Пауло Коэльо - Валькирии

Его товарищи не пошли на сделку. Выжив в «черной дыре», они сочли его трусом. Он потерял друзей, чувство защищенности и желание жить. Много лет после этого он боялся выходить на улицу — могло вернуться головокружение, могла схватить полиция… Хуже всего было то, что после освобождения из тюрьмы он больше не увидел своей подруги. Временами он жалел о совершенной сделке — казалось, лучше было умереть, чем жить такой жизнью. Но теперь уже ничего нельзя вернуть.

— Ты заключил договор, — произнесла Валгалла. — В чем он заключался?

— Я обещал, что откажусь от своих мечтаний.

Семь лет он исправно выполнял условия договора. Но Бог великодушен, Он позволил ему восстановить свою жизнь. Директор студии звукозаписи, тот самый, что приснился ему в то майское утро, принял его на работу и стал его единственным другом. Пауло вновь принялся сочинять музыку, но всякий раз, когда добивался сколько-нибудь заметного успеха, что-то обязательно случалось, и все труды шли насмарку.

Он вспомнил слова Ж.: люди всегда уничтожают то, что сильнее всего любят.

— Я думал, это одно из условий соглашения, — проговорил он.

— Нет, — ответила Валгалла. — Бог суров, но ты был с собой еще суровее.

— Я дал обещание, что больше, не буду расти. Я думал, что больше никогда не смогу себе доверять.

Валькирия прижала его голову к своей обнаженной груди.

— Расскажи мне о своем страхе, — сказала она. — О том страхе, который я увидела в тебе тогда, во время первой встречи в закусочной.

— Тот страх… — Пауло не знал, как начать, потому что чувствовал, что слова его прозвучат дико. — Он не дает мне спать по ночам, а днем не дает покоя.

Теперь Крис поняла смысл совета своего ангела. Ей нужно было оказаться здесь, чтобы услышать это, — сам Пауло никогда бы ей не рассказал…

— …А теперь у меня есть любимая жена, я повстречал Ж., прошел Дорогой Сантьяго, написал несколько книг… Я снова верен своей мечте… От этого и страх! Все идет именно так, как я хотел, — и потому я ожидаю, что вскоре все это будет разрушено.

Ужасно было произносить эти слова. Пауло никому бы в том не признался — даже себе. Он знал, что Крис здесь и все слышит. И ему было стыдно.

— Так было с песнями, — сделав над собой усилие, продолжил он. — Так было со всем, чем я с тех пор занимался. Ничто не держалось дольше двух лет.

Пауло почувствовал, как руки Валгаллы снимают с его шеи медальон. Он поднялся. Ему не хотелось, чтобы валькирия зажигала светильник: он не чувствовал в себе достаточно мужества оказаться лицом к лицу с Крис.

Но Валгалла зажгла светильник, и все трое молча направились к выходу из шахты.

— Сначала выйдем мы вдвоем, ты выходи чуть позже, — сказала Валгалла Пауло, когда впереди показался выход из туннеля.

Пауло думал о том, что Крис, как и та его подруга четырнадцать лет назад, больше не сможет ему доверять.

— Теперь я верю в то, что делаю, — поспешно произнес он, прежде чем женщины скрылись из вида. Слова эти прозвучали жалобно, как самооправдание или мольба о прощении.

Ему никто не ответил. Сделав еще несколько шагов, Валгалла погасила светильник. Туннель уже достаточно освещался солнечными лучами.

— Начиная с той секунды, когда ты шагнешь на поверхность земли, — сказала валькирия, пообещай именем архангела Михаила, что никогда больше, никогда! — не поднимешь руку на самого себя.

— Я боюсь давать такое обещание, — ответил он. — Потому что не знаю, как его исполнить.

— У тебя нет выбора… если ты хочешь увидеть своего ангела.

— Я не понимал, что делаю со своей жизнью. И могу продолжить по неведению идти по пути самопредательства.

— Но теперь ты знаешь! — ответила Валгалла. — И эта правда даст тебе свободу.

Пауло молча кивнул.

— У тебя будут еще трудности в жизни: и обычные, и очень большие. Но с этого момента за твою судьбу ответственна только рука Господа — ты больше не будешь вмешиваться!

— Обещаю. Именем святого Михаила.

Женщины вышли наружу. Пауло подождал несколько секунд и двинулся к выходу. Он больше не хотел пребывать во тьме.

Лучи света, отражавшегося от каменных стен, указывали дорогу. Там была решетчатая дверь — ворота в запретный мир. Его пугала эта дверь, потому что за ней простиралось царство света, а он столько лет прожил во мраке. Дверь казалась ему закрытой — а на самом деле была открыта для каждого, кто к ней приближался.

Дверь в царство света находилась прямо перед Пауло. И он хотел пройти через нее. Он видел, что снаружи все залито золотым солнечным светом, но решил не надевать очки. Ему нужен был свет. И он знал, что архангел Михаил на его стороне — он разгонял тьму своим мечом.

Много лет Пауло верил в то, что его постигла кара Господня, верил в неумолимую Его Длань. Но разрушения в его судьбе наносила не Божья, а собственная рука. Больше он этого не допустит, никогда в жизни.

— Разрываю договор, — произнес он, обращаясь к темноте шахты и к свету пустыни. — Бог вправе меня уничтожить. Я — не вправе.

Пауло подумал о написанных им книгах — и ощутил счастье. Год закончится очень хорошо — потому что договор разорван. Проблемы, конечно, будут — в работе, в любви, на пути познания магии — серьезные и рядовые. Но с этого дня он будет решать их плечом к плечу со своим ангелом-хранителем.

«Должно быть, ты затрачивал огромные усилия, — сказал он своему ангелу. — А я в самом конце все портил, и ты не мог понять, почему».

Его ангел все слышал. Ангел знал о договоре и был счастлив, что ему не придется тратить силы на то, чтобы удерживать Пауло от самоуничтожения.

Пауло нашел дверь и вышел из шахты. На несколько мгновений солнце ослепило его, но он не зажмуривался — ему нужен был свет. Он увидел силуэты приближающихся Валгаллы и Крис.

— Положи руку ему на плечо, — сказала Валгалла. — Будешь свидетелем.

Крис повиновалась.

Валгалла плеснула на пальцы несколько капель воды из фляжки и начертила крест на лбу Пауло — словно окрестила. Потом встала на колени и велела им сделать то же самое.

— Именем архангела Михаила, о данном договоре известно на небесах. Именем архангела Михаила, данный договор разрывается.

Валькирия приложила медальон колбу Пауло и велела повторять за ней:

— Ангел Божий, на соблюдение мне от Бога небес данный…

Слова молитвы, всплывшей из детства, эхом отражались от горы и разлетались по пустыне.

— Доколе я верю в тебя, добродетель Божья, да просветит меня и от всякого зла сохранит, к благу наставит и на путь спасения направит.

— Аминь.

— Аминь, — сказала Крис.

— Аминь, — повторил Пауло.

К ним со всех сторон подходили любопытные.

— Лесбиянки, — предположил один.

— Чокнутые, — сказал другой.

Валькирии, не обращая на них внимания, продолжали свое занятие. Они связали концы платков — получилось некое подобие веревки. Затем уселись на землю в круг, связали веревку, замкнув ее в кольцо, и сидели так, держа связанные платки перед собой и опираясь локтями о колени.