Эмилия Прыткина - Темная сторона Солнца

Артур Паронян явно нервничал. Он водрузил очки на нос и стал лихорадочно перекладывать книги и бумаги со стола в ящик.

– Нет, я не Лусине, я Анна, то есть Арев. Я вторая дочь Карине. Лусине умерла.

– Как умерла?

– Несколько дней назад. У нее была опухоль мозга.

– Жаль, очень жаль. Примите мои искренние соболезнования. Она так хотела со мной встретиться. Говорила, что это очень важно. Вы не знаете, о чем она хотела со мной говорить?

– Знаю. Лусине хотела найти нашего отца. Вы ведь дружили с мамой? Может, вы знаете, кто наш отец?

– П-р-р-р-р-р… Нет, не знаю. В какой-то момент Карине резко изменилась. И к друзьям, в частности. Карине, Карине… – Паронян грустно улыбнулся и задумчиво посмотрел в окно.

– А может, вы вспомните какие-то детали, незначительные мелочи, которые могут оказаться важными?

– Вряд ли. Знаете, а я ведь даже был в нее влюблен. Даже хотел на ней жениться. Хотя о чем я говорю, разве один я? В нее весь курс втрескался по уши. Знаете, какой она была?

– К сожалению, нет.

– О-о-о, Карине была замечательной девушкой! Умной, тонкой, правда, несколько упрямой. А как она танцевала, видели бы вы! Огонь, а не девчонка! Да, она была необычной. Нестандартной. Жаль, что все так получилось… – Он снова снял очки и, прищурившись, внимательно посмотрел на Анну. – Вы так странно рассматриваете меня. Погодите, вы думаете, что это я? Что я – ваш отец?

– Не знаю, – пожала плечами Анна. – Но если это так, я прошу вас сказать мне правду. Вы ведь честный человек?

– О господи. Так, значит, ваша покойная сестра и вы решили, что я тот негодяй, который довел вашу мать до самоубийства?

– Нет. Не совсем так. В жизни бывают разные ситуации. Но поймите и вы меня. Вы – один из немногих, с кем она была достаточно близка. Вы признались, что испытывали к моей матери нежные чувства. Я пришла не для того, чтобы судить вас, я просто хочу во всем разобраться.

– Зачем? У вас ведь есть отец, насколько мне известно.

– Да, это так. У меня очень хороший отец, но как бы вам сказать… Ах! – отмахнулась Анна. – Наверно, я не смогу объяснить вам свои мотивы. Впрочем, вы ведь спешите?

– Нет-нет, я могу еще немного задержаться. Так почему вы решили искать биологического отца?

Анна опустила голову и задумалась. «А ведь и правда? Почему я его ищу? – подумала она. – У меня есть любящий отец. Есть мать. Через неделю я уеду отсюда и вряд ли когда-нибудь вернусь в этот город. Зачем, зачем я ищу чужого мне человека?»

– Так все-таки?..

– Я ищу его ради Лусине. Мы никогда особо не ладили с сестрой, но она попросила меня его отыскать. Для нее это было почему-то очень важно. При жизни сестры я не испытывала к ней ничего, кроме ненависти. Да, да, я ее терпеть не могла! Можете считать, что таким образом я говорю ей прощальное «прости!».

Он достал из кармана носовой платок и вытер испарину со лба.

– Знаете, я мечтал жениться на Карине. Купил кольцо, выбрал подходящий момент. Мы поехали всем курсом на Севан, и я решил, что сделаю ей предложение на берегу озера. Но она отказала, хотя до этого часто давала понять, что неравнодушна ко мне. Когда я узнал, что она носит под сердцем ребенка, то снова предложил ей руку и сердце. Я на коленях умолял ее согласиться. Знаете, что она ответила? Она посмотрела на меня своими большими грустными глазами, такими же, какими смотрите сейчас вы, и сказала: «Ты, Артур, хороший парень, но я не хочу испортить тебе жизнь». Я не ваш отец, Арев-джан, хотя и мог бы им стать, но, увы… Да, я так и не женился. Не смог надеть другой на палец кольцо, предназначенное Карине. Больше мне нечего сказать, извините.

– Понятно, – вздохнула Анна. – Спасибо за откровенность.

– Да не за что. Что вы теперь будете делать?

– Искать дальше. Сестра в дневнике упоминала троих. Один – вы, второй – сосед, третий – ее школьный учитель.

– Я могу чем-то помочь? Вы только скажите, я не смог помочь Карине, возможно, как-то пригожусь ее дочери.

– Нет. Вряд ли. Хотя, подумайте, может, вы еще что-то вспомните?

– Хорошо.

