Грег Мортенсон - Три чашки чая

Мортенсон сжал руку старика. «Мы поможем вам добыть воду», — пообещал он.

«Хвала Аллаху всемогущему! — ответил мулла. — Но вода — это только начало. Нам нужна пища, лекарства. Нашим детям нужно образование. Теперь этот лагерь — наш дом. Мне стыдно просить так много, но никто, кроме вас, больше к нам не пришел».

Старый мулла возвел глаза к небу, от которого его отделял синий полог палатки, словно взывая прямо к Аллаху. Свет перестал отражаться от стекол его очков, и Мортенсон увидел на глазах старика слезы.

«У нас ничего нет. За твою доброту и желание исполнить наши молитвы я ничего не могу тебе дать, — сказал мулла Гульзар. — Даже чая».

Реализация первой в истории Северного Пакистана «схемы подъема воды» заняла два месяца. Верный своему слову, Гулям Парви уговорил своего соседа выделить землеройное оборудование. Начальник департамента общественных работ дал даже трубы, необходимые для осуществления проекта. Армия одолжила двенадцать тракторов, чтобы двигать камни. Мортенсон снова и снова ездил на телефонный переговорный пункт, пока не дозвонился до Сан-Франциско. На снабжение лагеря беженцев водой ему было разрешено потратить из средств Института шесть тысяч долларов.

В Гилгите Мортенсон заказал мощные насосы и генераторы «Хонда». Мужчины из деревни Бролмо трудились день и ночь. Они построили огромный бетонный резурвуар. Воды в нем хватило бы на пять тысяч человек. Когда глубина скважины достигла 40 метров, появились подземные воды, и резервуар удалось наполнить. Теперь можно было приступать к постройке глинобитных домов. Мужчины-беженцы работали с огромным энтузиазмом, но в глазах этих людей была тревога: их женщинам и детям еще предстояло преодолеть весь трудный путь до Скарду.

НА СНАБЖЕНИЕ ЛАГЕРЯ БЕЖЕНЦЕВ ВОДОЙ МОРТЕНСОНУ БЫЛО РАЗРЕШЕНО ПОТРАТИТЬ ИЗ СРЕДСТВ ИНСТИТУТА ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ.

…В пещере Фатима не переставала плакать. Амина, которая всегда умела успокоить младшую сестру, теперь не могла позаботиться даже о себе. Раны, которые она получила от шрапнели, были легкими, но ее душа пострадала гораздо сильнее. С того самого дня, когда перед входом в пещеру разорвался снаряд и Амина упала, крича от страха и боли, она больше не произнесла ни слова. По утрам, когда снаряды рвались особенно часто, девушка дрожала и тоненько стонала. Фатима страдала вместе со старшей сестрой.

«Жизнь в пещерах была очень трудной, — говорит подруга Фатимы, Наргиз Али. — Наша деревня Бролмо — очень красивое место. На склоне над рекой Инд растут абрикосы и даже вишни. Но после каждого обстрела мы смотрели на деревню и видели, как она гибнет. Стреляли так часто, что мы не могли выйти из пещеры, чтобы позаботиться о животных или собрать фрукты. Плоды на деревьях зрели и гнили, а мы только смотрели на них издалека».

«В дождливые дни или во время снегопада в пещерах было очень тяжело готовить еду и спать, — вспоминает Наргиз. — Но мы все равно оставались там».

Наргиз рассказывает, что однажды ее дядя, Хавальда Абрагим, отправился на развалины своего дома, чтобы найти какие-нибудь припасы. Его убил случайный снаряд. «Он был очень добрым человеком, и мы хотели пойти за его телом. Но пришлось ждать до ночи, потому что мы не знали, не начнется ли обстрел. Только тогда мы смогли доставить его в пещеру, — говорит Наргиз. — Обычно люди обмывают тело покойного. Но дядя был так сильно изранен… Мы просто завернули его в ткань».

