Михаил Барановский - Последний еврей

– А я училась на мехмате. У нас на парте было написано: «Лучше иметь дочь-проститутку, чем сына – студента мехмата». Но дело не в этом, – плавно переходит Анна. – Я хочу сделать вам коммерческое предложение. Насколько я понимаю, вы знаете, о чем идет речь. Я хочу заключить с вами, Илья, фиктивный брак. Но прежде меня интересует: действительно ли вы хотите уехать в Германию и как быстро вы готовы заняться оформлением документов?

– Мама, что ты думаешь?

– Что я могу думать? Тебе жениться, ты и решай.

– Есть один существенный момент, – говорит Анна, – если нам удастся обо всем договориться: формально мы сможем развестись не раньше, чем через три года после приезда в Германию.

– Да? – удивляется Рахиль Иосифовна. – В России ты смог развестись за три месяца.

– Как вы понимаете, я ни на чем не настаиваю, – говорит Анна. – Давайте рассматривать сегодняшнюю встречу как знакомство. Давайте подумаем и где-то к концу недели что-нибудь решим и созвонимся.

– Да, правильно, – соглашается Илья. – Так и надо сделать. А то женишься так, впопыхах, а потом три года: от гудка до гудка…

– Вот моя визитка, на обороте – домашний телефон. Ваш номер у меня есть. – Анна встает из-за стола. – Спасибо за чай. Приятно было познакомиться.

– Конечно, надо все хорошенько взвесить. У нас есть только два варианта: уехать или остаться, и оба они плохие, – итожит Рахиль Иосифовна, провожая Анну.

– Значит, приходится выбирать из двух зол, – бесстрастно произносит уже в дверях Анна.

– Знать бы, какое из них меньшее. Вы не знаете? – риторически вопрошает Рахиль Иосифовна.

– Увы.

– Увы… – рассеянно повторяет за Анной Илья. – В смысле – до свидания. Кстати, вам не нужно разбить газон?

– Нет, спасибо, не думаю.

– Ну, на нет и суда нет. Наше дело спросить – ваше дело отказаться. Будьте здоровы! – на одном дыхании выпаливает Илья.

Закрыв за Анной дверь, он зачем-то смотрит в глазок.

– Ушла, – констатирует он. – А что, она мне понравилась. А тебе?

– Я просто в восторге, – прибегает к гротеску Рахиль Иосифовна.

– Ну, тебе не угодишь.

– Во-первых, она русская, – зажимает палец Рахиль Иосифовна.

– Мама, какая разница?

– Ты посмотри, она же выше тебя на голову, – зажат второй палец.

– Ты же сама говоришь, что человеку чаще приходится завязывать шнурки на ботинках, чем срывать с пальмы бананы, – вовлекается в дискуссию Илья.

– Если она нужна тебе для того, чтобы срывать бананы, то, наверное, это то, что нужно.

– Мама, в Германии не растут бананы.

– Вот именно! – Рахиль Иосифовна демонстративно зажимает третий палец.

– Ты что, не понимаешь? Это фиктивный брак. Мы без нее никогда и никуда не уедем.

– Вы ведь три года не сможете развестись. А мне нужны внуки. Мне надо дожить. И вообще, ехать в Германию со своей женой – все равно, что в Тулу со своим самоваром – это пять, – Рахиль Иосифовна поднимает над головой крепко сжатый кулак.

– Можно подумать, все немецкие самовары только меня и дожидаются.

– Не немецкие, а еврейские. Помоги мне убрать со стола. Хорошо, пусть не все… Не знаю, Илюшенька, твой дед пал смертью храбрых в сорок первом, под Вязьмой. Трое братьев моей бабушки были заживо сожжены фашистами на Украине. Миллионы евреев погибли в гетто и концлагерях. Теперь мы просимся к ним на ПМЖ.

– А что делать?

– Целоваться ты с ней сможешь только лежа. Стоя не дотянешься – это семь.

– Я не собираюсь с ней целоваться. Ни лежа, ни стоя.

– Посмотрим, что ты мне скажешь через три года. Если я доживу. Впрочем, я все равно услышу.

В квартире Анны за накрытым столом сидят Нина, Сурен и хозяйка. Все смеются.

– Редкое сочетание: еврей – алкоголик, – говорит Нина.

– Совсем, наверное, обрусевший. Может, тебе объявление дать в газету?

– Интересно, как оно должно звучать? – спрашивает Анна. – «Выйду замуж за еврея для совместного выезда в Германию. Вознаграждение гарантируется»?

– Нет. Лучше так: «Евреи! Хотите заработать?» и номер телефона. Или «Евреи! Я пришла дать вам волю!» и номер телефона.

– А может, – входит в азарт Анна, – «Русская, без антисемитских привычек поможет порядочному еврею выехать в Германию». И номер телефона.

– Ничего этого писать не надо, – сказал как отрезал Сурен. – Оставьте только номер телефона – одни евреи и будут звонить.

– Суренчик, ты гений! – Нина в восторге.

– Я больше, чем гений. Я – армянин. Я бы вообще никаких объявлений не давал. Я бы поехал в Москву, в немецкое посольство и дал взятку кому надо, чтобы они меня как еврея записали и отправили в Германию.

– Они тебя не в Германию, а на Колыму отправят, – говорит Нина. – Причем как еврея. Что русскому здорово, то немцу – смерть, Суренчик. Немцы взяток не берут.

– Кто сказал?

– Все говорят.

– Ай, у тебя совсем семечек в арбузе нет, да? Ну, ты скажи: ты бы взятку взяла?

– Ох, я бы взяла, но мне не дают, – горько вздыхает Нина.

– Вот и немцы так рассуждают. Взятки все берут. А если кто не берет, значит, мало дают.

– Я бы и мало взяла, – жалуется Нина.

– Это потому, что ты беспринципная, а немцы – принципиальные. А принципиальность дорого стоит.

– Философ! – поощрительно замечает Нина. – Давайте выпьем за философию.

В этот момент раздается телефонный звонок. Анна берет трубку:

– Да. Мамочка, здравствуй!.. Все хорошо… Да. Как ты?.. Я вроде бы жениха себе нашла… Нет, не стопроцентный. Нет, еврей – стопроцентный, даже больше, а жених не стопроцентный. Так, пятьдесят на пятьдесят. Но выбор не большой… Видимо, спрос превышает предложение… Я не знаю, куда они подевались – уехали все… Что значит раньше было много? Оно мне раньше надо было? А сейчас, похоже, вообще один остался… и тот алкоголик… Ладно-ладно. Все, целую. Я тебе скоро позвоню. Пока!

Илья перед зеркалом завязывает галстук. Рахиль Иосифовна выглядит нарядно, она стоит за его спиной и с гордостью смотрит на сына в зеркало.

– Что-то часто я стал в последнее время надевать галстук, – замечает Илья. – Тебе не кажется? Как ты думаешь, она будет в фате?

– Во всяком случае, на первый взгляд, она не показалась мне сумасшедшей.

– Тогда, может быть, мне не стоит надевать галстук?

– Надень. Для конспирации.

Илья выглядывает в окно:

– Мама, кажется, она уже.

– Тогда почему ты еще?

Анна в скромном деловом костюме стоит около своей машины и беседует с Ниной. К ним подходят Илья и Рахиль Иосифовна.

– Познакомьтесь. Это Нина – будет свидетельницей, – представляет подругу Анна.

– Очень приятно. Рахиль Иосифовна, как бы тоже… буду свидетельницей… Со стороны жениха.

– Очень приятно, – церемонничает Илья. – Я со своей стороны жених.