– Я оставлю вам номер своего телефона, позвоните мне, если вспомните что-то важное. – Анна достала из сумки записную книжку, вырвала листок и написала номер мобильного телефона. – Вот, держите.

– Я обязательно позвоню, а вы сообщите мне, если что-нибудь узнаете? Ну, если найдете своего настоящего отца?

– Не знаю, зависит от того, что он за человек. Да и найду ли?

– Я буду ждать. Вот мой номер, – Артур Паронян протянул визитку. – Кстати, а телефон у вашей бабушки прежний? Вы ведь у нее остановились?

– Да, он не менялся. Я живу у нее, так что звоните.

Анна вышла из здания университета, села на лавочку, закурила и посмотрела на окна третьего этажа. В одном окне стоял Паронян и тоже с сигаретой. Увидев Анну, он пригрозил ей пальцем. Она развела руками, словно извиняясь, и бросила окурок в урну.

Таксист Ваго стоял на прежнем месте, словно ожидая ее.

– Эй, давай домой отвезу! – Ваго высунул голову в приоткрытую дверцу и подмигнул Анне.

– Нет, мне еще кое-куда надо зайти.

– Домчу с ветерком!

– Да тут близко, я пешком.

– Ну как хочешь… – пожал плечами Ваго и тут же переключился на девушек-студенток, которые явно искали машину.

– Куда ехать? Садитесь, я свободен!

Девушки подошли к машине, о чем-то договорились и уехали. Анна побрела по широкой аллее, ведущей к городскому парку. «Нет, он не соврал, Паронян не мой отец. Хотя почем мне знать? Все вокруг врут, может, и он? Нет, вряд ли. Он так переживал, вспоминая мою маму…» Анна заметила в конце аллеи знакомый силуэт. Сергей! Она помахала ему рукой.

– Как прошла встреча?

– Никак, минус один кандидат. Пойдем куда-нибудь. Я хочу кофе или чего покрепче.

– Ты прочитала дневник?

– Не до конца. Не бойся, пока я не собираюсь тебя убивать.

– А я и не боюсь…

В кафе Сергей заказал для Анны бокал белого сухого вина и пару лахмаджо. Сам ограничился капучино. Когда официант поставил перед ним белоснежную чашку с надписью Lavazza, Сергей взял ложечку, аккуратно зачерпнул пену и поднес ее ко рту. Анна усмехнулась. Было в этом жесте нечто по-детски трогательное.

– Смешно, да? Твоя сестра тоже так делала. Сначала съедала пену, а потом допивала то, что осталось.

– Давай поговорим о ней. Ты сказал, что вы не общались, но наверняка ты знаешь что-то, чего не знаю я.

– Да ничего я не знаю. Хотя вспомнил вчера один эпизод, который очень хорошо характеризует твою сестру. Рассказать?

– Конечно!

– Три года назад мы случайно столкнулись на одной международной конференции, посвященной домашнему насилию. Она брала интервью у какого-то высокопоставленного чиновника, который утверждал, что проблема домашнего насилия сильно преувеличена, а создание фондов и убежищ – не что иное, как попытка международных организаций навязать армянским женщинам чуждый им образ жизни. «Вы хотите сказать, что двадцать пять процентов взято из воздуха?» – спросила его Лусине. «Именно так! – ответил чиновник. – К тому же я искренне убежден, что любые вопросы, касающиеся семейных отношений, можно и нужно регулировать в рамках семьи. Сохранение семейных ценностей – вот наша первоочередная задача». «То есть женщина, подвергшаяся насилию, должна обратиться за помощью к родственникам?» – «Да!» – «А если родственники не смогут оказать ей должной поддержки?» Чиновник усмехнулся: «Ваш вопрос напоминает мне сказку про Кикоса. Мальчик еще не родился, а родственники уже оплакивают его смерть. Давайте решать проблемы по мере их поступления, а не высасывать из пальца. Мне кажется, пора дать возможность задать вопросы вашим коллегам». – «Да, да, безусловно. Я как раз собиралась задать свой последний вопрос. Моя биологическая мать покончила жизнь самоубийством, и я до сих пор не знаю, кто был моим биологическим отцом. Моя приемная мать регулярно терпит побои и унижения со стороны мужа. Все это происходит с молчаливого участия родственников, которые, подобно вам, считают, что проблема должна решаться в рамках семьи. В связи с этим у меня только один вопрос – вы действительно готовы пожертвовать жизнями этих женщин, чтобы сохранить лицо в глазах международной общественности?» По залу прокатился ропот, а после – шквал аплодисментов. Чиновник торопливо сошел со сцены и куда-то исчез. Последствия этого вопроса были катастрофическими. На следующий день Лусо уволили с работы, впрочем, она быстро нашла новую. С ее новым амплуа скандального журналиста это было несложно.