«СТРЕЛЯЛИ ТАК ЧАСТО, ЧТО МЫ НЕ МОГЛИ ВЫЙТИ ИЗ ПЕЩЕРЫ, ЧТОБЫ ПОЗАБОТИТЬСЯ О ЖИВОТНЫХ ИЛИ СОБРАТЬ ФРУКТЫ. ПЛОДЫ НА ДЕРЕВЬЯХ ЗРЕЛИ И ГНИЛИ, А МЫ ТОЛЬКО СМОТРЕЛИ НА НИХ ИЗДАЛЕКА».

Однажды мужчины собрались вместе, что-то обсудили между собой, а потом объявили всем детям, что настало время быть смелыми. Им нужно выйти наружу и отправиться в далекий путь. Еды будет очень мало, но оставаться в пещерах равносильно смерти.

Они собрали все то, что успели спасти из своих домов, и среди ночи отправились в соседнюю деревню, которая казалась им достаточно безопасной. Тем утром, впервые за несколько недель, увидели, как из-за гор поднимается солнце. Но когда развели костер, чтобы испечь лепешки, вокруг начали падать снаряды, и пришлось бежать прочь. Фатиме кажется, что их заметил индийский наблюдатель на горной вершине и навел на них огонь артиллерии.

«Каждый раз, когда взрывались снаряды, Амина начинала дрожать и плакать. Она упала на землю, — вспоминает Фатима. — Там не было пещер, поэтому мы могли только бежать. Стыдно, но я была так напутана, что бросила сестру и понеслась прочь. Я боялась, что Амину убьют, но сестра побежала следом за нами: она больше боялась остаться одна, чем погибнуть от снарядов».

«КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ВЗРЫВАЛИСЬ СНАРЯДЫ, АМИНА НАЧИНАЛА ДРОЖАТЬ И ПЛАКАТЬ. ОНА УПАЛА НА ЗЕМЛЮ, ВСПОМИНАЕТ ФАТИМА. — ТАМ НЕ БЫЛО ПЕЩЕР, ПОЭТОМУ МЫ МОГЛИ ТОЛЬКО БЕЖАТЬ…»

Три недели жители Бролмо пробирались на северо-запад. «Мы часто шли по звериным тропам, — вспоминает Фатима. — Когда нас обстреляли, мы бросили почти всю еду, поэтому страдали от голода. Люди выкапывали корешки и собирали мелкие ягоды, чтобы выжить, хотя от такой пищи страшно болел живот».

Преодолев все препятствия, последние жители Бролмо, измученные и голодные, прибыли в Скарду. Военные отправили их в лагерь. Здесь, среди песчаных дюн рядом с аэродромом, Фатима и все остальные стали постепенно забывать о перенесенных страданиях и начали учиться жить по-новому. Все, кроме Амины. «Когда мы прибыли в новую деревню, Амина легла и не вставала, — вспоминает Фатима. — Никто не мог ее успокоить. Даже рядом с отцом и дядями она не чувствовала себя в безопасности. Сестра умерла через несколько дней».

Фатима не может говорить об этом спокойно. Во время своего рассказа она не раз закрывала лицо белым платком, словно желая избежать расспросов. Она учится в школе для девочек в лагере беженцев из Гултори. Институт Центральной Азии построил эту школу в песчаных дюнах возле аэродрома Скарду летом 1999 года, в разгар Каргилского конфликта.

В разговор вступает ее одноклассница, Наргиз Али. Она сидит за партой возле яркой рельефной карты мира, перед ней лежит новая тетрадь, карандаш и точилка. И все это предоставила благотворительная организация, офис которой расположен в городе, который девочка так и не смогла найти на своей карте: Боузмен, штат Монтана.

«Когда мы прибыли в Скарду после долгой, тяжелой дороги и встретились с родными, то были счастливы, — говорит Наргиз. — Но потом я увидела, где нам предстоит жить, и испугалась. Там не было домов. Не было деревьев. Не было мечети. Не было ничего. А потом Сайед Аббас привел высокого американца, чтобы он поговорил с нами. Он сказал, что, если мы будем много работать, он поможет нам построить школу. И знаете что? Он сдержал свое обещание!»