыш!

Вовка.

P. S. Всем привет.

[День премьеры поздравляю]

Слежу театром пантомимы из газет и тобою вдвойне.

Целую, люблю.

Володя.

Люсик! Любимый, здравствуй! Очень долго не писал тебе, и не потому что нехороший человек, а было тому 2 причины. Во-первых, ждал каждый день телеграмму с вызовом и хотел тебе сюрприз, а потом, чтобы у тебя немного стерлось впечатление от меня, потому что, надо прямо сказать, распрощались мы с тобой, как на 39-й год фиктивного брака.

Теперь вроде с приездами не получится, видимо, не выгорело, и письма к тебе, лапик, потекут беспрерывным бурным потоком.

В поезд сел и сразу вдарился в размышления. Попутчики мои всячески визжали и мешали. Поразмыслив, съел курицу и что-то почувствовал, но не обратил внимания, потом прислушался к себе и обратил. Словом, отравился я этой курицей, вот что! И Юрка Горобец тоже. Он мучился, потому уснул, а наутро чуть не помер. А я соды раздобыл, воды, но тоже страдал дня 2.

А дальше? Описанная мною трагедия и есть самое основное из событий после моего отъезда.

Правда, был дебют в «Дневнике женщины». Играл! Сказали, что я так и буду играть и в Москве тоже. Поздравляли, Гриценко вчера тоже глядела, обревелась вся, как всегда, а роль комедийная. Поздравляла тоже. Вроде и народу, то есть зрителям, тоже не очень противно. А потом начал активно выпадать радиоактивный дождь и тот же самый стронций-90. Выпадал неделю. Из них 3 дня – не переставая. Сегодня как будто кончился. Передай маме, что если бы не кожанка, я давно бы с лучевой болезнью лежал и угасал, и кто-то вынужден был бы давать мне костный мозг для инъекции.

Люсик! А как ты? Что делаешь? И главное, как здоровье твое пошатнувшееся? Окружила ли ты себя заботой врачей или еще нет?!

Малыш! Всякие слова были сказаны, и про то, что не напишешь, тоже!

Напиши! Ну хотя бы страниц 8. Ты ведь любишь иногда коротко! Чего делают пантомимы? Да и вообще, про все. Я звонил матери своей, думал, может быть, ты тоже звонила. Нет. В номере у меня еще Стрельников. Он засымается в каком-то кино. Начали друг другу порядком надоедать. Все артисты обезумели и обалдели. Телевидение и радио разорены. Театр Пушкина ограбил все общественные организации и всех рядовых свердловчан.

Я валяюсь в номере, читаю газеты, общественную, политическую и художественную литературу. Все это в паузах, потому что все время мыслю и думаю. Все больше о тебе.